Но могу и не оказаться.
— Нет, — ответил он с отчетливым среднезападным произношением. — Он вполне может принять ее внешность. Я его не выпущу, пока он не заговорит. Хочу слышать, как он говорит!
Понимая, что будет дальше, я проверила курок пистолета и вздохнула.
— До чего же ты профан, — нетерпеливо сказала Брук и сделала жест рукой.
Мужик в белом халате взял Л и за шкирку, ловко отбив в сторону руку с пистолетом, и толкнул на пузырь, почти оторвав от пола.
— Ах ты гад! — завизжал Л и, размахивая руками. Он рухнул рядом со мной, пролетев сквозь пузырь, который от этого схлопнулся, а я отползла к стене спиной. Сердце колотилось, я навела пистолет. Три быстрых хлопка — и двое из липовых медбратьев рухнули на пол. В того, который швырнул Ли, я не попала — он свое дело знал лучше.
— Взять ее! — завопила Брук, сидя в безопасности в собственном круге с голубым отливом.
Адреналин вскипел в жилах, я покатилась в сторону. Ощутила резкий укол в ляжку, вытащила из нее дротик, отбросила в сторону.
— Я тебе не животное! — рявкнула я и всадила последнему охраннику порцию сонного зелья прямо в лицо.
Он закатил глаза и рухнул, но свое дело успел сделать. Что за черт? Ведь даже против вервольфов не используют дротиковые пистолеты!
Стены завертелись, я задержала дыхание.
О Господи, они в меня всадили наркотик!
И вдруг все на свете стало безразлично. Черт, быстро действует эта дрянь.
Пульс замедлился. Стены помещения покачнулись.
— Хорошо, что я уже на полу, — подумала я вслух, глядя на Ли на той стороне комнаты. Он упирался спиной в стену и целился в меня. Из пистолета с настоящими пулями. Черт, интересно, чьей смерти он бы хотел? Ала, который обратил его в рабство, или меня, которая его хитростью до этого довела? — Все на свете отдала бы за возможность полежать в позе трупа, — добавила я, и он поднял брови. — Хочешь по «мартини», когда здесь закончим? — предложила я, и у него опустилась рука с пистолетом.
— Рэйчел. Черт побери, Рэйчел, это ты! Я думал, ты врешь. Не обиделась? — спросил он, глядя на Брук, которая орала на своих горилл, чтобы вставали. — Какого черта ты делаешь с именем вызова Ала?
Пистолет уже не смотрел в мою сторону, и я с трудом не захихикала от радости.
— Выживаю, — ответила я, потирая бедро, чтобы вернуть ему чувствительность там, где игла пробила джинсы. — Или пытаюсь выжить. Как-то сейчас это вроде бы проблематично.
Он кивнул, отгреб ногой валяющиеся на полу крошки потолочной плитки. Дверь все еще была закрыта. Никто пока не пришел, но может прийти, если Брук не заткнется.
— Ты ж понимаешь, между нами не было ничего личного, — снова сказал он.
Ничего личного? Я вспомнила, как Кистена подстрелили возле дома Ли, как Ли пытался продать меня Алу, и во мне вспыхнула искра злости… вспыхнула, зашипела и погасла. Ноги дрожали. Препарат, который мне всадили, расходился по телу, набирал силу. Руки разжались, пистолет выскользнул на кафельный пол. Я попыталась его взять, не смогла. Не сиди я на полу, упала бы. Моргая, взглянула на Брук — та все еще кипела в своем пузыре. Если бы она вышла, Ли мог бы ее застрелить, и она это знала. Но если она там останется, мы же просто уйдем? Вот и останешься ты с носом, с носом, с носом…
— Мне надо… знать, — сказала я заплетающимся языком, попыталась еще раз подобрать пистолет, но пальцы лишь хлопали вокруг и грустно скребли кафель. — У Ала вообще что-нибудь на тебя есть? Ты ему хоть чашку кофе должен? Пластинку жвачки? Вообще что-нибудь?
Ли поднял подбородок, скрывая приступ панического страха от воспоминаний, как был у Ала фамилиаром.
— Уже нет. В ту секунду, как он выпустил мое тело, все это кончилось. Я больше ничей не раб.
Я сумела улыбнуться:
— Это хорошо. Для тебя, Ли. И Тренту тоже не давай собой больше командовать. Хочешь отсюда выбраться? — Блин, в ушах шумело, я не могла подобрать этот чертов пистолет. — Мне нужна твоя помощь, Ли, пожалуйста. Я тебя избавлю от Ала. Типа того.
Глянув на Брук, Ли покачал головой:
— Прости, Рэйчел, — снова сказал он. — Но ты слишком опасна. Ал ходит за тобой как щенок.
Я кивнула, чувствуя, как качается мир.
— Он тебя не тронет, когда ты со мной. Я об-бещаю.
Он подумал об этом невозможных три секунды, глядя то на дверь, то на меня.
— Никогда не слыхал, чтобы ты кому-то соврала, — сказал он наконец, демонстрируя тень своей былой уверенной манеры. — Договорились.
Вот и славно. Вряд ли я могла бы еще долго быть в сознании.
— Ах ты подлец! — завопила Брук в полной ярости, но Ли уже шел ко мне. — Она тебя отдала демону! Ты ради нее готов рисковать жизнью? Ты псих?
Ли остановился, шаркнув пятисотдолларовой туфлей.
— Трент думает, что с тобой тяжело иметь дело. Я с такой проблемой вроде бы ни разу не сталкивался.
— Ну так, Трент — он же б-большой б-бандит, — сказала я заплетающимся языком.
— Уйдешь — и ты труп! Труп! — вопила Брук из пузыря. — Труп!
— Она сильнее тебя, — обернулся к ней Ли, шевеля пальцами и создавая тонкое лей-линейное заклинание, от которого у меня кожу закололо. — И она меня просила помочь. А не стреляла в меня шприцом, как в дикого зверя и не вытаскивала меня с деловой встречи. Не то что ты, сука. — Он присел передо мной, пахнуло красным деревом. — Ну, Рэйчел, потягушеньки! Вставай, вставай на ножки. Нам телефон надо найти, мой они забрали.
— И мой тоже она взяла, — прошептала я. Он завел руку мне под мышку, вскинул меня себе на плечи. И пахло от него хорошо — красное дерево и море. Я ткнулась ему в грудь лицом. — Хорошо пахнешь, — сказала я, хихикнув, потом радостно завопила, когда он меня поднял и я заскребла ногами в поисках опоры. Мой пистолет Ли подобрал, и я потянулась за ним, хотя колени подгибались.
— А ты тяжелее, чем кажешься, — буркнул он с напряжением, покачнувшись, когда мой вес сдвинулся.
В месте нашего соприкосновения покалывало от ощущения его энергии. Руки Ли чувственно искрили, проклятие, которое он приготовил, но не вызвал, плавало над самой его кожей, потирая мне ауру как при перетяжке энергии. А может, все дело в дряни, которую мне всадили.
Брук кипела злостью:
— Саладан, не делай глупостей, — пригрозила она, доставая телефон и нажимая кнопку.
Я наполовину уже отключилась, но поняла это так, что она боится схватки один на один. Боится, что он может знать черную магию. Насколько разумно высшему органу колдунов намеренно сохранять такую стерильность, что никто из них не может выстоять против простейшего черного заклинания в одиночку?
Ли не испугался ее угроз. Приняв на себя почти весь мой вес, он стал обходить одного из поверженных охранников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});