Если он хоть немного ее знал, то должен был понимать, что она не станет спасаться бегством. Тот человек убил ее подругу. Грейс не сможет спокойно смотреть на себя в зеркало, если позволит убийце уйти от правосудия, учитывая, что в ее силах этому помешать. Помимо того, что Патрик Райт причинил зло непосредственно ей, он также представлял угрозу для страны.
Неужели, зная это, кто-то будет просто стоять в стороне, когда на карту поставлено все? То-то и оно. Все эти разговоры о том, чтобы отвезти ее в безопасное место, могли быть всего лишь частью хорошо продуманного спектакля Шона.
— Ты не веришь мне, — сказал он.
Грейс очень не нравилось, что ему так легко удавалось прочесть ее мысли.
— Ты должен признать — в том, что ты просто играешь со мной, гораздо больше смысла.
— Что ж, я это заслужил. Однако, в нынешнем положении мы оказались из-за тебя, Грейс, — снова перешел он на властный голос Дома.
— Из-за меня?
— Да, малышка. Ты манипулировала мною, сознательно поставив в такое положение, и не пытайся этого отрицать. В тот вечер я пришел к тебе просто поужинать, и совсем не планировал, чтобы дело кончилось постелью. То, что произошло в бассейне — полностью моя вина. Ты была слишком соблазнительна, а я хотел тебя уже несколько дней. Как тут было не поддаться искушению? Но я решил тогда на этом остановиться, потому что знал, что хочу большего. Какие инструкции ты получила той ночью?
Грейс почувствовала, как лицо заливается краской. Она точно знала, о чем он говорит.
— Я должна была открыть вино. Ты так и не сказал, где мне следует тебя ждать. Я открыла вино.
— И встретила меня обнаженной в восхитительно покорной позе. Ты знала, что перед этим я не смогу устоять. Классическое поведение непослушной нижней. Я знал, что это выйдет мне боком, и все равно взял тебя. И теперь я за это расплачиваюсь. Или хочешь сказать, что это не так? — мужчина бросил хмурый взгляд в ее сторону. — Ты бы так на меня не злилась, если бы я сохранил это небольшое, но необходимое расстояние между нами.
Вероятно, Шон был прав, но Грейс также знала, что если бы в тот первый вечер он отверг ее попытку сблизиться с ним, она решила бы отдалиться от него. Окончательно и бесповоротно. Он действительно тогда оказался между молотом и наковальней. Однако, она не собиралась признаваться ему в этом.
Какое-то время Шон терпеливо ждал ее ответа, но когда понял, что его не будет, вздохнул и заговорил снова.
— Отлично. Мы оба знаем, что ты сделала. И мы оба виноваты, детка: ты — в том, что, будучи в позиции нижней, взялась «управлять снизу» своим Верхним партнером, а я — в том, что позволил тебе это. Такого больше не повторится, Грейс. Помни свое место, саба. Раздевайся.
Она ненавидела себя за то, как ее сердце пустилось вскачь.
— Неужели ты и впрямь ждешь, что я буду играть с тобой после всего, что произошло?
— Я не играю. Это серьезно. Думаю, что именно это тебе сейчас и нужно. Если ты скажешь, что не нуждаешься во мне, я сразу же выйду за дверь. Знай, что далеко я не уйду, потому что ни за что не позволю кому-либо приблизиться к тебе, пока это дело не закончено. Но я оставлю тебя в покое на ночь. В противном случае делай, как тебе сказано.
И вот опять — Шон отдал право выбора в ее руки. И снова она выбрала его, вопреки всем доводам рассудка. Мысль о том, что придется провести ночь одной, без него, пришлась ей не по нутру. Мужчина был прав. Грейс нуждалась в нем. Нуждалась в его руках, обнимающих ее. В звучании его голоса, отдающего ей приказы. Иначе она проведет всю ночь в тревогах и отчаянии. Грейс стянула с себя футболку и опустилась на колени.
Глава 17
Шону пришлось приложить немало усилий, чтобы снять с себя джинсы. Его каменно-твердый член нестерпимо ныл и прибывал в таком состоянии с того момента, как его хозяин забрался в кровать к Грейс. Притом возбужденному мужскому достоинству было все равно в каком она эмоциональном состоянии. Грейс страдала, а тому хоть бы что. Его член волновало лишь одно — что она была близко. И теперь Шон мог дать им то, в чем они оба так нуждались.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Эта женщина была для него самым прекрасным созданием на свете. Склонив голову, она ждала его команды. Ну хоть в этом Грейс ему доверяла, а это уже кое-что. Он положил руку ей на голову, признавая и принимая ее покорность.
— Встань, малышка.
Она поднялась на ноги после небольшой заминки. Для необученного сабмиссива Грейс, казалось, знала, что делать, но часто допускала промахи в каких-то мелочах. Шон с нетерпением ждал возможности обучить ее по всем правилам, как положено. Он планировал отвести Грейс в клуб и похвастаться ею. И он гордился бы тем, что стал ее первым Домом. Ее единственным Домом.
Грейс стояла перед ним, подняв на него свои ореховые глаза. В них все еще были печаль и неуверенность. Шон хотел, чтобы эти чувства ушли навсегда. Он нежно повел рукой по ее коже, начиная с изгиба плеч и спускаясь вниз к пышной груди. Ее груди были округлыми и тяжелыми. Ему нравилось, как мило напряглись ее соски под его пристальным взглядом. Они практически молили мужчину о прикосновении. Он обхватил ладонями полушария ее груди, наслаждаясь их тяжестью в своих руках. Грейс вздохнула, откидывая голову назад. Он встал на колени и лизнул налитой сосок. Шон засосал маленький бутончик в рот и, не выпуская наружу, принялся щедро одаривать его ласками. Посасывая и потягивая сосок, он обернул руки вокруг ее талии, а затем обхватил ладонями ее великолепный зад.
Шон переключился на противоположную сторону, не желая обделять вниманием другой сосок. Лаская его языком, он почувствовал сладкий аромат возбуждения Грейс. Эта женщина была такой отзывчивой. Мужчина запустил обе руки между ее ног и коснулся истекающей соками киски. Грейс задрожала всем телом, когда он принялся пальцами одной руки массировать клитор, а другой — скользить по половым губам. Все в ней было мягким, от розовой киски до великолепной груди и открытого сердца.
Как он вообще мог подумать, что она замешана в чем-то, что может причинить кому-то вред?
Шон поцелуями спускался по ее телу. Он нырнул языком в ямку пупка и повел дорожку вниз, вдоль линии живота, которая слегка изгибалась к паху. Он уткнулся носом в развилку ее бедер и потерся, окружая себя ее запахом и вкусом. Она была для него лучшей женщиной на Земле, а еще самым замечательным человеком, которого он когда-либо встречал. Шон не собирался отпускать Грейс. Он всегда будет дорожить ею и защищать. Так или иначе.
Наконец, Шон дорвался до столь любимого им занятия и дал волю своему языку. Он долго лизал и смаковал ее «сочный персик», и, в конце концов, был вознагражден благодарственной дрожью своей сабы.
— На кровать, малышка. Я хочу, чтобы ты легла на спину, раздвинула ноги, а руки заложила за голову.
Грейс поспешила подчиниться. Она устроилась поверх пушистого белого одеяла и раздвинула для него ноги. Шон воспользовался моментом, чтобы полюбоваться своим сабмиссивом. Ее огненные волосы резко контрастировали с белым покрывалом, глаза смотрели на него с желанием. В настоящий момент она не думала о событиях прошедшего дня. Не беспокоилась о дне завтрашнем. Она просто была здесь и сейчас, и это тот дар, который он мог ей дать.
— Ты охренительно великолепна.
Ее губы тронула слабая печальная улыбка.
У Шона брови поползли вверх, когда он осознал, с какой легкостью мог читать ее. Она же как долбанная открытая книга. Просто он был слишком слеп, чтобы увидеть это раньше.
— Ты мне не веришь?
— Шон, я старше тебя. И даже будь я на десять лет моложе, то мы все равно были бы из разных лиг.
Он склонился и поцеловал ее колени.
— Уж не знаю, в какой лиге состоишь ты, малышка, но она мне определенно нравится. Что бы ты ни думала обо мне, знай: я никогда не лгал о том, что хочу тебя.
Шон проложил поцелуями дорожку вверх по ее ноге.
— Я захотел тебя сразу же, как только увидел, и с тех пор не переставал хотеть. Мне нравятся твои ноги и то, как они обвиваются вокруг меня, когда я засовываю в тебя свой член.