Читать интересную книгу "Искатель,1994 №4 - Виктория Холт"

и ревностью, нежностью и страстью. Настроения сменяли друг друга. Екатерина с трудом сдерживала желание броситься к Генриху, обнять его, умолять поцеловать ее и приласкать так, как он никогда не ласкал. В глазах королевы заблестели слезы. Она вспомнила, как Генрих точно так же стоял у окна и наблюдал за мучительной смертью портного гугенота на костре, как держал ее за руку.

— Ну, пора на арену, — сказал король. — Народ с нетерпением ждет начала турнира. Вы только прислушайтесь к их крикам! Они зовут нас.

Екатерина быстро подошла к мужу и крепко пожала ему руку. Генрих удивленно посмотрел на нее.

— Генрих, — взволнованно вымолвила Екатерина. — Не ходите… Останьтесь со мной…

Король подумал, что супруга сошла с ума. Неожиданно Екатерина рассмеялась и отпустила его руку.

— Екатерина, ничего не понимаю. Остаться здесь?..

— Нет! — резко вскричала Екатерина. — Вы никогда ничего не понимаете! И когда только вы хоть что-нибудь поймете?

Генрих отпрянул от жены, и она внезапно испугалась.

— Простите!.. Мне как-то не по себе, — извинилась Екатерина. — Я тревожусь, Генрих… очень сильно тревожусь.

Екатерина колебалась, но решила, что сейчас все же не время рассказывать ему о сне Нострадамуса.

— Наша дочь… — медленно проговорила она. — У нее такое печальное лицо. Это беспокоит меня, Генрих… Пугает.

В ее глазах застыл неподдельный ужас. Генрих поверил, что Екатерина тревожится за дочь, и постарался успокоить ее.

— Это пройдет, Екатерина. Ее страхи можно понять. Опа ведь дитя.

— Но что нам известно о Филиппе?

— Только то, что он владыка Испании и самый могущественный человек в Европе… что мы должны гордиться этим браком.

Екатерина обняла мужа.

— Вам всегда удается успокаивать меня, Генрих. Только вы умеете так здраво рассуждать.

Дрожащие руки Екатерины гладили его камзол. Она подняла глаза и увидела на лице мужа добрую улыбку. Он не понял, что его обнимала страстно любящая жена, а не встревоженная мать.

— Екатерина, ваши тревоги вполне объяснимы, но мы больше не можем медлить. Давайте спустимся на арену. Разве вы не слышите, как народу не терпится поскорее увидеть поединок?

Он взял ее под руку и вывел из комнаты.

Когда королевская чета вышла из дворца и трубы возвестили об их появлении, по толпе прокатились приветственные крики:

— Да здравствует король!.. Да здравствует королева!

Да, подумала Екатерина. Да здравствует король! Да здравствует королева! Пресвятая Дева, позволь королю благополучно закончить этот турнир!

Весь этот день Екатерину мучили зловещие предчувствия. Яркое солнце нагрело галерею, в которой она сидела с герцогом Савойским и своими фрейлинами, но ее ненависть к Диане была еще горячее. Убеленная сединами Диана по-королевски важно восседала подле Екатерины, как всегда уверенная в любви Генриха.

Генрих был героем того жаркого июньского дня. Это правильно, считала Екатерина, правильно и справедливо. Ведь он так ловко объездил горячую лошадь, подарок герцога Савойского.

Себе в противники король выбрал капитана шотландской гвардии, некоего Монтгомери, благородного молодого человека и опытного бойца.

И вот на глазах застывшей от ужаса Екатерины молодой шотландец сбросил короля с лошади. В толпе воцарилась испуганная тишина. Королева наклонилась вперед, не сводя горящего взора с арены и непрерывно читая про себя молитвы. Генрих медленно встал и сел на коня.

— Ура! — закричали подданные, когда король вновь помчался навстречу Монтгомери. — Ура! Да здравствует король!

Генрих выбил из седла молодого шотландца, и победа была присуждена ему.

Ладони Екатерины намокли от пота. Ей пришлось пережить несколько кошмарных минут! Но с какой стати она так волновалась, это ведь не настоящий поединок. Королева прислушивалась к радостным крикам зрителей. Они гордились тем, что король Франции одержал победу над иностранцем.

Генрих поднялся на галерею и сел подле Дианы. Слуги разнесли освежающие напитки, и король принялся обсуждать поединок с герцогом Савойским и фрейлинами. Желая оказать честь Монтгомери, он привел его с собой.

— Вы доблестно сражались! — похвалил Генрих шотландца. — Приятно видеть перед собой достойного противника.

Монтгомери поклонился.

— Присоединяйтесь к нам, капитан, — пригласил Генрих.

Монтгомери вежливо поблагодарил государя за высокую честь.

Наблюдая за молодым человеком, Генрих неожиданно произнес:

— Сдается мне, что, если бы вы сражались с другим, вы могли бы и победить.

— Нет, сир, вы лучше владеете копьем и конем! — слегка покраснев, возразил капитан шотландцев.

Диана и фрейлины зааплодировали дипломатичному ответу, но Екатерина пристально посмотрела на мужа и поняла, что его терзает сомнение. Она слишком хорошо знала Генриха, чтобы не заметить смущение мужа. Он недаром сомневался. Монтгомери был превосходным бойцом. Генрих тоже мог похвастаться силой и удалью, но ему было сорок лет.

— В настоящем состязании не должно быть никаких фор, — серьезно промолвил Генрих. — Лавры, которые приносит королевский сан, не прибавляют мужчине никакого достоинства.

Монтгомери не знал, что на это ответить, и Генрих быстро объявил, что хочет до заката еще раз преломить копья и что его противником опять будет капитан Монтгомери.

— Сир, — заметил герцог Савойский, — сегодня жаркий день, и вы уже заслужили лавры победителя. Почему бы не отложить этот поединок на завтра?

— Мне не терпится еще раз встретиться на ристалище с этим молодым человеком, — с улыбкой ответил Генрих, — и я не могу ждать до завтра. Мой добрый народ не откажется от удовольствия насладиться поединком сегодня. Мои подданные верны мне, и мой долг верно служить им.

Монтгомери постарался дипломатично отказаться от поединка, но эта попытка еще больше укрепила сомнения Генриха. Сейчас он был убежден, что при желании Монтгомери победил бы его.

— Пойдемте, — приказным тоном сказал король. — Покажите все, на что вы способны.

Они вышли из павильона.

После радостных рукоплесканий наступила тишина. В этой абсолютной тишине Генрих и Монтгомери, оба с поднятыми копьями, замерли друг против друга. В тот самый миг, когда они уже приготовились помчаться навстречу друг другу, какой-то бледный юноша высунулся с одной из нижних галерей и громко крикнул:

— Сир, не деритесь.

Юношу схватили и увели. Екатерина, почувствовав опасность, привстала и тут же тихо покачнулась. У нее подкашивались ноги. Диана подхватила ее.

— Ее Величеству дурно, — услышала Екатерина слова Дианы.

Королеву вновь усадили в кресло. Она знала, что предпринимать что-либо уже поздно. Остановить единоборство было невозможно. А оно закончилось уже через несколько секунд.

Копье Монтгомери ударило королю в латный воротник, прямо под забралом, и переломилось. Обломок проник под забрало и воткнулся Генриху в правый глаз. Король, сдерживая стоны, безуспешно попытался поднять свое копье. Потом в гробовой тишине он упал с коня.

Придворные быстро подняли монарха и сняли доспехи.

Екатерина уже стояла и старалась разглядеть лицо любимого супруга. Она видела кровь. Через несколько минут Генрих лишился