Он всегда был здоровым, крепким мужчиной, влюбленным в жизнь, но только дважды ему пришлось по-настоящему почувствовать, что он полон жизнью – когда сражался рядом со своим братом в неравном бою и когда занимался любовью с Шеннон Клиэри, ощущая ее крепкое, гибкое, податливое тело, слышал ее низкий грудной голос, полный желания, разделяя с ней радости любви…
Шеннон поразительно здорова. Вот только ее бред…
Никогда в жизни он не встречал женщины – ни из Европы, ни индианки – с такой легкой, грациозной походкой. Она могла идти без устали весь день. Казалось, с каждым шагом у нее прибавляется сил, энергии. Ее щеки покрылись румянцем, сапфировые глаза сияли счастьем. Раздавалось ли пение птицы, или крохотная зверушка шуршала в траве, Шеннон останавливалась и прислушивалась, затаив дыхание.
Джону никогда не приходило в голову, что ему придется встретить спутницу, так поразительно подходящую для жизни в его лесном раю. И он не допустит, чтобы другой мужчина или обстоятельства вырвали ее из его сердца и объятий. Без нее жизнь потеряет смысл. В ней его сила.
Шеннон дышала ровно, спокойно. Надо пойти извиниться перед гостями матери. Но Джон не мог оставить ее одну. Его взгляд остановился на «спортивной сумке» – странной принадлежностью для молодой красивой женщины – и он подумал, что ее следует взять с собой и показать врачу. Может быть, она послужит ключом к разгадке тайны Шеннон.
Печально улыбаясь, Джон открыл сумку и стал рассматривать вещи. Мазь, которую Шеннон намазывала на чисто вымытое лицо… Мыло с запахом сосны, напоминавшее ему любимый лес… И записи, нацарапанные в потрепанной записной книжке…
Ее почерк был понятен. Слова притягивали его взгляд. Если бы он прочел их раньше! Это была разгадка всех ее страхов. Так просто было разубедить ее! У него много фактов, которые могли рассеять эти нелепые гипотезы!
Кахнаваки никогда не позволит своим людям пить спирт, да еще в присутствии врача, такого, как французы!
Какая нелепость! Смешно представить такое! Мысль о том, что одна из сестер Кахнаваки может влюбиться в английского офицера вообще была возмутительной…
И все же Шеннон верила всему – начиная с тайной встречи и попойки, и кончая дикой ревностью Кахнаваки и битвой, унесшей с земли гордый миролюбивый народ. Она действительно верила, что близился их час. Если бы Шеннон сказала ему об этом! Он смог бы разогнать ее страхи…
Лишь одно вызывало у него тревогу, но ему казалось, что это такое же совпадение, как и сон Шеннон в ночь рождения сына вождя. В заметках говорилось о тайной встрече саскуэханноков с французами. В этом была крупица правды. Посланец Кахнаваки, помимо вести о рождении ребенка, сообщил, что французы прислали Кахнаваки вампум, обещавший военную поддержку. Молодой вождь велел сообщить Джону, что намерен вернуть его французам осторожно и вежливо, так как время для заключения союза еще не пришло, а ирокезы не полностью отказались от сотрудничества с англичанами.
Десятки раз Джон и Кахнаваки обсуждали такую возможность. Сейчас он далеко от брата, но тот правильно поступил.
Посланец Кахнаваки передал его слова: «Оставайся со своей женщиной, пока она не поправится».
16 июня 1656 года. Бедная милая Шеннон. Теперь он понял: она боялась, что в этот день они будут вдали друг от друга.
– Клянусь тебе, моя любовь, ничто не разлучит нас. Этот день пройдет спокойно, без кровавой бойни, и тогда ты освободишься от своих страхов и будешь верить мне. Надеюсь, Маршан знает, как облегчить твои страдания. Скоро я снова буду рядом с тобой. – Джон поцеловал Шеннон и вышел из комнаты. Он хотел извиниться перед гостями и вернуться к своей прекрасной невесте, чтобы провести с ней несколько часов до рассвета.
* * *
– Когда я уеду, Шеннон впадет в меланхолию, – предположил Джон, когда ушел последний гость, и Мередит отправилась спать. – Мама, я рассчитываю на тебя. Присматривай за ней. Не позволяй ей бродить одной. Проследи, чтобы Принц спал у нее под кроватью.
– Ей будет с нами хорошо, – Элейн нежно улыбнулась сыну. – Собаке совсем не обязательно спать в доме. Питер и я будем бдительны, Джонни, а ты уезжаешь всего на одну неделю. Не волнуйся. Мы любим ее, несмотря на странности. Она самая очаровательная женщина на свете.
– Ее нетрудно полюбить. Странности, как ты их называешь, украшают ее. И все же, с головой у нее не все в порядке.
– Будем надеяться, доктор Маршан сможет помочь.
– Попробуем. Я видел ее счастливой. В первые дни после встречи, пока я не привел ее в саскуэханнокскую деревню. От ушиба у нее болела голова, но она светилась от счастья. Даже ветерок радовал ее. Хотелось бы снова увидеть ее такой. Это нужно мне. Она мне нужна, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы доставить ей радость.
– Я уверена, она выздоровеет. Наберись терпения, сынок.
– Больше не могу.
– Ты похож… – Элейн прикусила язычок. Выражение ее лица стало виноватым.
– На своего отца? Ты хочешь сказать, я – своенравный?
– Своеволие твоего отца увело его от меня. Твое – привязывает тебя к Шеннон.
– Напомни ей об этом, – Элейн необходимо было понять, что Шеннон будет в панике, даже может последовать за ним. За ней нужно следить каждую минуту. Кажется, она в здравом уме, но вдруг…
– Мы не будем оставлять ее одну, и Принц пусть ночует в ее комнате, – Элейн ласково погладила прядь волос, упавшую на лоб сына. – Пойди к ней, Джонни, обними ее. Это успокоит вас обоих.
Джон удивленно улыбнулся. Мать посылает его в комнату Шеннон ночью! Разрешение было беспрецедентным. Он погладил мать по щеке и быстро вышел.
– Прошло всего два дня, как уехал Джон, а ты уже так ужасно тоскуешь, – Шеннон молча кивнула. – Я понимаю твои чувства. Я не виделась с Гастоном два дня.
– Вы встречались вчера, – она с трудом улыбнулась. – Служанка Энн принесла перчатки, которые ты забыла у них.
– О, господи! – простонала девушка. – Мама ничего не подозревает?
– Нет, но мне все это не нравится. Он интересный мужчина, Мерри, но вы мало знаете друг друга, чтобы встречаться тайно.
– Кто бы говорил о тайных встречах! – Мередит хихикнула. – Я знаю, что Джонни провел с тобой ночь перед отъездом. Это нехорошо. Шеннон, скажи, что случилось? Было жутко романтично, да?
– Твой брат и я помолвлены, – холодно сказала Шеннон. – Джон-романтик. Нежный, любящий, внимательный… И мы помолвлены, в этом все дело.
– Гастон и я тоже помолвлены, – девушке было приятно удивление Шеннон. – Только не говори маме.
Шеннон перевела дыхание. Новость потрясла ее, она просто лишилась дара речи. Впервые за два дня она забыла о Джоне Катлере. Шеннон почувствовала приближение опасности.