Читать интересную книгу "Один на один - Грейс Райли"

втягивая в себя воздух, и зарываюсь лицом в ладони. Я все еще ничего не чувствую, ни рук, ни ног, но сердце бьется так, будто сейчас вылетит из груди.

Я в доме Купера.

Я в Нью-Йорке.

Купер.

Я с Купером, не с Престоном. Я даже не знаю, где сейчас Престон. Но я знаю, где мой парень. Он внизу, развлекается в свой день рождения. Я его девушка и должна быть рядом с ним, но вместо этого сижу здесь одна. Дура. Я тону.

Морская вода и дуб. Нанесенные мне на запястья, потому что я хотела пахнуть как он. Ему это понравилось, да? Он обвел меня вокруг пальца.

Стеклянная бутылка была синей, с бирюзовым верхом. «Красивее твоих глаз», — сказал он, когда я ее увидела, оказавшись с ним в его комнате в первый раз. Может, он все спланировал еще тогда? Что в нем заставило его решить, что я идеальная жертва предательства?

Я пытаюсь сделать шаг, но падаю на пол и ударяюсь головой об угол книжного шкафа рядом с окном. Боль прошибает лоб, но я стискиваю зубы и ползу к шкафу. Мне нужно избавиться от этого запаха. Мне нужно стряхнуть это воспоминание и порвать его на мелкие кусочки.

Я умудряюсь добраться до шкафа. Открываю его и заползаю внутрь, сворачиваюсь в комочек поверх груды обуви. Наугад хватаю свитер, стягиваю с вешалки и зарываюсь в него лицом. Мои ноздри заполняет мускусный запах Купера, и следующий всхлип я издаю с облегчением. Я могу это сделать, могу успокоиться. Всего пять минут — и я вернусь на вечеринку.

— Рыжая? Детка, куда ты делась? — Голос звучит издалека, но я хотя бы знаю, что это Купер. Престон никогда не звал меня Рыжей.

Я не успела.

56

Купер

— Охерительно хорошая выпивка, — говорю я Себу, закидывая руку ему на плечи и притягивая к себе. Он не ожидает, что я на него навалюсь, так что нас обоих ведет к стене, но это вызывает у нас только смех. — Ты правда сам смешивал?

— Резкая, как ты, братец, — говорит он, ухмыляясь. — И сладкая.

— Вот первая часть звучала круто.

— Ну, что поделать. Вы с Пенни такие сладкие, что у меня, блин, зубы ноют.

Мне даже нечего ответить, и самое худшее — или, возможно, лучшее — что я и не хочу отвечать. Мы с моей девушкой выглядим сладко — ну и что. Она для меня все. Меня можно пороть кнутом, если это будет значить, что я смогу встать на колени и молиться на нее.

Так что вместо ответной шутки я просто взъерошиваю Себу волосы и быстро чмокаю в висок.

— Спасибо, брат.

У меня было много памятных Дней Купера, но этот — лучше всех. Здесь все близкие мне люди: вся моя родня, мои друзья и команда, моя девушка — и от этого мое сердце становится больше, чем я считал возможным. Единственный минус того, что все здесь, — я не могу затащить Пенни в укромное местечко и снять с нее голубое платье. Не будь это грубо, я бы настоял на том, чтобы быстренько сбегать наверх.

Я делаю глоток и оглядываюсь по сторонам, но не вижу ее. Почти все сейчас в гостиной, и места тут почти не осталось, но, куда бы я ни посмотрел, я вижу знакомые лица. Уверен, Иззи так не задумывала, но это приятное напоминание о том, сколько связей я завел в МакКи. Дядя Блейк снова заставил меня задуматься о драфте, но что было бы, если бы я на него пошел, а потом меня бы вызвали в команду? Я бы никогда не подружился с Эваном и Ремми. Мне не довелось бы еще раз пожить с Джеймсом в прошлом году. Хуже всего — немаленькая вероятность, что я вообще не познакомился бы с Пенни, а она для меня все. Даже от одной мысли становится больно. Я прислоняюсь к стене и потираю грудь.

Пару минут назад Бекс сделала наш полароидный снимок, и эта фотка первым же делом утром отправится ко мне в кошелек. Я встряхиваю головой, улыбаясь своему пластиковому стаканчику. Когда я узнал, что Джеймс носит в кошельке фотографию Бекс, я безжалостно над ним стебался. Теперь мне самому до смерти хочется доставать ее и показывать всем подряд: «Эй, хочешь посмотреть на мою девушку? Разве она не самая прекрасная женщина на свете?»

— Надо бы устроить пив-понг, — говорит Эван, толкая меня в бок. — Попробовать побить рекорд с последнего раза.

— Определенно, — говорит Ремми. — Я позову Вик в свою команду.

Эван стонет.

— Это значит, что он потащит Пенни с собой.

Ремми смеется.

— При всей моей любви к Пен — если она не умеет кидать дротики, с чего ты взял, что она умеет кидаться теннисными мячиками?

Я пожимаю плечами.

— Ну да. Но мне все равно.

— Потому что ты побежден, — говорит Джин с набитым чипсами ртом. — Она накинула тебе на глотку веревку из гребаного пламени.

— Ты у нас что, тайный поэт? — говорит Ремми. — Внезапно потянуло на кантри?

— В Канаде тоже есть ковбои, — говорит Джин с таким преувеличенным акцентом, что Ремми взрывается хохотом.

Эван вздыхает, осматривая собравшихся.

— Как думаете, какие у меня шансы с Мией?

Себ фыркает. Потом хлопает Эвана по плечу.

— Приятель, при всем уважении: она сожрет тебя живьем, а потом выплюнет твой гульфик.

— А я бы все равно потрахался, — говорит Микки, отвлекаясь от разговора с девчонкой, которую я с трудом узнаю: какая-то подружка Иззи. Она бросает на него гневный взгляд и отходит. Я морщусь, но он, кажется, не замечает.

Я понимаю, Мия — охерительно опасная сила. Будь я все еще другим парнем, уже бы попытался затащить ее в постель. Я согласен с Себби, Эвана она раскатает. Микки мог бы уболтать ее и лечь с ней в койку, но сомневаюсь, то задержался бы там надолго, даже если бы хотел.

Я слежу за взглядом Эвана. Мия трется о парня, которого я едва знаю, он из бейсбольной команды; обе его руки лежат у нее на бедрах. Но Пенни нигде нет.

— Если мы собираемся играть, мне надо найти Пенни, — говорю я парням. — Секундочку, скоро вернусь.

— Никаких быстрых перепихов! — предостерегает меня Ремми, щелкая пальцами перед моим лицом, ко­гда я отлипаю от стены.

— Как будто ты уже не зависал с Викторией в ванной, — говорит Джин.

— На пять секунд, — мрачно отвечает Ремми. — Потом она схватила меня за хобот и велела смотреть, как она уходит.

— Шикарно.

— Для тебя, потому что ты еще не забирался дальше второй базы.

Я фыркаю, и их голоса теряются на заднем плане. Играет песня Гарри Стайлса — по крайней мере, мне кажется, что это он. Пусть даже при Пенни я притворяюсь, что мне все равно, у его песен хорошие вайбы, — так что я думаю, что найду свою девушку на танцполе. Но я дважды прохожу через толпу и не вижу ее. Иззи с какой-то подругой из волейбольной команды, Джеймс и Бекс устроились возле гардероба, Мия и тот бейсболист уже трахаются взглядами, а куча перваков из команды теснятся перед мишенью для дартса. Пенни нет.

— Эй, — спрашиваю я проходящего мимо Рафаэля. — Ты нигде не видел Пенни?

— Кажется, она пошла на кухню.

Я хлопаю его по плечу.

— Спасибо, приятель.

Но на кухне только один человек — Брэндон. Честно говоря, я удивлен, что он появился. Благодарен, потому что нам нужно как можно больше единения в команде в конце сезона, учитывая, что мы хотим побороться за звание чемпионов, но все же. Мы не разговаривали без необходимости с тех пор, как я велел ему извиниться перед Пенни, и кажется, он так этого и не сделал.

Я прислоняюсь к косяку, скрещивая руки на груди.

— Ты не видел Пенни?

— Только что была здесь.

— Ты с ней поговорил? Я все еще жду твоих извинений, знаешь ли. Считай, подарок на день рождения.

Он обходит кухонный островок, потирая подбо­родок.

— Это