Тана Френч
Ночь длиною в жизнь
Алексу
От автора
Улица Фейтфул-плейс исчезла задолго до событий, описываемых в этой книге, и когда-то располагалась не в Либертис, а на северном берегу реки Лиффи, в сплетении переулков, образовывавших район красных фонарей Монто. Каждый уголок Либертис пронизан многовековой историей, и мне вовсе не хотелось умалить ее значение, заменив реальное прошлое выдуманными сюжетами и персонажами. Вместо этого я несколько переиначила географию Дублина: возродила Фейтфул-плейс, перенесла ее через реку и выбрала временем действия те десятилетия, когда улицы уже не существовало.
Как обычно, все неточности, вольные и невольные, на моей совести.
Пролог
В жизни каждого есть главные мгновения. Обычно к ним не приглядываются — разве что позже, после того как они промелькнут: миг, когда решаешь заговорить с девчонкой, притормозить на слепом повороте, не полениться и достать презерватив… Я везучий, наверное: мне довелось увидеть и распознать такое мгновение зимней ночью на улице Фейтфул-плейс, когда я ощутил бурный, затягивающий водоворот жизни.
В девятнадцать лет с готовностью бросаешь вызов миру и не заморачиваешься на мелочах. В ту ночь, как только братья захрапели, я выскользнул из нашей спальни — с рюкзаком за спиной и «Док Мартенсами» в руке. Половицы поскрипывали, в спальне девочек одна из сестер бормотала во сне, но я, великий, сильный и неудержимый, прокрался через жилую комнату в опасной близости к спавшим на диване родителям, а они даже не шевельнулись. Угли в камине едва тлели. Рюкзак вмещал все необходимое: джинсы, футболки, подержанный транзистор, сотню фунтов и свидетельство о рождении — в те времена для переезда в Англию большего не требовалось. Билеты на паром хранились у Рози.
Я ждал ее в конце улицы, в тени, отодвинувшись от туманно-желтого круга света под фонарем. В холодном как лед воздухе витал запах горелого хмеля с гиннессовской пивоварни. Надев ботинки на три пары носков, я запихнул руки глубоко в карманы немецкой армейской парки и в последний раз вслушивался в живые звуки моей улицы, плывущие в долгом потоке ночи. Где-то женщина со смехом произнесла «А кто тебе разрешил…» и захлопнула окно. В стене шуршала крыса, кашлянул мужчина, мотоцикл прожужжал за углом; Псих Джонни Мэлоун глухо ворчал, убаюкивая себя в подвале номера четырнадцатого. Где-то развлекалась парочка — приглушенные стоны, возня, ритмичное, размеренное уханье; я вспомнил, как пахнет шея Рози, и улыбнулся небу. Часы на городской башне пробили полночь, отозвались колокола церквей Христа, Святого Патрика, Святого Михаила — громкие округлые звуки падали с небес, словно в праздник, отмечая наш тайный Новый год.
Когда пробило час ночи, я испугался. Послышались тихий шорох и топот по задним дворам, и я с надеждой выпрямился, но Рози не появилась над стеной; видимо, какой-то припозднившийся гуляка виновато возвращался домой через окно. В номере семь очередной младенец Салли Хирн плакал тоненько и обиженно, пока она не проснулась и не начала баюкать его, напевая песенку из старого фильма: «Я знаю, куда еду, я знаю, с кем я буду…»
К двум часам я с ужасом сообразил, что перепутал место встречи. Меня словно подбросило через заднюю стену двора номера шестнадцатого — здание приговорили к сносу задолго до моего рождения, но местная детвора наплевала на ужасные запреты и оккупировала дом, заполнив его пивными банками, окурками и утраченными иллюзиями невинности. Я несся по полусгнившей лестнице через четыре ступеньки, не беспокоясь, что кто-то услышит, в полной уверенности, что сейчас увижу Рози — растрепанная грива медно-рыжих кудрей, руки рассерженно уперты в бока. «И где тебя черти носят?»
Растресканные половицы, облупившаяся штукатурка, мусор, холодные сквозняки — и никого. В жилой комнате наверху я нашел записку на листке, вырванном из школьной тетради, — в бледном свете, льющемся через окно, казалось, что бумажка пролежала на голом полу сотню лет. Тут я и почувствовал, как резко и непреодолимо река моей жизни изменила ход.
Я не взял записку, хотя запомнил ее наизусть — и всю жизнь пытался поверить написанному. Я вышел из дома номер шестнадцать, оставив тетрадный листок на полу, и вернулся в конец улицы, в глубокую тень. Пар моего дыхания врывался в круг света под фонарем. Часы пробили три, потом четыре, потом пять. Ночь сменилась жиденькими серыми сумерками, за углом тележка молочника прогрохотала по булыжникам в сторону фермы, а я все ждал Рози Дейли на Фейтфул-плейс.
1
По мнению моего папаши, настоящий мужчина должен знать, за что он готов умереть. «Если не знаешь, тогда чего ты стоишь? — сказал однажды па. — Ничего. Ты вообще не мужчина». Нормальный разговор между тринадцатилетним подростком и отцом, который на три четверти опустошил бутылку джина «Гордонз»… Насколько помню, папаша готов был умереть, во-первых, за Ирландию, во-вторых, за свою матушку, десять лет как покойную, и, в-третьих, лишь бы добраться до сволочной Мэгги Тэтчер.
После этой задушевной беседы я всегда мог без заминки ответить, за что готов умереть. Сперва было просто: моя семья, моя девушка, мой дом. Впоследствии все несколько усложнилось, но сейчас встало на свои места, и мне, пожалуй, есть чем гордиться. Я готов умереть (в произвольном порядке) за свой город, за свою работу и за своего ребенка.
Ребенок пока что паинька, город — Дублин, а работа — отдел специальных операций. На первый взгляд ясно, за что у меня больше всего шансов умереть, однако уже много лет самое жуткое в моей работе — чертова уйма писанины. Наша страна невелика, а значит, и рабочий век агента под прикрытием недолог: две операции, от силы — четыре, и риск напороться на знакомого стремительно возрастает. Я сошел со сцены и руковожу из-за кулис.
В общем-то не важно, участвуешь ты в операциях или нет. Риск нашей работы — совсем иного рода: постоянно создавая иллюзии, начинаешь думать, что управляешь всем. Очень легко поверить, что ты — гипнотизер, творец миражей, крутой перец, знающий, что реально и в чем секрет фокуса, хотя на поверку ты обычный зевака с отвисшей челюстью. Как бы ты ни старался, действительность побеждает — она хитрее, быстрее и беспощаднее. Единственное, что тебе по силам, — крепиться, знать свои слабости и в любой момент ожидать удара исподтишка.
Второй раз жизнь приготовила мне удар исподтишка вечером в пятницу в начале декабря. Я славно потрудился, подправляя очередной мираж: один из моих парней — ох, не найти ему в рождественском чулке подарков от дяди Фрэнка! — крупно влип и по ряду запутанных причин должен был предъявить нескольким мелким наркодилерам пожилую даму в качестве своей бабушки. Теперь я ехал в Долки, к бывшей жене — забрать дочку на выходные. Шикарный дом в фешенебельном пригороде Дублина, подаренный отцом Оливии нам на свадьбу, когда-то носил название вместо номера, однако я это быстро исправил. Впрочем, мне уже тогда следовало сообразить, что наш с Оливией брак долго не протянет. Узнай о свадьбе мои родители, ма разорилась бы на свадебный подарок — мягкую мебель в цветочек — и запретила бы снимать защитную пленку.
Оливия заняла оборону точно в середине дверного проема — на случай если мне вдруг захочется войти.
— Холли почти готова, — сказала она.
Положа руку на сердце с гордостью и сожалением заявляю: Оливия — настоящая красотка, высокая, с изящным узким лицом, копной пепельных волос и совершенными формами, которые не сразу замечаешь, зато потом ничего кроме них не видишь. Сегодня Оливия надела дорогое черное платье, тонкие чулки и бабушкино бриллиантовое колье, приберегаемое для особых случаев, — сам папа римский, сняв камилавку, утер бы пот со лба. По части деликатности мне до папы далеко, я только присвистнул.
— Важное свидание?
— Мы идем ужинать.
— «Мы» — значит, опять с Мотти?
Оливия слишком умна, с пол-оборота ее не заведешь.
— Его зовут Дермот, и — да, снова с ним.
— Гм, четвертое свидание… — заметил я с восхищенным видом. — Значит, сегодня та самая ночь…
Оливия повернулась к лестнице.
— Холли! Папа приехал!
Я улучил момент и проскользнул в холл. «Шанель номер пять» — как и всегда, с момента нашей встречи.
— Папа! Иду-иду-иду! — раздался голос сверху. — Я только… — И дальше ничего не разобрать — Холли объясняла что-то важное, нимало не заботясь о том, слушают ли ее.
— Не торопись, крошка! — крикнул я и направился в кухню.
Оливия вошла следом и заявила:
— Дермот появится с минуты на минуту.
Я так и не понял — угрожала она или оправдывалась.
— Мне не нравится физиономия этого парня. У него нет подбородка. Никогда не доверял людям без подбородка. — Я распахнул холодильник и заглянул внутрь.
![Белоснежка - Елена Чудинова - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/templates/read-books/images/no-cover.jpg)
![Во имя любви: Жертвоприношение - Мануэл Карлус - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/8/5/0/8/18508.jpg)
![Царевна Василиса и приложение «Сказка» - Натали Хэппи Мин - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/7/1/4/4/6/371446.jpg)
![Книжная лавка с сюрпризом (СИ) - Руд Дарья - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/9/9/6/3/2/399632.jpg)
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/7/4/9/5/6/174956.jpg)