— Да, ― ответил, выпрямляясь, ― как раз хотел сказать тебе то же.
Зарычал и долбанул по легким, перекрывая ему кислород, а затем впечатывая в стену. Ублюдок больно влетел в камень, но пригнулся перед новым ударом и, схватив меня за ноги, отправил его на асфальт. Я перехватил его кулак и, отшвырнув, поднялся.
— А ты неплохо дерешься, ― запыхавшись, признал Дик.
— Так же, как и ты болтаешь, ― снова ударил, но теперь уже прямиком в челюсть.
На время ублюдок потерял ориентацию, но вскоре собрался и, пригнувшись, нанес мне удар в ребро. Я должен был взреветь, но не почувствовал абсолютно ничего. Всё, что ощущал ― дикая злость, которую почти не имел сил контролировать. Если мой Зверь захочет, то отправит ублюдка на тот свет. А он очень сильно этого хотел.
Сделав разворот, сбил парня с ног и, воспользовавшись его растерянностью, схватил за куртку и снова ударил в лицо. Затем ещё раз и ещё. Бил со всей свирепостью. Забывая о том, что могу убить. А, возможно, прекрасно об этом помня.
Удары сыпались чаще, я совершенно терял контроль, не слыша мольбы того другого, который просил оставить его друга в живых.
Но разве эта мразь заслуживала жить? Разве заслуживала?
— Пожалуйста… ― почувствовал, как дрожащая рука легла мне на плечо и только тогда остановился. ― Не надо… умоляю…
Услышал тихие всхлипы, а затем ощутил, как рука скользнула по пиджаку вниз. Повернулся, поймав и прижав обессиленную девушку к себе. Она заплакала сильнее, а затем осторожно обняла меня за шею.
— Забери эту тварь, иначе ему не жить, ― прохрипел, и Клайд судорожно закивал, меля что―то о том, как сильно он мне благодарен.
Дьявол! Да если бы она не попросила, я бы сломал ублюдку шею! И ничуть бы об этом не пожалел. Стараясь не замечать того, что происходит за спиной, крепче сжал подрагивающее тело ― если я повернусь, мой Зверь закончит то, что начал и его уже ничто не сможет остановить.
— Меня так клонит в сон… ― её шепот прорезался сквозь сознание.
Я слегка отстранился, а затем разжал пальцы.
— Накинь это, ― набросил пиджак ей на плечи, и лишь после того, как она кивнула, решился взять её на руки, позволяя уткнуться лицом в рубашку.
Когда мы подходили к дому, она разжала пальцы, позволив руке безвольно сползти вниз. Она уже не плакала: её глаза были закрыты, а дыхание почти полностью выровнялось.
Входя в здание, старался не думать о том, что, несмотря на нашу постоянную веру в лучшее, опасения о худшем всегда крадутся где―то рядом. И поджидают своего часа.
Служащий в холе, который уже довольно давно знал своего жильца, снял очки, приготовившись получить указания. И он их получил.
— Позвони в «97А». Пусть откроют. И позови доктора Эмерсона. Он нужен мне.
— Да, мистер Бейкер, ― не задавая вопросов, мужчина потянулся к телефону.
Выходя на нужном этаже, встретился взглядом с её синими, взволнованными глазами. Когда Эбби увидела, кого я нес на руках, еле сдержалась, чтобы не закричать.
— Боже… нет―нет―нет, скажи, что это не то, о чем я думаю… ― её голос сорвался, и она ухватилась за край стены.
— Эллисон, ― посмотрел на не менее испуганную сестру, ― уведи Адель в комнату.
— Что с ней? ― спросил доктор, заходя за мной в квартиру и сжимая в руках черный чемодан.
— Наркотики и попытка изнасилования, ― постарался сказать как можно тише, но Эбби всё равно услышала.
— Уведи её, ― попросил Эмерсон, мгновенно принимаясь за осмотр.
Повернулся к потерявшей себя от ужаса Эбби, которая отчаянно вертела головой.
— Нет… нет, я никуда не пойду…
— Дай ему несколько минут, ― осторожно коснулся её подрагивающих плеч, ― я обещаю, что Мэнди будет в полном порядке.
Она подняла на меня глаза ― стеклянные, потерянные, полные безысходности и злости. Злости на себя за то, что не смогла защитить дорогого человека.
Мне было слишком хорошо знакомо это чувство.
Эбби позволила мне вывести себя из комнаты. Её руки дрожали, а по щекам ручьями текли слезы. Когда я принес ей воды, она уже не плакала ― просто отстраненно смотрела в одну точку в стене, пытаясь понять, что и когда сделала не так. Они молчали ещё несколько минут, а затем я услышал:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты был там… видел, как… ― она запнулась, резко выдыхая. ― Расскажи мне.
— Не думаю, что тебе стоит знать подробности, ― тихо отозвался, и Эбби зажмурилась, пытаясь удержать в себе боль, которая безжалостно рвала её на части.
Я всё ещё как наяву ощущал запах крови того ублюдка, всё ещё помнил его омерзительную ухмылку и чувствовал, как пальцы снова безвольно сжимаются в кулаки.
— Твои руки… ― её содрогнувшийся шепот заставил перевести взгляд.
Засунул их в карманы, а затем отстранился.
— Всего лишь царапины.
Ощущение, что она внимательно смотрит на меня, пробирало каждую клеточку тела, и, наверное, я бы даже снова услышал её голос, если бы не открылась дверь.
Эбби тут же поднялась.
— С вашей сестрой всё хорошо, Эбигейл. Не переживайте. Я сделал ей укол и дал таблетки. Передозировки нет. Она очнулась и чувствует себя гораздо лучше.
— Я могу…
— Вы обязаны, ― настоял он, и Эбби, прошептав, как сильно ему благодарна, влетела в комнату. ― Её жизни ничто не угрожает, ― он повернулся ко мне, ― но я всё же выписал ей некоторые лекарства. Проследи за тем, чтобы она их принимала.
— Да, ― без раздумий ответил, принимая из его рук рецепт, ― я понял.
Он хлопнул меня по плечу, а затем я проводил его до двери.
Еще некоторое время сидел на диване и, опустив голову и закрыв глаза, думал о том, что могло бы случиться, пойди я другой дорогой. Что было бы с жизнью невинной девятнадцатилетней девушки, если бы по воле случая меня просто там не оказалось? Что же это за Судьба такая, которая вечно играла в подобные игры? В смертельные игры.
Осторожные шаги вынудили поднять глаза. Эбби слегка помедлила, а затем не спеша направилась ко мне, засовывая руки в карманы джинсовых шорт.
— Я дала Мэнди успокоительное. Она уснула, обнимая девочек.
— Это… хорошая новость.
Я не знал, что ещё мог сказать, но ощущал, что мне и самому стало легче.
— Я думала, ты ушел, ― прошептала она, и я тут же Дарен поднялся с дивана.
— Доктор Эмерсон попросил соблюдать режим, ― объяснил, передавая ей листочек. Опустив глаза, она осторожно взяла его своими ещё подрагивающими пальцами. ― Я просто хотел удостовериться, что вы в порядке.
Она молчала несколько секунд, словно о чем―то размышляя, а затем сделала вдох.
— Мы всегда будем в порядке, пока рядом ты, ― сунула рецепт в задний карман, после чего потянулась к его рукам, ― покажи мне.
— Не стоит.
— Это не просьба, ― тихо, но уверенно заявила она, и руки сами, словно заколдованные, подчинились её воле. Она слегка дернулась, когда лучше рассмотрела все кровоподтеки и синяки. Мне даже показалось, что часто заморгала, словно таким образом пыталась сдержать слезы. ― Это нужно обработать. Не мог бы ты подняться наверх?
Она не дала мне возможности ответить, просто отвернулась и направилась в сторону кухни. Я не считал это хорошей идеей, мне было бы намного легче уйти, но почему―то сделал именно так, как она попросила. И всего через минуту переступил порог комнаты.
Она пришла ещё минуту спустя, держа в руках небольшой тазик с водой, который поставила на прикроватную тумбу. Притащив аптечку из ванной комнаты, попросила меня сесть на кровать, а затем забралась рядом и, подогнув под себя ноги, осторожно положила мои руки себе на колени.
Раньше лишь Элейн могла без разрешения дотрагиваться до него, а теперь я дал это право женщине, которая день ото дня заставляла меня менять одну из сторон своей души.
Эбигейл сосредоточенно смывала запекшуюся кровь с костяшек, делая это так бережно и неторопливо, словно боялась причинить мне случайную боль. Она споласкивала тряпку в тазике, выжимала её и затем снова споласкивала. По мере того, как текли минуты, вода становилась всё багровее, а молчание всё томительнее.