— Говорил, — подтвердила я, догадавшись, к чему он ведёт. — Любовь слепа, она не различает, какая у твоей жены форма носа и бровей. Но разум тоже нужно успокоить. Привести его в гармонию с сердцем. Ты хочешь нарисовать эссенцией моё лицо. Я согласна.
Франко нашёл мою руку и пылко поцеловал.
— Лучше не скажешь. Спасибо, родная. Это не больно, эссенция не ощущается.
Я кивнула, в очередной раз забыв, что он не видит. И в сердце тут же что-то ёкнуло от мысли: “Сейчас разглядит”. Ой, мамочки, как же шустро полезли комплексы из всех щелей! Лоб у меня высокий, нос слишком острый и длинный. Глаза большие, да, губы тонкие. Но щёки впалые из-за худобы и ямочки на них практически не разглядеть.
— Ушки замечательные, — улыбнулся Франко, начав рисовать мой образ от правой серёжки.
Я представила ухо, плывущее в темноте, и чуть не рассмеялась. А и ладно. Симпатичнее я за три секунды не стану. Пусть муж увидит жену без макияжа, тщательно уложенной причёски и украшений. Такую, какая есть.
Пальцы Франко очерчивали скулы, едва касаясь подушечками. Я зажмурилась от удовольствия. Куда там косметологам с их процедурами, мой слепой маг обращался со мной как скульптор с дорогим мрамором. Провёл эссенцией по ресницам, ласково гладил мизинцем губы. Потом плеснул воды на ладони и смочил волосы, тщательно перебирая прядь за прядью. Теперь я могла открыть глаза.
Любимый мужчина замер. Я до сих пор не понимала, как работает фиолетовая магия, но уже не время выяснять. Наша новая первая встреча…
— Я тебя вижу, София, — у Франко голос дрогнул. — О, боги, родная, я тебя вижу.
Сердце сжалось. Я заморгала, роняя из-под ресниц нахлынувшие слёзы. Хотелось броситься к нему, но я боялась пошевелиться. Маленькое чудо на нашем пути. Подарок на две преступно короткие недели.
— У меня есть шея, — я провела пальцем от подбородка вниз. — Нарисуй и её тоже.
Воды в плошке было достаточно. Франко щедро зачерпнул её и стал прикасаться к моей коже широкими мазками. Я представляла, как выныриваю из темноты. Словно Венера выхожу из морской пены. Чёрное платье держалось на тонких бретелях. Я спустила их ниже и сказала:
— Плечи.
Слепой художник увлёкся. Его “мазки кистью” всё больше походили на ласку. Не испугавшись испачкаться в эссенции, он целовал меня. Платье соскользнуло с груди. Ах, да, его специально шили так, чтобы шёлк легко падал к ногам мужа. Франко на мгновение задержал дыхание и сжал ладонями мою грудь.
— Ты совершенна, любовь моя. Бесконечно прекрасна.
Я кусала губы, чтобы не стонать. Чуткие пальцы скользили по груди, обводили тёмные ареолы и дразнили напрягшиеся соски. Живот ходил ходуном от судорожных вздохов. Всё ближе и ближе к ногам. Всё ближе…
— Ниже, — попросила я.
Франко добавил в плошку с водой немного масла. Аромат цветов стал ярче, но голова и так кружилась. Медленно вдохнув, я закрыла глаза. Божественно нежные пальцы. Умопомрачительные ощущения. Жаль, они быстро закончились. Всхлипнув от досады, я почувствовала, как горячая ладонь мужа гладит внутреннюю сторону бедра. Он встал на колени.
— Прости, не могу оставить тебя без ног. Хочу видеть всю. Целиком.
Я не возражала. Не могла лишнего слова сказать. Отдалась ощущениям и не замечала, где я, сколько времени прошло. Тело затопило жаром. Воздуха не хватало и дрожь прокатывалась по спине волнами. Закончив со ступнями, Франко вытер руки полотенцем. На дне плошки блестела фиолетовыми искрами последняя порция эссенции.
— Кажется, я что-то забыл, — сказал муж, облизнув губы. — Кажется, вот здесь. Ещё не до конца.
И он вернулся к изнывающему от желания лону. Двигался теперь смелее и настойчивее. Обведя все складочки, проник пальцем внутрь. Я сдалась. Обняла его и застонала. Громко, в голос. Сладкая боль внутри, предшествующая взрыву, нарастала даже слишком быстро. Меня утаскивало в темноту. Туда, где нет никого, кроме нас. Туда, где я счастлива и свободна.
Пик удовольствия ослепительной вспышкой прокатился по телу. Ноги задрожали, я сильнее сжала плечи муж, чтобы не упасть. Не знаю, чувствовал ли он пальцами пульсацию моего тела. Я чувствовала. Такую сильную, какой никогда не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— О, боги, — задыхаясь, простонала я. — Какое блаженство.
Франко держал меня, не давая упасть. Плохая всё-таки идея заниматься любовью стоя. Пусть удовольствие получала пока только я, лучше перейти на кровать.
— Это было то, о чём я думаю? — с трепетным волнением в голосе спросил муж.
— Да, — на выдохе рассмеялась я. — О, да!
Хотелось добавить: “Прости, что так быстро. Следующий раз будет только для тебя”. Бездна! Наша первая ночь состоялась раньше, чем Франко успел как следует начать. Невероятный мужчина. И почему он до сих пор одет?
Я дотянулась до мужского достоинства и прошлась по нему рукой. Новая волна жара расцвела румянцем на щеках. Нет, мне не показалось, когда я мгновение назад прижималась к нему бедром. Королевский размер. Святые предки, как же щедро природа одарила моего мужа!
— Осторожнее, — тихо прошептал он. — Я с трудом сдерживаюсь.
Франко взял меня на руки и отнёс на кровать.
Глава 44. Утро
Проснулись мы поздно. За окном уже вовсю светило солнце, но умиротворяющая тишина пустого особняка не помогала встать с кровати. Совсем не помогала. Я лежала на груди мужа и подзадоривала его сделать татуировку, выводя узоры оставшимися каплями эссенции.
— Вот здесь у Дарги была голова лошади. А здесь тонкая нога и кружевное копыто. Красивый, кстати, рисунок. Не каждый современный мастер так сделает.
— Надо попробовать. — Франко пребывал в благостном настроении и на всё соглашался. — Конечно, я многое вспомнил из прошлой жизни, но шаманом себя не чувствую. А почему, кстати? Ведь должен же. Раз Дарга был шаманом.
— Ты состоявшийся маг, — я провела пальцем по его губам. — Со своим стилем, почерком и глубоким пониманием, что ты делаешь. Я думаю, то, как ты колдуешь, уже не изменится. Шаманские знания из прошлой жизни нужны для другого. Мы не опираемся на книги. Мы получаем опыт, разговаривая с духами. Иногда они буквально дают инструкции, но чаще ты откуда-то знаешь, как нужно сделать, но не понимаешь, откуда. Например, я с самого начала ставила зажжённые свечи справа от себя и кружилась с бубном по часовой стрелке. И только через год выяснила, что это правильно. Делаешь работу с созидательным посылом — свечи и подношения справа, оборот по часовой стрелке. С разрушительным и вредоносным наоборот. Кто меня, молодого и неопытного шамана надоумил? Да никто, оно само. Вот эту глубинную, неосязаемую, инстинктивную часть и нужно забрать из прошлого воплощения. Да, процесс запущен и давно идёт. Да, рано или поздно всё нужное просочится в твоё текущее тело. Встанет там на место. Но есть вероятность, что с татуировкой дело пойдёт быстрее. Ведь она по своей сути материальное воплощение вашей связи. Тебя и того, кто жил две с половиной тысячи лет назад.
— Тогда я стану ещё сильнее и ещё искуснее, чем был? — с провокационной улыбкой спросил муж.
— Тогда ты станешь собой, — я поднялась на локтях и поцеловала его в нос. — Больше, чем был. Прости, сама не знаю, как доходчивее объяснить. Ещё и процесс идёт у всех по-разному. Ты начал вспоминать своё прошлое с похмелья. Мне долго снились какие-то обрывки, смутные образы, а настоящая картинка “пошла” только после татуировки. Линнею понадобился шаманский ритуал пробуждения. Три человека — три способа.
— Про твой якобы щит вспоминать было необязательно, — в голосе Франко зазвенело раздражение. Только что лежал расслабленный и вдруг весь напрягся. — Я до сих пор мечтаю отправить его в бездну самым болезненным образом.
— Не надо! — испугалась я. — Не трогай его, прошу. Духи очень сильно на него давят. Он часто сам себе не хозяин.
Были бы у мужа глаза — высверлил во мне дырку. Но мне и болезненно сжатых губ хватило. Гримасы ярости на лице. Чудо, что Франко быстро взял себя в руки и успокоился.