Осталось выиграть поединок с усталостью, не утонуть от судорог в вонючей луже. А вылезти не удавалось. От той дряни, что попала в рот, поднималась удушающая тошнота.
Затмив меркнущие вечерние лучи, сверху слетел Геллен. На грани возможного перепрыгнул ближе ко мне. Легко балансируя на вертлявых скользких плавунах, протянул руку.
В очередной раз окунувшись, подумала, что эльфы иногда приходят вовремя.
— Два перелома правой кисти, скорее всего, сломаны несколько ребер, и два рваных укуса у ключицы * клюв у этой твари был, что ли? — неглубокие, но возможно отравление. — Безжалостно перечислил Клейль, отходя.
После того, как меня привел в чувство бесцеремонно вылитый сверху каскад воды, - к счастью, чистой! - так и не смогла произнести ни слова: зубов не разжимала, боялась, что вылетят.
— Ну! — Требовательно произнес Геллен, стоя надо мной в позе памятника. — Что молчишь? У тебя ведь всегда найдется, что сказать.
«Спасибо тебе». Закрыла глаза, отчасти из-за набившегося в них песка, отчасти из-за странного чувства неловкости.
— Почему, ну почему не крикнула нам? — Вопросил Геллен пространство.
Потому. Спесь — заболевание заразное, Геллен. А теперь оставь меня, прошу не в шутку. Мне очень плохо…
* * *
Подняться просто посидеть у костра, я смогла лишь к вечеру следующего за мокрым приключением дня, о том, что бы идти куда бы то ни было в ближайшее время, не приходилось и думать. Клейль наложил повязку на ранки у плеча, приносил отвары, некоторые — гадкие, многие — просто отвратительные на вкус; если пыталась отказаться, силой вливал их мне в рот, не забыв перед тем вежливо извиниться. Геллен с нескрываемым удовольствием помогал пичкать меня гадостью. Ничего не могла есть, рвало от пищи и просто так.
Как только смогла самостоятельно пройти несколько шагов, попросила теплой воды. Эльфы тут же нагнули пару тонких деревьев, натянули полотнища плащей, притащили котелки с горячей и холодной водой. Краснея непонятно за что, ушла в импровизированную купальню. Сверху, через высокий край, немного погодя перекинули плащ, чистую рубашку, в которой я просто потерялась, и пару широких бинтов.
Тронутая искренней заботой, приняла предложенное с благодарностью, перетянулась бинтами туго, на сколько смогла. Чистые волосы вернули хорошее настроение, плотная повязка зафиксировала ребра, частично сняла боль, возможность скинуть колом стоящую от грязи одежду принесла нечто вроде счастья. Замотавшись до горла в плащ, спустилась к реке, возилась долго, с остервенением отстирывая пятна. Назад меня притащил Геллен, безоговорочно отобрав мокрый костюм, ловко развесил по ближайшим кустам.
— Еще простудишься. — Резонно пояснял на возмущенные попытки вернуться к прерванному занятию. — Хватит, до дыр, гляди, дотрешь.
Укутавшись в огромный плащ, уснула впервые без тошноты. Утром, позавтракав, поняла: всё нормально. С отравлением покончено. С переломами было сложнее, кисть, правда, слушалась неплохо, со временем все могло бы наладиться, но правый бок болел нестерпимо. Попеременно кидало то в жар, то в озноб, эльфийские отвары помогали не очень.
Эльфы категорически возражали против вероятности двигаться дальше. Не в силах идти самостоятельно, понимая невозможность переспорить упрямцев, сдалась. Просиживала дни у костра, несмотря на то, что стояло лето, часто ощущала холод. Компанию мне обычно составляли Геллен либо Фрейнир, остальные разбредались по лесу на целые дни, находя для себя занятие в любой ситуации.
Фрейнир при более близком знакомстве оказался очень мил. Деятельный романтик, поэт, просто рисковый парень, он умел непередаваемо смешить, не прибегая к специальным трюкам. В его пересказе трагедии становились занимательными приключениями, а обыденные происшествия * сказкой. Из его поэтических зарисовок я узнала про жизнь эйльфлёр много больше, чем из баллад, слышанных в Мерцающих Дворцах.
С Гелленом отношения складывались не так просто. Именно в нем присутствовал нетипичный для эльфов сарказм, граничащий с издевкой. В его лице обрела достойного противника, изощряясь в остроумии долгими днями; получала часто по больным местам, злилась безмерно, но помнила: именно ему я обязана жизнью уже не раз. Как все сложно сплетается в мире!
Но он же бывал и интереснейшим собеседником. Обычно эйльфлёр редко разговаривают со смертными, в лучшем случае общение выливается в красивый монолог. А с Гелленом у нас получалась беседа, то есть не выслушивание твердых неоспоримых истин, а именно обмен мыслями, в тот момент, и по тому поводу, что интересовал сейчас.
Как-то рискнула задать прямые вопросы, на удивление, получила прямые ответы. Зачем он сам здесь, на материке, если его дом в Запретном Лесу?
— Меня вызвала принцесса Эрриль по одному делу.
— Дело связано со мной?
— Частично.
— Как отнеслись остальные к участию Эллорна и Лирриль в войне с Серыми?
— Неоднозначно, но с пониманием.
— Как относятся ко мне?
— Так же.
— Почему пощадили тогда, в Волчьем Излоге?
— Принц Эллорн запретил.
— Когда?.. — Еще когда привел тебя в Зачаровень.
— Но я-то отказалась от покровительства!
— А он от тебя не отказался.
— То есть, он объявил меня своей собственностью?
— Да.
— Ладно. А после, с южанами, — по той же причине?..
— Д-да.
— Ты отпустил тогда не только меня, эльф. Что тебя остановило, не сострадание же, в самом деле?
— О, нет! Но отвечать не буду.
— Зачем сейчас преследуете?
— Следуем, а не преследуем. Охраняем.
— Кто приказал?
— Король Эманель.
— С ума сойти! Ему-то я зачем понадобилась?
— Не могу ответить.
— Не знаешь?..
— Не могу.
— А почему столь пестрый состав?..
— То есть?..
— Три рода, как я насчитала.
— Четыре. Каждый когда-то сталкивался с тобой. Так решил Король, нам ты понятнее, Элирен.
— Я не помню принца.
— Он из Зачаровня, из рода Короля Эманеля. И он тебя помнит. — Так сказать, официальный представитель? — Без «так сказать». Официальный представитель.
— Эльфы действительно хотят уйти, или ждут Иринон по привычке? — Действительно хотим. Мы закрепились здесь, но плохо вписываемся в законы этого мира.
— Значит, если сейчас я решу вернуться в Зачаровень, меня примут радушно?
— Реши вернуться, Элирен. — Попросил Геллен неожиданно мягко. — Ты не пожалеешь, поверь.
Нет, Геллен. Мой путь в другую сторону.
Пожав плечами, эльф ушел, невежливо оставив меня одну, и даже для видимости не извинился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});