убрал колокольчик. Держась за слвороты пилжакя ft„ оглядывает залу, улыбаясь, с^верт^Тс^с^изЖ Его встречают насмешками и мяуканьем. Он дХод^тно смеется. Тогда он поднимает руку и шум эитяЕиТх? лодно и логично он отвечает на крититгу лев™ £циал~ революционеров. Он указывает с мягким сашсазмом^а ях непоследовательную и часто двусмъ!сленную пози цию. Его замечания вызывают новую бурю Свердлов снова волнуется и хватается за колокольчик Снова Ле вин поднимает руку. Его самоуверенность почта раздоа жает. Тогда, слегка наклоняясь вперед, этим подчеркивая свои слова и очень мало жестикулируя, он продолжает так же спокойно, как если бы возвращался к воскресной школе. На упреки в раболепстве перед немцами он отве чает, что левые социалистыреволюционеры, желая во зобновить войну, проводят политику империалистов союзников. Холодно и совершенно спокойно он защи щает Брестский договор. Указывает на его унизитель ность, но подчеркивает жестокий закон необходимости. Он даже преувеличивает трудности текущего момента, поощряет смелость тех, кто борется за социализм, сове тует вооружиться терпением и обещает награду за это ^ терпение в блестящей картине будущего, когда утомление войной неизбежно породит революцию во всех странах. Постепенно самая личность этого человека и подавляю щее превосходство его диалектики завоевывают аудито рию, которая слушает, как очарованная, и в конце речи разражается вспышкой оваций, в которых, несмотря на то что многим из левых социалистовреволюционеров известно о приготовлениях к завтрашнему дню, участ вуют не одни большевики. Однако левые социалистыре волюционеры недолго находятся под впечатлением этой речи. За Лениным следует Камков, блестящий оратор, который доходит до ярости. Он произносит боевую речь, и я удивляюсь его безрассудству. Он не щадит никого. Заключительная часть его речи великолепна по своему драматизму. Он поворачивается к ложе, в кото рой сидят немцы: «Диктатура пролетариата преврати лась в диктатуру Мирбаха. Вопреки всем нашим предо стережениям, политика Ленина остается все той же, и мы из независимой державы стали лакеями германских импе риалистов, которые имеют наглость показываться даже в
ЭТ°В Тоданемомент левые социалистыреволюционеры
поднимаются с мест, крича и грозя кулаками немецкой ложе. Театр потрясает рев: «Долой Мирбаха! Долой немецких мясников! Долой брестскую петлю!». Свердлов торопливо звонит в колокольчик, объявляет заседание закрытым, и лихорадочно возбужденные делегаты вы ходят из залы.
Один инцидент навел меня на размышление. Во время речи Камкова один офицер из французской контрразвед ки яростно аплодировал. Его отношение типично для многих из моих коллегсоюзников. Они не могли понять, что как для большевиков, так и для левых социалистов революционеров иностранная интервенция, германская или союзническая, была интервенцией контрреволюцион ной. Когда состоялась наша интервенция, она не получи ла поддержки от левых социалистовреволюционеров. Прениям, которые закончились так драматически вече ром пятого июля, не суждено было возобновиться на следующий день, в субботу шестого июля. Съезд собрал ся снова, но большевистские вожди отсутствовали. Вче рашняя революция на сцене была перенесена на улицы и на баррикады.
Я вошел в Большой театр в четыре часа. День был душный, и в театре было жарко, как в бане. Партер был у. полон делегатами, но на сцене оставалось много пустых мест. Не было ни Троцкого, ни Радека. К пяти часам исчезла большая часть большевиков — членов ЦИКа. Ложа, отведенная представителям центральных держав, пустовала. Было, однако, много левых социалистов революционеров, в том числе Спиридонова. Она выгля дела спокойной. Ее поведение ничем не выдавало того, что партия социалистовреволюционеров уже решила на чать войну. Однако случилось именно это, хотя прошло несколько времени, прежде чем мы осознали правду. В шесть часов в нашу ложу вошел Сидней Рейли и сооб щил, что театр окружен войсками и все выходы охраня ются. У него было самое смутное представление о совер шающихся событиях. Какието беспорядки. Он знал, од нако, что на улицах идут бои. Наши опасения еще усили лись, когда в коридоре над нами раздался взрыв.
Неосторожный часовой уронил ручную гранату. Бо ясь, что большевики будут обыскивать их перед тем, как выпустить из театра, Рейли и французский агент начали рыться в карманах, ища компрометирующие документы. Некоторые из них они разорвали в клочки и засунули под
обивку Дивану Другие, без сомнения, более оп**^ проглотили. Положение было ^ттяГ^п^^! чтобы мы могли оценить его жомиадую^^^ решив, что в данном случае безденсти*^ политикой, уселись дожидаться развязки, на^лькТ^! гли, терпеливо. ' мо_
Наконец в семь часов нас освободил Радей, кетовый рассказал нам, в чем дело. Левые ссчща^сть^рТв? люционеры убили Мирбаха, надеясь этим спровошгос^ вать Германию к войне. Во главе с СаблшимиАяя сандровичем, зампредом ЧК, они намеревались аресто вать большевистских вождей во время съезда в Большом театре. Вместо этого они сами попались в Звввквввд расставленную противниками.
Историю переворота можно рассказать в нескольких словах. В субботу в два часа сорок пять минут к герман скому посольству в Денежном переулке, подъехал авто мобиль с двумя седоками. Посольство охранялось отря дом большевистских войск. Лицам, приехавшим в авто мобиле, доступ не представил никаких затруднений, так как у них были специальные пропуска, подписанные Александровичем в качестве зампреда ЧК. Некий Блюм кин, который в течение нескольких месяцев жил рядом со мной в комнате гостиницы, был главным действующим1 лицом в последующей трагедии. Как работник ЧК, он был немедленно принят Риз пером, советником герман ского посольства.
Он сообщил Ризлеру, что должен видеть Мирбаха лично. ЧК раскрыла покушение союзников на жизнь германского посла. Ввиду полномочий Блюмкина и ва жности его сообщения, доктор Ризлер сам повел его к графу Мирбаху. Когда граф спросил его, каким образом должно было совершиться убийство, Блюмкнн, вынув револьвер из кармана, ответил: «Вот так» — и разрядил револьвер в несчастного посла. Затем, выскочив из от крытого окна, он бросил за собой ручную гранату, чтобы быть уверенным в исходе покушения, и скрылся. Тем временем левые социалистыреволюционеры собирали в Покровских казармах войска, которые им УДалссь пере тянуть на свою сторону. Сюда входило 2000 солдат, подкупленных Поповым, агентом ЧК; восставшие солда ты из других полков и несколько сотен матросов Черно морского флота. В течение часа они достигли некоторого Успеха. Они арестовали Дзержинского, захватили теле
граф. Дальше, однако, у них не хватило инициативы, и разослав по всей стране телеграммы, извещавшие об успехе переворота, они ничего не предпринимали. К вече ру эсеры сделали нерешительную попытку подойти к Большому театру, но, увидев, что он уже окружен силь ным отрядом большевистских войск, они отступили на свои позиции. Их военные действия были так незначи тельны, что большинство московского населения не зна ло до следующего дня о готовившемся перевороте.
Между тем Троцкий не терял времени. Он вызвал из под Москвы два латышских полка. Он стянул в одно место броневики. Через несколько часов войскам левых социалистовреволюционеров пришлось сложить оружие, ввиду подавляющих сил противника. Некоторые из во ждей скрылись. Александрович был захвачен на Курском вокзале и немедленно расстрелян. Делегаты социалистов революционеров в Большом театре были арестованы, не оказав сопротивления. Революция, задуманная в театре, там же и закончилась.
Эта операбуфф левых социалистовреволюционеров только укрепила большевиков и усилила партию мира. Отклики на события в глубине страны были незначитель ные. Через несколько дней Муравьев, главнокомандую щий большевистских сил на Волге, попытался двинуть свои войска к Москве. К этому времени неудача перево рота в Москве была уже известна, и его арестовали собственные солдаты. Он трагически покончил с жизнью, застрелившись в присутствии Симбирского совета. Спи ридонова и Черепанов сидели под арестом в Кремле, где позже мне пришлось быть их товарищем по несчастью. Убийца Блюмкин скрылся. Большинство рядовых членов партии социалистовреволюционеров, чтобы спастись от репрессий, отступились от своих вождей, осудили их действия и снова были приняты в большевистский загон. Это несчастное дело, которое должно было послужить предметным уроком союзникам как наглядное доказа тельство того, что Россия готова на все, чтобы избежать войны с немцами или союзниками, отразилось на нашем положении и положении немцев. Германское прави тельство было вне себя, но не объявило войны большеви кам, так как было уверено, что интервенция союзников неизбежна Оно требовало разрешения выслать батальон немецких солдат для охраны посольства в Москве, но, когда большевики отказали в этом, оно ограничилось