— С меня хватит! — Объявил эльф в искристо-зеленом. — Или ты прекратишь свои издевательства, женщина, или вскорости пожалеешь о них!
— И каким же образом? — Заинтересовалась я. — Ты меня сразу убьешь? Или вначале вызовешь на поединок?
Геллен предостерегающе вскинул руку, то ли меня останавливая, то ли принца. Эльф элегантно потянулся к поясу, из-за откинутого плаща заиграли зелеными сполохами длинные ножны. Похоже, «момент истины» приблизился.
И ничего не происходило. Как всегда с эльфами — либо далеко заходят, либо никак не начнут.
— Не можешь так просто убить? — Нет, больше я не ехидничала, мне и вправду немного было их жаль. — Потому что сам боишься смерти, как и все вы, остальные. Вы её очень боитесь, и вас можно понять — трудно терять бессмертие. В том нет недостойного, что хранишь сокровище, доступное не многим. Недостойно скрывать истинную причину поступков. Лгать недостойно.
— Люди тоже лгут. — Как-то неуверенно возразил другой эльф. — И страх смерти присущ всем!
— Чего бояться тому, кто все равно умрет?
«Не многие считают так же!» — кольнула мысль. Я не позволила ей свернуться, ухватившись, потянулась к источнику — Геллен! Сцепившись взглядами, мы некоторое время боролись, — он пытался оторваться, я не отпускала. «Но я-то считаю так. — Подумала я. — Мудрость в том, что бы видеть истину, так вы любите повторять? Ты хочешь узнать истину, Геллен? Обреченность — дар, но вам он не достался. Жаль, ты никогда не поймешь, насколько ценен этот дар. Как СВОБОДНЫ такие, как я. Как те, в Копильнях. Как другие люди. И, если напрячь память, именно ты-то и не должен сомневаться в моих словах, Геллен».
В затылок упирались иглы недоброжелательных взглядов. «Зря ты это затеяла, — Откуда-то из прошлой жизни пожурил Рэм. — Они всё равно не поймут тебя. Зачем злить ос?»
— Ты лжешь, человек. — Сказал кто-то вовне.
Как же вы мне надоели!!!
— Проверим? — Предложила, открывая глаза. — Один раз, и навсегда. Любым оружием. С любым из вас.
Мы померялись взглядами с говорившим, и он потушил мысль. Всё. Это стало последней каплей.
Завернувшись поплотнее в видавшее виды одеяло, приказала себе уснуть. Зажатые нервы больно резонировали, отказываясь слушаться, в мозг стучались слова и мысли. Только зря они старались, я всё равно уснула.
* * *
Утром, продолжая путь, делала вид, что не вижу их. Они не возражали, не заговаривали, вообще никаким образом меня не затрагивали, просто шли рядом. Получалось даже забавно.
О том, что скоро горы, поняла, когда холмы стали редколесными и высокими. Впрочем, горами Браддскую гряду назвали только из почтения к сокровищам, какими были полны ее недра, пока в них основательно не похозяйничали гномы. Невольно сравнивая её с Гартрандом, или даже Траббом, посмеивалась над вопиющей несправедливостью объединения столь разных возвышенностей под одно название.
Впрочем, предгорья Брадда оказались не менее опасными, чем предгорья сестер, в чем приходилось убеждаться на собственном горьком опыте. Поскольку я всё еще принципиально игнорировала присутствие рядом столь полезных проводников, продвигаться приходилось строго прямо, что до невозможности усложняло путь.
Лагерем становились вместе; не то, чтобы я навязывалась, просто в первый же привал эльфы сели рядом. Если сказать, что не рада умело разведенному костру - выйдет ложь. Если демонстративно уйти, сменив место ночлега - выйдет ненужная склока, от которых уже порядком устала. К тому же подозревала, что эльфы перешли бы вслед за мной.
Вот так и вышло, что шли мы опять все вместе, только уже направление выбирала я. Еще одно бесценное преимущество нахождения рядом столь опытных путешественников: охота. Они умудрялись добывать пищу, вовсе не тратя на то драгоценное время. Помня о собственных мытарствах по поводу каждодневных поисков пропитания, часто испытывала чувство благодарности, разделяя с ними ужин. В паре с благодарностью изредка возникали угрызения совести, благоразумию тут же приходилось гасить слишком высокие порывы.
* * *
До Копилен оставалось, судя по всему, совсем недолго, когда судьба, до того довольствовавшаяся ролью скромного наблюдателя, решила вмешаться. Вечером, понаблюдав, как эльфы налаживают непритязательный быт ночевки, решила быть самостоятельной, и отправилась искать родник. Он явно находился неподалеку, эльфы котелки принесли быстро, но, обойдя полянку, не обнаружила даже следов воды. Заинтересовавшись, пошла по расширяющемуся кругу, решив из вредности не спрашивать место источника.
Нашла его в зарослях терновника: холодная чистая струя весело звенела, радуясь тому, как хорошо спряталась. Я побеседовала с ней, подразнилась собственному отражению, заинтересованно приглядываясь к крохотному руслу. Здесь, на взгорке, дорожка воды присутствовала. Там, внизу, где кончались колючие кусты, её не было. Конечно, тут же позабыв, чем заканчивались ранее приступы неуемного любопытства, полезла в терновник, едва не ползком пробираясь вслед за родником.
Не сделав и десяти шагов, провалилась в канаву с осклизлыми глинистыми стенами, полную застоявшейся нечистой воды. Упала неловко, на поверхности плавало несколько трухлявых бревен, с одним умудрилась очень точно встретиться. Глубоко, — поняла, уходя под воду и не доставая дна. Пытаясь цепляться за гнилую древесину, не сразу осознала, во что запутались ноги, почему вдруг собственное тело стало настолько тяжелым. Только когда противное бурое щупальце стало оплетать плечи, дошла серьезность ситуации, попыталась дотянуться правой рукой до рукоятки ножа на бедре — бесполезно, рука как приклеилась к боку, перехваченная в нескольких местах одновременно. Рванула нож левой, схватилась неудачно, клинком вверх, пришлось отбиваться снизу-вверх. Всё многократно усложнялось тем, противник оставался неразличим во взбаламученной коричневой жиже.
Скованная щупальцами правая рука не слушалась, скользкие плети оплетали, не позволяя вынырнуть, не давая вздохнуть. Противная жижа забила глаза и нос. На мгновенье показалось, что это конец.
Но все еще свободной левой рукой продолжала колотить отвратительного монстра во что попало, загоняя клинок по самую рукоять, и монстр начал подыхать. Тиски щупальцев становились слабее. Конвульсивные судороги перестали душить, я несколько раз вынырнула, вдыхая воздух пополам с ряской. Никак не удавалось остаться на поверхности, всё соскальзывала с ненадежных бревен в воду, к бьющемуся в агонии существу, но поединок с нечистью мною был уже выигран.
Осталось выиграть поединок с усталостью, не утонуть от судорог в вонючей луже. А вылезти не удавалось. От той дряни, что попала в рот, поднималась удушающая тошнота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});