перебила Кэсси, а я машинально покачал головой. – То есть когда вы сообщили Джейми, что ей все-таки придется поехать…
– Ох, да она просто… – Алисия сцепила руки. – Эта новость подкосила ее. Она заявила, что я ей врала. Но я не врала, честно, не врала… А потом она, наверное, бросилась за помощью к друзьям. Я подумала: “О господи, они опять разговаривать с нами откажутся, ну да ладно, это всего на неделю или две”. Понимаете, я до последнего не рассказывала, чтобы лето ей не портить. И когда она не вернулась домой, я решила…
– Вы решили, что она сбежала, – мягко договорила за нее Кэсси, и Алисия кивнула. – Вы по-прежнему не исключаете такой возможности?
– Теперь уже я так не думаю. Впрочем, не знаю. Порой мне одно кажется, а потом другое… Но, знаете, у нее была копилка. Сбеги Джейми – она бы и копилку захватила, верно же? К тому же Адама потом нашли. В лесу. И если бы они сбежали, то уже успели бы… они бы… – Она быстро отвернулась и закрыла рукой лицо.
– Когда вы поняли, что она, возможно, не сбежала, что вы первым делом предположили?
Алисия откашлялась и сцепила руки в замок на коленях.
– Я предположила, что, возможно, Джейми отец забрал… Надеялась, что это он. У них с женой детей быть не могло, вот я и решила, что… Но следователи его проверили и сказали, что это не он.
– Иначе говоря, у вас не имелось причин полагать, будто кто-то желает вашей дочери зла. Перед исчезновением она никого не боялась и не казалась расстроенной?
– Нет. Точно нет. За пару недель до этого она вдруг вернулась домой раньше обычного. Вид у нее был потрясенный, и потом Джейми весь вечер молчала. Я спросила, не случилось ли чего, может, кто ее обидел, но Джейми сказала, что нет.
В памяти всколыхнулась темная тень. Домой раньше обычного. “Нет, мам, все в порядке, ничего не случилось”, – тень всколыхнулась в самой глубине, там, куда не дотянуться.
– Следователям я об этом рассказала, но толку от такого мало, верно ведь? К тому же, возможно, это случилось по какой-нибудь пустячной причине. Например, с друзьями повздорила. Мне следовало бы догадаться, случилось с ней что-то серьезное или нет, вот только… Джейми была девочка замкнутая, довольно скрытная. По ней никогда не поймешь, что происходит.
Кэсси кивнула:
– Двенадцать лет – возраст сложный.
– Да, это и правда так, вы согласны? Тут еще вот в чем дело – наверное, я не осознавала, что она уже достаточно взрослая для… для таких сильных чувств, что ли. Но они с Питером и Адамом… они с самого детства были не разлей вода. Думаю, они жизни друг без друга не мыслили.
Меня ослепила ярость. Не здесь мое место! Вся моя жизнь пошла под откос.
Мне бы сейчас сидеть у дома в конце улицы, в палисаднике, босиком, со стаканчиком чего покрепче, и пересказывать Питеру и Джейми события минувшего дня. Прежде эта мысль ни разу меня не посещала, зато сейчас поразила словно громом. Нас всего лишили. Мы бы вместе переживали и не спали, готовясь к выпускным экзаменам. Мы с Питером повздорили бы, решая, с кем Джейми пойдет на выпускной, и высмеивали бы ее нарядное платье. После студенческих пьянок мы вместе возвращались бы домой, распевая песни, хохоча и пошатываясь. Мы снимали бы на троих квартиру, катались на поезде по Европе, прошли бы рука об руку через все стадии – юношескую заносчивость, унылое безденежье и бурные романы. Сейчас у двоих из нас уже были бы собственные семьи, а третий стал бы крестным их детей. Меня ободрали как липку, обобрали до нитки. Я спрятался за блокнотом, чтобы ни Алисия Роуэн, ни Кэсси не видели моего лица.
– У нее в комнате я оставила все так, как было при Джейми, – сказала Алисия, – на всякий случай… Понимаю, это, конечно, глупо, но если бы она все-таки вернулась, я бы не хотела, чтобы она думала… Хотите взглянуть? Возможно, другие следователи что-то упустили…
Перед глазами вспышкой мелькнули плакаты с лошадьми на белых стенах, трепещущие от ветра желтые занавески, над кроватью “ловец снов”. С меня достаточно.
– Я в машине подожду, – сказал я, и Кэсси быстро взглянула на меня. – Спасибо, что уделили нам время, мисс Роуэн.
Я доплелся до машины, уткнулся лицом в руль и дождался, чтобы рассеялась пелена перед глазами. Подняв голову, я вдруг заметил в окне светлые кудри, сердце у меня подскочило, но оказалось, что это Алисия Роуэн чуть сдвинула вазочку на подоконнике, чтобы цветам достался серенький свет, последний, предвечерний.
– Спальня жутковатая, – сказала Кэсси, когда мы, выехав из поселка, колесили по извилистым проселочным дорогам, – на кровати пижама, на полу раскрытая книжка лежит. Хотя зацепиться там не за что. А на той фотке на камине это ты был?
– Видимо, да, – ответил я.
Чувствовал я себя дерьмово, и меньше всего на свете мне сейчас хотелось обсуждать интерьеры в доме Алисии Роуэн.
– Джейми однажды вернулась домой расстроенная. Не помнишь, что именно случилось?
– Кэсси, мы это уже проходили. Еще раз, читай по губам: я-не-помню-ни-хре-на. По моим собственным ощущениям, я появился на свет в двенадцатилетнем возрасте на пароме, который вез меня в Англию. Ясно?
– Господи, Райан. Уж и спросить нельзя.
– Можно. И ты даже ответ получила. – Я поддал газу.
Кэсси махнула рукой, прибавила радио громкости и оставила меня наедине с моими мыслями.
* * *
Через несколько миль я погладил Кэсси по голове.
– Да пошел ты, – беззлобно огрызнулась она.
Я с облегчением улыбнулся и дернул ее за кудряшку. Кэсси оттолкнула мою руку.
– Слушай, Кэсс, у меня к тебе вопрос есть.
Она подозрительно покосилась на меня.
– Как думаешь, эти два дела связаны или нет? Если просто опираться на впечатления.
Кэсси надолго задумалась, глядя на дорогу, на пролетающие мимо кусты, на серое небо и быстро плывущие облака.
– Не знаю, Роб, – наконец сказала она, – тут много чего не сходится. Тело Кэти положили там, где его точно найдут, а вот… Психологическая разница огромна. Впрочем, не исключено, что после первого раза убийцу мучила совесть и он решил частично снять с себя вину и во второй раз вернуть тело родным. Как сказал Сэм, “какова вероятность, что в одном и том же месте окажутся два детоубийцы?” Если бы я делала ставку… Нет, не знаю, честно.
Я резко ударил по тормозам. Кажется, вскрикнули мы оба – и я, и Кэсси. Через дорогу, прямо перед машиной, кто-то пробежал – темный и маленький,