— Ну что, поговорим о том, что ты задолжала мне, девушка? — вкрадчиво осведомился он, поднимая ее с земли. Сердце Руби встрепенулось. Они направились к шатрам.
— Ты не дождалась меня вчера, — с упреком шепнул Торк.
— Не думала, что ты этого хочешь, — призналась Руби, с удивлением поглядывая на него. Неужели его расстроило, что она ушла? — Считала, что момент прошел и твоя горячая кровь успела охладиться, поскольку ты с обычной рассудительностью решил, что не стоит нам больше видеться наедине.
— Горячая кровь? Думаешь, что я захотел тебя, только лишь когда ты зажгла во мне вожделение этим… прозрачным кусочком ткани, который напялила на себя. Кстати, я нашел его сегодня утром под кроватью.
В сердце Руби в который раз загорелась надежда. Что он имеет в виду?
Она изучала его непроницаемое лицо, видя лишь только, как он напряжен. Торк, казалось, колебался, не желая открыть, что у него на душе. Костяшкой пальца правой руки он нежно провел по ее щеке, от уха до подбородка и обратно. Наконец с сожалением прошептал:
— Милая, я хочу тебя по утрам, когда просыпаюсь и вспоминаю сны о том, как дерзко ты соблазняешь меня.
Синие глаза встретились с серо-зелеными, и Руби показалось, что земля дрогнула.
— Я хочу тебя, когда вижу, как ласково ты обнимаешь моих сыновей. Я хочу тебя, когда ты поешь о том, как пережить ночь. Я хочу тебя, когда ты говоришь о поцелуях, которые продолжаются три дня. Кровь Господня! Я хочу тебя, когда ты заставляешь меня смеяться. В одном ты никогда не должна усомниться, милая, Я хочу тебя.
Руби почти не могла говорить из-за застрявшего в горле комка.
— Но ты противишься мне, Торк. Несмотря на все, что говоришь сейчас, ты не подпускаешь меня ближе. Веришь ли ты или нет моим словам о будущем, между нами есть связь, которую ты не можешь отрицать. Не знаю, Джек ли ты или его близнец во времени, но я люблю тебя. Только не могу понять, что теперь делать.
Она подняла налитые слезами глаза, ища ответа.
— Я пыталась, как могла, соблазнить тебя, но…
— Тише, — прошептал Торк, сжимая ее в объятиях. — Этому не суждено случиться. Теперь не ваше время, Руб. Может, поэтому Господь дал мне другой шанс в другой жизни, если твои сказки о будущем действительно правдивы.
В голосе Торка звучало неизбывное сожаление.
Руб! Он назвал ее «Руб»!
— Почему ты назвал меня так?
— Что?
— Почему ты назвал меня «Руб»?
Торк недоумевающе пожал плечами:
— А что тут такого? Разве твой народ не укорачивает имена?
По коже Руби пробежали мурашки.
— О Торк! Это прозвище дал мне Джек! Неужели не понимаешь, что это словно предзнаменование, и Господь или другое верховное существо дает понять, что все будет хорошо?
— Давай не будем больше говорить об этом, милая. Только зря будем мучиться и тосковать.
Задыхаясь от нахлынувших чувств, Руби сквозь слезы рассмеялась:
— Что ты сделал с моей грацией? Собираешься класть ее под подушку длинными зимними ночами в Джомсборге, чтобы вспоминать обо мне и о том, что ты мог бы иметь?
— Называешь это кружевное издевательство над мужчиной грацией? Как странно!
Уголки губ Торка смешливо приподнялись, хотя в глазах по-прежнему таилась печаль. Руби вытерла слезы ладошкой:
— Это мое изобретение!
И, сузив глаза, зловеще осведомилась:
— Надеюсь, ты не собираешься отдать ее другой женщине? Попробуй только, и, клянусь, я наложу на тебя проклятье, где бы ни была в ту минуту.
Торк рассмеялся и, радостно сжав ее в объятиях, закружил. Когда ноги Руби вновь коснулись земли, он ответил:
— Нет, ты единственная женщина, которой она подойдет. А я наконец решил, что ты должна заплатить за проигрыш пари. Ты наденешь эту… грацию для меня. Снова. Последний раз.
— Тебе лучше поторопиться и успеть до альтинга, — мрачно объявила Руби. — Грация лучше смотрится, когда на мне есть голова, и к тому же кровь плохо отмывается от шелка.
— Я нахожу твои шутки неуместными и не очень смешными, — процедил Торк и, повернувшись, отошел. Руби решила, что мысль о ее смерти пугает Торка. Видимо, не очень он оптимистичен относительно ее судьбы. Руби вздрогнула от дурного предчувствия.
Дойдя до шатра, Руби увидела Селика. Вид у него был расстроенный, плечи опущены.
— Что стряслось? — поддразнила она. — Не попал в самую точку?
Этот красавец был известным бабником. Руби жалела Астрид, решившую, по всей видимости, держать этого повесу у домашнего очага.
— Не попал? Нет, сегодня я в бейсбол не играл.
Селик поднял темные брови, резко контрастирующие с почти белыми волосами, и вопросительно наклонил голову, по-видимому, прикидывая, стоит ли попытаться поухаживать за ней.
— Я говорила не о бейсболе, — пояснила Руби, мгновенно разгадав незатейливый ход мыслей Селика. — Просто ты выглядишь, как охваченный вожделением мужчина, которому сегодня не повезло.
— «Повезло»? Что это такое?
— О, Селик! Это просто такое выражение! Знаешь, если найдешь женщину, которая разделит с тобой шатер, можешь сказать, что тебе сегодня повезло.
Селик понимающе кивнул:
— Значит, если не повезло, я, считай, не попал в самую точку?
— Вот именно.
— Здорово! — кивнул Селик, — хотя обычно мне везет.
Селик широко улыбнулся, открывая самые белые и ровные зубы, которые когда-либо видела Руби. Но, несмотря на неотразимо красивую внешность, Селик совсем ее не привлекал. Она задумалась над этой странностью, но Селик неожиданно спросил, тихо и вкрадчиво:
— Муж действительно брил тебе ноги?
— Ну да, — ответила Руби, смеясь над его дерзостью.
— Может, мне понравится сделать это для тебя… поскольку сейчас мужа нет и…
— Может, тебе понравится ходить с отрезанными яйцами?!
Руби и Селик подпрыгнули от неожиданности при науках громового голоса Торка.
— Вряд ли, — сухо заметил Селик, театрально скрещивая ноги, чтобы в деланном ужасе загородить мужскую плоть.
— Тогда убирайся в свой шатер!
Руби и Селик уставились на Торка, не понимая, почему тот так злится из-за простого обмена шутками.
— Думаю, ему тоже не повезло сегодня, — хмыкнул Селик, подчеркнуто глядя на Руби, и мило осведомился:
— Кажется, он тоже промахнулся?
Руби закусила губу, чтобы скрыть смешок.
— Не доводи меня, Селик. Для тебя это добром не кончится.
— А ты похож на собаку на сене, — ухмыльнулся Селик, очевидно, ничуть не задетый угрозами Торка. — Если не хочешь девушку, Торк, значит, ее возьмут другие.
И он лукаво подмигнул Руби.
— Руби поручена мне, МАЛЬЧИК. Пойди поищи какую-нибудь шлюшку, которая не знает разницы между мужчиной и мальчишкой.