— Пытать, пока не сознается.
К ужасу Руби, никто не говорил о помиловании.
Когда обмен мнениями прекратился, толкователь предложил приступить к голосованию. По первому вопросу, о шпионаже, викинги не смогли прийти к единому мнению, и вопрос решили отложить, пока не будут решены остальные. По второму вопросу, является ли контроль рождаемости преступлением, Руби оправдали, хотя назначили пеню за нелепые разговоры, чтобы Руби не вздумала повторить свою ошибку.
— У меня нет денег, — сказала Руби. — Возьмите это.
Она протянула толкователю законов изумруд.
— Этого будет достаточно, — решил тот, определив цену камня, и вручил подвесок Зигтригу. Король побагровел от ярости.
— Это мой! — завопил он.
— Нет! Ты подарил камень мне, а я отдала его Руби, — возразила Бернхил, вновь выходя вперед. Зигтриг выглядел так, словно был готов удушить любовницу.
— Заткнись, женщина, пока я не выставил тебя перед собранием за воровство и пособничество шпионке! Ты забываешь свое место!
И Зигтриг сел, с яростью оглядывая Бернхил и Руби. Кажется, дела совсем плохи!
В отношении родства с Грольфом сторонникам Руби удалось убедить собравшихся в том, что такое утверждение требует проверки.
Бернхил скользнула к королю и что-то шепнула ему на ухо. Торк с подозрением оглядел Руби, словно боясь, что она и Бернхил о чем-то договорились. Наконец Зигтриг, которому надоели бесконечные споры, отстранился от любовницы и громко заявил:
— Предлагаю отправить эту женщину, Руби Джордан, к Грольфу под стражей. Если обнаружится, что она солгала, это и будет доказательством того, что она замышляла злобные деяния по наущению либо Ивара, либо саксов, и тогда ее необходимо обезглавить на месте.
— Что скажете на предложение короля Зигтрига? — спросил толкователь, поскольку собравшиеся спешили скорее поужинать и начать развлекаться.
Руби скрестила пальцы и произнесла короткую молитву. Собравшиеся, звеня оружием, громко выразили согласие с решением короля. Руби лишь через несколько мгновений сообразила, что викинги признали ее невиновной, по крайней мере пока. Благодарная улыбка осветила ее лицо, и она обернулась к Торку, словно приглашая его разделить с ней радость.
Но Торк совсем не выглядел счастливым, наоборот, хмурясь, переводил недоуменный взгляд с Бернхил на короля.
— Подожди! — наконец окликнул он Зигтрига. — Ничего я не понял. Что теперь будет с девушкой?
Король потянулся и громко зевнул:
— Все очень просто, — пояснил он Торку, хитро улыбаясь. — Ты отвезешь ее в Нормандию и обезглавишь, если она не окажется внучкой Грольфа.
ГЛАВА 16
— Но я не могу, — завопил Торк, не заботясь о том, что разговаривает с королем. — Я еду в Джомсборг!
— Завезешь девку в Нормандию по пути в Джомсборг, — посоветовал Зигтриг, мгновенно окаменев лицом при виде того, как дерзко Торк не подчиняется его приказам.
— По пути… по пути… Но Нормандия в стороне от Джомсборга!
— Просто я доверяю тебе, Торк, больше, чем остальным, — польстил король.
— Но почему ты считаешь, будто я способен ее обезглавить? Я уже ясно сказал, что не считаю ее шпионкой, — раздраженно отозвался Торк, проводя пальцами по волосам, и метнул на Руби быстрый взгляд, давая понять, что у него много чего найдется сказать после беседы с королем.
— Да, но это ничего не значит. Ты превыше всего ставишь честь. Если Грольф откажется от девчонки, ты убьешь ее, потому что принес мне клятву в верности. Это я точно знаю.
Торк грубо фыркнул, давая знать, что он разгадал столь неприкрытую лесть.
— О, разве я не упомянул, — добавил Зигтриг, — что ты будешь представлять меня на коронации Ательстана?
Торк, побагровев, грязно выругался.
— И не думай отказываться, — непререкаемым тоном предупредил Зигтриг. — Ты сам знаешь, что остался единственным викингом, который знает, как себя вести при дворе саксов и не получить при этом нож в спину.
Глаза Торка метали молнии, но Зигтриг упрямо уставился на него, сложив руки на груди. Стража короля придвинулась ближе, боясь, что Торк воспротивится приказам.
— Я найду того, кто выполнит эти поручения вместо меня, — предложил Торк. — Может, Олаф…
— Ни за что! — заорал Олаф. — Я нужен здесь, в Джорвике, жене и детям!
— А я принес обет джомсвикингам, обет, который не выполняется вот уже два года!
— Ты отказываешься подчиниться моему требованию? — без обиняков осведомился Зигтриг.
— Не можем ли мы обсудить это позже? — уклончиво ответил Торк.
— Разве не ты убедил меня, как важно, чтобы свадьба состоялась?
— Да, но…
— Можешь назвать хотя бы одного человека, который бы выполнил мои приказы так же точно, как ты?
Торк, немного подумав, просветлел:
— Да, мой хитрый дед все сделает как надо, поскольку прекрасно знаком с королем Ательстаном и Грольфом.
Ауд охнула и в ярости обрушилась на внука:
— Стыдись, Торк! Не думала, что ты способен на такое!
— Ты знаешь, что я должен защищать свои земли от нападения саксов, — ледяным тоном сообщил Дар.
— Ты прав, — покорно пробормотал Торк. — Прости, я говорил в гневе и не подумал хорошенько.
Дар и Ауд молча кивнули, принимая его извинения.
— Ну? Что скажешь? — осведомился Зигтриг. — Достаточно времени мы потратили на эту девчонку, и мне не нравится, как ты обращаешься со своим королем. Кровь Тора! Да какое значение может иметь жалкий месяц! Успеешь еще в Джомсборг!
— Будь по-твоему, — пробурчал Торк и уже хотел уйти, но остановился перед Руби. Пронзив ее синими искрами глаз, он со злостью ткнул пальцем ей в грудь и, когда Руби в страхе отступила, шагнул вперед.
— Это ты виновата. Но еще пожалеешь о том дне, когда встретила меня, девчонка.
Все шло не так, как хотелось Руби. Она должна бы чувствовать себя на седьмом небе, поскольку разлука с Торком откладывалась по крайней мере на месяц. Почему он не рад?
Руби попыталась извиниться:
— Мне очень жаль, Торк. Я причинила тебе столько неприятностей.
Он тихо и очень грязно выругался.
— Торк, я…
— Нет, хватит лжи! Так вот что задумали вы с Бернхил! Все эти четыре дня шептались и секретничали, как две пташки! Но ты заплатишь, и дорого, за каждый день, на который задержала мое путешествие!
Чтобы подчеркнуть свои слова, он сильно шлепнул ее по заду и, невесело смеясь, тоненьким голоском передразнил ее:
— О, Торк, я причинила тебе столько неприятностей…
Руби, до сих пор не верившая, что снова ухитрилась избежать дьявольской злобы Зигтрига, полная радости оттого, что смерть отступила, почувствовала, как радость куда-то исчезла под натиском несправедливых обвинений! Вскоре Торк дал Руби еще одну причину для гнева и боли. Когда она и Ауд брели к шатрам вслед за мужчинами, Торк сказал деду с усталым смирением: