— Я тоже очень голодна! ― вслед за ней заголосила Элли.
— Иди, ― велел Дарен, выпуская руки из карманов, ― тебя ждут.
— Останешься?
Вопрос слетел с языка непроизвольно и, возможно, я уже немножко о нём жалела, но сердце выражало совсем иные чувства. И надеялось на простое «да».
— Пожалуйста. ― тоненький голосок заставил меня повернуться, а Дарена лишил возможности отказаться.
Адель, ещё секунду назад стоявшая у стены, подбежала к нему и осторожно вложила свою маленькую ладошку в его большую.
— Я бы очень хотела, чтобы ты остался.
Я не знала, что именно испытывал Дарен и какими были его мысли, но от того, как он смотрел на малышку, осознавала ― эта девочка сумела тронуть его сердце.
Когда жесткий и безжалостный человек, коим его все считали, поддался мягким уговорам и прошел внутрь, крепче сжав крохотную ручку, я поняла, что именно скрывала его толстая и практически непробиваемая броня.
В это самое мгновение я увидела его бессмертную сущность. И в это же мгновение убедилась в том, что его душу всё ещё можно было спасти.
21. Дарен
Первое декабря. Начало зимы. Начало времени, когда весь Нью―Йорк окутывает предрождественская световая паутина, мягко и бережно опускаясь на сказочный город.
Такого количества и разнообразия огней невозможно увидеть больше нигде.
И именно в декабре это удивительное зрелище достигает своего наивысшего пика ― разноцветными и блестящими гирляндами опутана каждая веточка каждого дерева, повсюду можно увидеть украшенные ёлки: большие и малые. Цепь яркого света тянется по всем улицам и переулкам, а магазины соревнуются друг с другом, устраивая на фасадах фантастические световые шоу.
Для кого―то это самое лучшее время года, наполненное волшебством и чудесами, но для таких, как я ― очередной месяц очередного года, который в очередной раз может принести очередную прибыль моей компании. На этом всё. Никакой магии в этих днях нет.
И, если я прав (а я прав), то остаются совершенно непонятными мой утренний поступок и моя рука, поставившая подпись на контракте.
Казалось бы, что в этом магического, волшебного и необычного?
Ведь я совершаю такие сделки постоянно.
Но необычной была не сама сделка, нет, а то, с кем я её заключил и то, что сам пришел к своему потенциальному клиенту. «Дело совершенно не в том, богат человек или беден. А в том, что у него за душой. Его желания, мечты ― вот, что важно», ― слова Пола, пусть и сказанные сгоряча, с того самого дня не выходили у меня из головы.
У Дарена Бейкера проснулась совесть ― это вы хотите сказать?…
Я не знал, как правильно это назвать. Правда, не знал. Но что―то совершенно чуждое, то, что раньше я прятал где―то глубоко внутри, сегодня взяло за руку и потянуло в маленький магазинчик в Бруклине.
Сэмюэль Дилэни ― так звали уже немного седоволосого мужчину в серых, слегка потрепанных брюках, белой рубашке и синем шерстяном жилете ― по―доброму улыбнулся мне и предложил выпить с ним чаю.
И даже после напоминания о том, кто именно перед ним стоит ― ничего не изменилось. Он вел себя так, словно ничего не было. Так, словно я не отказал ему, разрушив давнюю мечту, не унизил, не обидел.
Разве такое бывает? Разве люди могут быть настолько добрыми внутри?
Перевел глаза на настенные часы ― было почти пять.
Интересно, чем она сейчас занималась?
Сидела дома или гуляла по городу?
Возможно, готовила ужин или ехала в садик за Адель.
Не выдержав, взял мобильный и начал набирать сообщение:
«Ты получила документы? Как всё идет?»
Уже в который раз поблагодарил удачное стечение обстоятельств, а точнее ― Мэнди, которая предложила им на «экстренный случай» обменяться номерами. И эта была её лучшая идея. Так они могли быть точно уверены в том, что при любой необходимости, смогут связаться без каких―либо проблем. Конечно, я видел, с какой осторожностью она давала своё согласие, и теперь мог только предполагать, как именно она ответит на сообщение, да и ответит ли вообще.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Подписали полчаса назад. Думала, Грант тебе сказал».
Грант… конечно, он сказал мне.
Позвонил сразу же, как только всё закончилось, и сообщил, что никаких проблем не возникло. Он был лучшим в своем деле, и я не сомневался, что при необходимости выложится на все сто процентов, вот почему поручил удочерение Адель именно ему.
«Иногда он забывчив», ― напечатал, думая о том, что если бы это действительно было так, я бы уже давно открутил своему юристу голову.
Ответ пришел почти тут же:
«Я знаю, что этих слов будет мало после всего того, что ты для нас сделал, но… спасибо. Ты спас мою жизнь. Снова».
Я долго смотрел на текст, не понимая, как подобрать подходящие слова.
Что мне на это ответить?
«Не за что», или «Я не мог иначе», или опять напомнить ей, что всё это случается лишь из―за её хронической жажды искать приключения на свою пятую точку? Нет. Всё не то. Лучше написать, что её благодарность мне не нужна. И это будет правдой.
Я не любил, когда кто―либо говорил «спасибо» и сам никогда не благодарил. Однажды отец преподал мне хороший урок ― один из тех, которые не забывают.
Вот и я не забыл.
Вибрация отвлекла меня от мыслей. И я снова посмотрел на экран.
«Не волнуйся, я больше не доставлю тебе проблем. Мы сегодня же осв. кв.».
Осв. кв? Это что ещё за хрень?
Снова вибрация:
«И деньги… я отдам всё до цента. Включая каждое причиненное тебе неудобство».
Зарычал, сильнее сжимая телефон в руках.
Она воспринимала мои действия, как услугу. То, за что платят, а не то, что делают за так. Всерьез считала, что мне нужны деньги. Всерьез полагала, что я не способен сделать что―то и при этом не потребовать расчёт. В её глазах я оставался всё тем же жестоким и бессердечным чудовищем, коим и был. Конечно, я и не думал, что она увидит во мне кого―то другого, но тогда почему при одной лишь мысли об этом сердце так сильно сжималось? Почему я чувствовал эту необъяснимую, тянущую боль?
Стук в дверь заставил меня сморгнуть.
— Входите, ― крикнул, кидая смартфон на стол. Я разберусь с этим позже.
— Мистер Бейкер. Сэр.
— Да, Владимир, ― развернулся в его сторону, складывая руки на столе, ― что―то случилось?
— Мисс Дэвис попросила меня приехать, и я хотел бы узнать, могу ли… ― он указал рукой на дверь, похоже даже не замечая, как я при этом вжался в кресло.
— Зачем она попросила тебя приехать? ― спросил, пытаясь контролировать свой голос. Потому что в этот самый момент мне захотелось сильно заорать.
— Помочь перевести вещи, ― на выдохе ответил он так, словно рассказал что―то, от чего с его плеч свалился огромный камень. ― Она сказала, что все проблемы уже решились, и она хочет вернуться домой. Ну, в Гарлем.
Какого хрена она заявила об этом не мне, а Владимиру?!
Какого хрена вообще приняла такое решение?!
— Сэр, она сказала, что Вы всё знаете.
Твою мать! Если бы я знал, то не сидел бы сейчас здесь! Из всей той переписки, что между нами произошла, Эбби заикнулась лишь про деньги ― что, кстати говоря, тоже поиграло на струнах моей Бешеной Арфы, ― но ни единым словом не обмолвилась о том, что собирается съехать!! И как мне, черт подери, это понимать?!
Почувствовал, как Зверь зарычал.
Глаза налились гневом, пальцы непроизвольно сжались в кулаки, а тело превратилось в раскаленный металл. Бросил взгляд на телефон, поймав два несуразных слога, значение которых до этих самых пор совершенно не мог понять.
Осв. кв. Несколько букв, не имеющих абсолютно никакого смысла, являющиеся опечаткой или обыкновенным бредом ― так мне казалось. Но теперь голове всё, наконец, встало на свои места.
Осв. кв. означало ― освободим квартиру. Эбби написала: «мы сегодня же освободим квартиру», а я не смог этого понять. Не смог прочитать между строк.