- Поспи, - предложила Эмма. - Я разбужу тебя, когда объявят посадку.
Реджина в ответ вскинула голову и энергично ею покачала, чтоб немного проснуться. Она прижала ладони к щекам.
- Я в порядке.
- Ты устала.
- Я забронировала нам с Генри номер в отеле «Лонг Уикэнд», - сухо объяснила она.
- Есть в этой жизни хоть что-то, что может застать тебя врасплох? - поддразнила Эмма, рассмеявшись, когда увидела на лице брюнетки фирменную улыбку и вздёрнутую бровь грозной мадам мэра.
- Пассажиры первого класса Рейса 436, вылетающего в Международный аэропорт Хартсфилд-Джексон Атланта, пожалуйста, пройдите к терминалу.
Услышав это объявление, Эмма встала, подхватив рюкзак:
- Пойду переоденусь. Я быстро.
Реджина кивнула, глядя, как Эмма идет из зала ожидания в холл, где находились уборные.
Брюнетка даже не замечала, что она закусила от волнения большой палец. Она поняла это, когда слишком сильно сжала зубы и поморщилась от боли. Тревога, вызванная в её душе отъездом Эммы, была почти такой же сильной, как та, что надолго поселилась в ней после смерти отца. Всё хорошо, говорила себе Реджина. Эмму не отсылают воевать. Она всего лишь возвращается в Беннинг. И она вполне может остаться там до конца службы. Многие солдаты служат в резерве, и их не посылают в горячие точки. Ей не о чем волноваться.
Это всё, конечно же, было очень логично, но вместо того, чтоб успокоиться, Реджина представила Эмму на поле боя, среди выстрелов, взрывов и пожаров. Если даже в её воображении это так страшно, женщина даже не могла представить всего ужаса ночных кошмаров Эммы.
Реджина нахмурилась, отругав себя за пессимизм. Служба в вооруженных силах - это ведь не всегда оружие, бомбы, выстрелы и военнопленные. Она читала, что многим солдатам нравится служить, и они за время службы приобретают настоящих друзей и профессии, полезные в мирной жизни. Эмма такая. Она умеет выживать. С ней всё будет в порядке.
Генри застонал во сне, ворочаясь в неудобном кресле. Реджина повернула голову к сыну.
- Ш-ш-ш-ш, - она погладила его по спине и убрала с глаз слишком отросшие тёмные волосы. Ей почти удалось уговорить мальчика постричься, но тут вмешалась Эмма, сказав, что, если он хочет быть как Джим Хокинс, ему придётся не только отрастить волосы, но и проколоть ухо. Сообщив это, она, самодовольно ухмыляясь, показала Генри пистолет для пирсинга, ожидая, что он испугается иглы. Но Генри, как ни удивительно, не запищал, не прикрыл уши руками и не попытался самостоятельно остричь волосы. Расчет Эммы оказался неверным, и теперь Генри близко не подпускал к себе никого с ножницами или машинкой для стрижки.
Его глаза распахнулись и почти тут же начали вновь закрываться.
- Спи, спи родной.
Даже в полудрёме мальчик быстро и испуганно огляделся:
- А где Эмма? - не услышав ответа, он почти приготовился расплакаться, но Реджина быстро успокоила его.
- Она в уборной. Вы сможете попрощаться, когда она придёт.
Кивнув, он сел, несмотря на то, что Реджина хотела удержать его и снова убаюкать. Перебравшись через подлокотник, Генри устроился у мамы на коленях.
- Она приедет завтра? - с надеждой спросил он и, обхватив лицо Реджины ручками, посмотрел ей в глаза.
Реджина тихонько усмехнулась:
- Нет, родной, не завтра.
Он надулся, собравшись поспорить, но, обернувшись к дверям, громко охнул. Реджина последовала его примеру, чтоб узнать источник изумления мальчика и увидела, что из холла к ним шагает Эмма, уже одетая в форму цвета хаки, с волосами, собранными в суровый пучок на затылке. Если бы Реджина случайно столкнулась с ней на улице, она была бы уверенна, что с этой серьёзной женщиной шутки плохи. Превращение Эммы Свон в капрала Свон было тем более впечатляющим, что эти два человека различались почти как небо и земля. Блондинка с копной непослушных волос, гонявшаяся за её сыном с картонным мечом, пропала. Вместо неё появился сдержанный молодой солдат, которому уже довелось увидеть слишком много страшного в жизни.
- Ты чего не спишь? - Эмма ткнула в Генри пальцем, протягивая Реджине стакан с кофе, который брюнетка заметила только сейчас. И, хотя черты лица Эммы будто стали жестче, голос был всё таким же мягким.
Реджина благодарно улыбнулась, а мальчик молча осторожно перебрался на колени к Эмме и чуть отклонился, с любопытством рассматривая её форму.
- Хорошо выглядишь, солдат, - Реджина с улыбкой рассматривала сидящую рядом Эмму.
Эмма также ответила ей улыбкой, а затем уткнулась лбом в лоб Генри:
- Хорошо, что ты не спишь. У меня кое-что для тебя есть.
- Подарок? - нетерпеливо спросил Генри.
Раскрыв ладонь, Эмма показала ему маленький значок в виде американского флага.
- Поздно уже, так что только маленький киоск открыт.
Генри не слышал этого объяснения. Взяв значок, он внимательно его разглядывал:
- Это игрушка?
Эмма отрицательно покачала головой:
- Помнишь, ты хотел такие же жетоны, как у меня с Августом? - Генри кивнул, и Эмма продолжила. - Вот этот значок вроде них, только его прикалывают на футболку, а не на шее носят. Я работаю на этих ребят, - объяснила Эмма, - и ты тоже можешь представить.
Генри гордо и радостно посмотрел на Реджину, которая ласково улыбалась, глядя на этих двоих. Мальчик оттянул свитер, чтобы Эмма могла прицепить значок. Блондинка с улыбкой бережно приколола флажок к детской толстовке и, аккуратно просунув руку под ткань, застегнула булавку. Закончив, она провела костяшками пальцев по щеке мальчика:
- Посмотри-ка на себя, пацан.
Генри поглядел на значок, опустив голову, и широко улыбнулся:
- Смотри, мамочка!
- Вижу, солнышко, - Реджина расправила его свитер, - ты тоже хорошо выглядишь.
Он радостно захихикал и сполз с коленей Эммы, побежав к креслу, на котором спал. Сейчас там лежало только пальто Реджины и Рекс. Схватив дракона, он вернулся к Эмме, протягивая игрушку.
- Рекс тоже хорошо выглядит, - Генри раскачивал дракончика из стороны в сторону, так что казалось, что тот пританцовывает. - И он для тебя.
- Пацан… - попыталась возразить Эмма, но Генри забрался к ней на колени и настойчиво сунул игрушку ей в руки.