– Ещё не вдруг, – сказал Содара. – Для принятия второго династического титулования мне предстоит свершить некое деяние, условно равновеликое деяниям прежних правителей Варты.
Он на мгновение задумался.
– «Грозный», ты полагаешь?.. Да, это… это звучит сообразно. А поскольку править я намерен рукою твёрдою, решительной…
– Главное, чтоб не невидимой, – сказал капитан и, видя естественное недоумение принца, пояснил: – Ну, невидимой рукой. Рынка.
– «Рынка»? – насторожился Содара. К обязанностям хранителя Варты ото всякой эдакой дряни будущий император относился серьёзно. – Невидимый рынок… полагаю, это некий фантастический зверь твоего мира, вероятно, хищник?
– Фантастический, ещё какой, – покладисто согласился капитан. – Похлеще дракона. Хороших людей со свету сживает, плохих – делает ещё гаже. Хотя и не просто хищник – паразит. Живёт в головах у идиотов.
– Но – «невидимая рука»?!.
– Невидимая, точно говорю. Одна-единственная, кривая и растёт из жопы.
Его пока ещё Высочество изволил слегка содрогнуться.
– Хоть ты не мандражируй, – ободрительно сказал Немец, – правь себе спокойно, всё равно не доживёшь.
– Однако ж! Редкое утешение… И отчего же?
– На твой век феодализма хватит.
– Но затем?..
– Капцы придут. У-у-у! Страшно?
– Не особо, – надменно сообщил Содара.
– Вот и мы не боялись, пока они не пришли.
– Тогда ты и утратил свою власть?
– Я утратил свою страну. И свой народ.
Принц замолчал. Задумчиво протёр рукавом жирно блестящий череп – волосы пришлось сбрить, согласно траурного ритуала. Капитан мимолётно подумал, что холодное золото короны неприятно коснётся голой кожи; хорошо, что коронация ещё не скоро.
– Ты намерен вернуть себе свою страну? – поднимая глаза, спросил Содара.
– Надо хотя бы попробовать, – честно ответил Немец.
* * *
– Не попробуешь – пожалеешь потом. Крепко пожалеешь. Во-первых, всё-таки настоящая принцесса. Во-вторых, она ж тебя любит.
– Прям, – беззаботно взмахнул ушами мальчишка, – ей просто скучно было. Адинам её за какого-то из Пачима хотел выдать вообще, а тот из Пачима – вообще старик какой-то. Ну, нормально? А потом я Пагди украл… то есть украду. То есть…
– Я понял. В этот раз придётся очаровывать без Пагди.
– Ага, нормально. Да кто я без Пагди?..
– Герой, – серьёзно сказал капитан. – Победитель дракона, спаситель Варты. Между прочим, наследственный дворянин.
Долгое общение с мудрецом не прошло для эльфёнка даром: лицо его приобрело такое же вдохновлённо-нелепое выражение.
– Ну так ты дай товарищу принцу на трон взойти, – с улыбкой сказал капитан, – поправит он ваши законы… расовые.
– Аутентично!.. – прошептал мальчишка. – Экзем… экстемпорально! Ну вообще! А? А можно мне Пагди?
– Нельзя, – строго сказал Немец. – Самому пока нужнее. Зато могу совет дать. От брата-храбреца брату-храбрецу.
Эльфёнок польщённо навострил уши.
– Не трынди! – сказал капитан. – Что книжки читаешь – молодец; без книг мозги не отрастут. Только ты из книг вместо смысла выхватываешь кучу ненужных слов. Посмешнее чтоб, подиковинней. Ладно б втихаря смеялся – ты ж потом эту какофонию на собеседника вываливаешь.
Уши поджались, дрогнули и снова заострились; внимал парень.
– Ты чего хочешь: выпендриться – или чтоб тебя поняли?
– Чтоб поняли. А, ну, и вы… это самое. Выпендриться.
– Так вот самый выпендрёж – это когда слова простые, а ты ими самое сложное можешь объяснить. Да так, что любая сволочь поймёт.
Эльфёнок сосредоточенно подумал.
– А старый я? Он красиво говорит вообще…
– А старый ты – такой же сопель, как и ты молодой. Редчайший случай: имеешь возможность не повторить собственных ошибок.
* * *
– Возможно, это и ошибка, – сказал старший Кави, – но это моя ошибка.
– Нет. Севати пострадала не меньше, даже больше. И Варту вы профукали – вдвоём.
– Мы старались.
– Верю, – с усмешкой сказал капитан. Эльф мрачно покосился на него. – Ещё б вы не старались. А дай угадаю: к врачам обращались?
– Разумеется. К магам зелёного крыла.
– Самым-самым наилучшим?
– Сударь капитан!
– Из тех, кто входил в Регентский Совет?.. Там, в будущем.
Кави сосредоточенно поджал уши.
– Ну? – сказал Немец, выждав разумное количество времени.
– Сударь капитан…
– Вот так она и приходит, олигархия. Когда императрица старится, не оставив наследников. А муж у ней и вовсе – эльф… л-лесной.
– Но благо Варты…
– Давно спросить хотел: ты совсем дурак? Алгоритм-то простой. Назначил главврача, через месяц Севати не залетела – назначаешь следующего. В связи с кончиной предыдущего мерзавца. Повторять до удачного разрешения от бремени.
– Сударь капитан, это чудовищно!
– Нет. Это работает. А чудовищно – это просрать страну, за которую отвечаешь.
Мужчины сцепились упрямыми взглядами. Капитан был уверен, что очередной конфликт мировоззрений не приведёт к конфликту их носителей.
Во-первых, дураком Кави всё-таки не являлся, просто не мог пока смириться с мыслью о предательстве высшей знати Варты – хотя кому ж ещё предавать?..
Во-вторых, момент капитан подгадал точно: времени на ссору уже не оставалось.
Загудели смешные местные трубы – гарьяны, стража вскинула церемониальные мечи. Галдящая толпа придворных спешно пыталась притвориться высоким собранием.
– Ей-а Императорская Высочества! – надрывая глотку, заорал герольд. – Белая Роз-за Великой Варты! Принцесса Сева-ати!
* * *
– О суры… о суры!.. – прошептал Кави.
В ряду придворных он стоял левее и должен был увидеть входящую принцессу чуть раньше капитана. Немцу выпало редкое удовольствие: сперва наблюдать реакцию эльфа – и лишь затем то, на что этот эльф так бурно готовился отреагировать.
Толпа пришла в движение. Военные вытягивались в салютах, штатские склонялись в поклонах. Кави без колебаний вскинул руку; теперь он носил изящные чёрные перчатки.
Ещё мгновение – и глаза эльфа расширились, наполняясь слезами; капитан даже смутно позавидовал такой остроте чувств.
– Как ты прекрасна!.. – еле слышно пробормотал Кави.
Капитан повернулся.
За колонной мелькнул краешек широкого белого платья. Цокнули каблучки. Шелестели многочисленные юбки.
Капитан вытянул шею.
И обомлел.
Принцесса Севати, Белая Роза Варты, с нежной улыбкой скользившая к ним по мраморному полу, оказалась стройна, изящна и, пожалуй, действительно необычайно мила – если, конечно, вам кажутся привлекательными девушки с клыками, серой кожей и зелёными волосами.
Эпилог третий, духоподъёмный
Тяжело расставаться с неприятными знакомцами: ведь ты их так и не убил.
С приятными – гораздо легче. Хоть и не зайдёт человек к тебе в гости, не пожмёт руку, не выпьет чаю, не оставит комментария… Грустно, конечно; только ты всё равно знаешь, что жив человек и – хотелось бы верить – счастлив, пусть и без тебя.
Рано или поздно он вернётся, – а, капитан? – зайдёт в гости, пожмёт руку…
А и не вернётся… что ж; всяко бывает на этом свете – и всяко бывает на том. Кому-то достаточно гвоздя, кому-то следа, кому-то – знать, что есть, есть ещё в мире эти люди-гвозди. В этом мире – и тем более в том.
Будь гвоздём.
Будь гвоздём!
Будь таким гвоздём – ровным, стальным, непреложным, – оставь такую память – и такой след, чтоб стена, которую держишь, никогда и не помыслила развалиться.
Чтоб чертям стало тошно. В том мире – и особенно в этом.
Чтоб брамины писали про тебя книги и слагали гимны. «Над этими гимнами глумится обиженный обыватель, но святой и ясновидец слушают их со слезами» – да, капитан?
Ты ведь можешь.
– Не могу, – сказал капитан. – Остался бы, но – не могу. Очень уж по земным книгам соскучился.
* * *
Если что и есть хорошего в фантастике – так это её способность подготовить читателя к любому, сколь угодно невероятному явлению, какое только пожелает встретиться ему на пути.
Смотришь на какую-нибудь первейшую-наираспервейшую красавицу-принцессу – а у красавицы клыки и зелёные волосы. Но в обморок не падаешь – ибо зачем падать, если через пять минут тот же Дурта всё тебе подробно и уверенно растолкует.
– Эээ… – сказал Дурта. – Скажите на милость – почему «орк»?
– Зелёная. И с клыками.
Дурта сосредоточенно уставился на принцессу. С балкона, куда капитан для разъяснений вытащил достойного мудреца, парадную залу видно было прекрасно. Принцесса милостиво улыбалась кому-то из пачимской делегации; клыки кокетливо вздёрнули верхнюю губку; тонкая серебряная диадема соблазнительно оттеняла сероватое лицо.
– Женщина, – уверенно сказал Дурта. – Человеческая юница. Весьма, и весьма, и весьма…
– Клыки видишь?
– Вижу.
– Волосы?
– Лиственные.
– Кожа серая?
– Как и подобает.