и смотрела, как Салли поднимается по рампе; револьвер был черным и тяжелым, неуместным в моей руке. Голову переполняли вонь и кровь бойни в кратере. Во мне кипело ощущение ужасающей власти.
Мы связали помощницу шерифа по рукам и ногам и уложили в повозку между канистрами с топливом – так, чтобы ее не было видно с дороги. Но мы все равно привлекали внимание: я и крупная Салли Милквуд, которых тянул к участку шерифа надрывающий жилы мул. Мы, должно быть, вызвали множество обсуждений.
Большинство тех, кто нас узнавал, просто останавливались и пялились. Одна женщина выкрикнула мое имя, другая – постоянная клиентка закусочной – бросилась ко мне, раскинув руки, будто намеревалась сгрести в объятия; мы проехали мимо, и я не стала смотреть ей в глаза. Я видела, как она застыла в недоумении позади нас. Слишком легко было представить ее частью толпы, разбивающей окна и выволакивающей полный мешок банок из нашей кладовки. Я знала, что это, возможно, несправедливо, но подобные вещи меня уже не тревожили. Будь моя воля, я бы весь город отправила на виселицу.
Мы проезжали мимо «Матушки Земли», и нашим глазам предстал ее темный труп; вопреки всем своим попыткам отвернуться, я не могла оторвать от нее взгляда. К моему ужасу, дверь была распахнута, и люди выносили из нее вещи. Все, что не украли у нас раньше, было беспорядочно свалено на солнце: сломанные стулья и столы, бутыли масла для жарки, грязные вентиляторы из нашего воздуховода – вынесенные и разложенные, как потроха. У меня перехватило дыхание. Я чувствовала, как кровь приливает к лицу и пульсирует позади моих глаз.
И в этот момент Фенрис Данн – тот самый добронамеренный бестолковый фермерский сынок, который порывался проводить меня домой после ограбления, – вышел из закусочной, вытирая о штаны перепачканные руки. Он заметил меня в повозке и застыл на месте.
– Анабель! – воскликнул он, но мы уже проехали мимо. Я отвернулась от всего этого, решительно глядя вперед, из последних сил стараясь оставаться спокойной. Я слышала, как он позвал меня еще раз, но этим все и кончилось.
Салли не сказала ни слова. Она вела себя так, будто ничего не заметила и не услышала, и я была ей за это благодарна.
Когда мы приближались к участку шерифа, она сказала:
– Давай-ка поговорим о том, что мы будем делать.
Я кивнула; от нарастающего страха у меня кружилась голова. Мы уже переступили границу новой жизни, пленив Мэй Акерман, однако то, что ждало нас впереди, должно было навсегда превратить нас во врагов закона.
– Внутри мне понадобится твоя помощь. Я предпочла бы оставить тебя снаружи, в безопасности, но ситуация этого не позволит.
– Хорошо.
Салли взглянула на меня.
– Ты готова?
Я кивнула. Те неистовство и пламя, что все это время помогали мне справляться с обстоятельствами, покинули меня. После бойни в кратере я потеряла веру в свою способность побороть всех, кто встанет у меня на пути.
Салли, должно быть, поняла это по моему лицу.
– У них там твой папа, ты не забыла?
– Конечно не забыла.
– Вот и хорошо. Главное – вспомни об этом, когда накатят сомнения.
– Там может оказаться еще и Джек, – озвучила я свое главное опасение.
– Это еще кто?
– Их полицейский Автомат.
Салли помолчала. А потом сказала:
– Значит, с ним мне придется импровизировать.
Меня это не обнадежило.
Пока Салли правила мулом, я накрыла повозку брезентом. Акерман все еще лежала без сознания, но мы заткнули ей рот кляпом на случай, если она очнется, когда мы будем внутри. Упомянутые Салли сомнения уже начинали проклевываться. А что, если помощница шерифа не очнется? Или окажется, что Салли ударила ее слишком сильно и она останется слабоумной до конца своих дней? Я слышала про одного возчика, которого лягнула в голову лошадь, и с тех пор он стал точно маленький ребенок.
Салли остановила повозку возле участка шерифа, и я вернулась в настоящий момент. День перевалил за середину; нельзя сказать, что по улице бродили толпы, но и пустой она не была. За окном стоявшего через дорогу банка виднелись несколько лиц, заинтересованных происходящим.
– Мы ведь не собираемся никому причинять вред, правда?
– Никто не пострадает, если только сам этого не захочет. – Салли еще раз взглянула на Акерман. Удовлетворившись, она подхватила свою винтовку и револьвер помощницы шерифа и кивком велела мне следовать за ней. Я слезла с повозки; мое сердце стучало, как барабан войны.
Мы вошли в здание. Я знала, что у шерифа два помощника – Акерман и тот молодой человек, имени которого я так и не узнала; к тому же в участке будет сам Бейкерсфилд и, возможно, Джек. У меня тряслись руки. Это просто не могло сработать.
Второй помощник был на месте. Он сидел, откинувшись на спинку стула и заворотив ноги на стол, с приключенческим романом в правой руке и широкой улыбкой на лице. На обложке книги была нарисована обнаженная женщина, чей срам прикрывали ее собственные ниспадающие волосы и языки пламени. Я узнала этот роман, потому что и сама его читала: «Она» Г. Райдера Хаггарда. Это вызвало у меня невероятный прилив смущения.
Помощник шерифа принял более профессиональное положение как раз вовремя, чтобы увидеть, как в футе от его груди поднимается ствол винтовки Салли.
– Спокойно, мальчик, – сказала она.
Он потянулся за висевшим на поясе револьвером. Салли шагнула вперед и с силой пихнула его винтовкой под ребра. Он взвизгнул и замер.
– Я сказала: спокойно. Спокойно и тихо. Кто в участке?
Его взгляд метался между Салли и мной, а потом остановился на мне, когда помощник шерифа осознал, кто я такая.
– Шериф Бейкерсфилд, – сказал он. – Джек.
Голос у него был слабый, и я пожалела его.
– Тебя повесят рядом с твоим папашей, – пообещал он мне, и моя симпатия испарилась.
Салли отдала мне винтовку и достала револьвер.
– Поднимайся, – приказала она, и помощник шерифа встал. И поморщился, когда она крепко прижала ствол револьвера к его виску. – Ты останешься жив, если будешь делать, что я тебе говорю. Но если ты закричишь, я в твоей башке тоннель пробурю. Сомневаешься?
– Нет.
Салли зашла ему за спину и быстро связала запястья веревкой. Долго узел не продержался бы, но пока что свою работу делал. Она обхватила шею помощника шерифа левой рукой и приставила револьвер к его виску.
– Пойдем, – сказала она.
Меня осенило.
– Какой у Джека командный пароль?
Командным паролем Ватсона был «голубой люпин» – эти слова заставляли его вытолкнуть цилиндр и отключиться.
Когда помощник