— Я тоже надеюсь на это, миссис Харрис, ― вытащил из кармана визитку, ― как только документы будут готовы ― сообщите мне.
— Конечно, мистер Бейкер. Для вас мы всё сделаем за пару дней. Передавайте привет вашей сестре!
Видел, как Эбби дрожала, хотя и всячески пыталась это скрыть. Подошел к ней и, осторожно взяв за руку, повел из кабинета.
Предугадать реакцию этой женщины было невозможно: в одну минуту она кроткая, слабая и наивная, а в другую ― сильная, независимая и готова дать отпор. Вот и сейчас я не знал, какую из своих внутренних «сущностей» она выпустит ― своевольную тигрицу или маленького беззащитного котенка.
Но она поддалась.
Молча последовала за ним.
Я мог бы гадать, будет ли она кричать или всё же поблагодарит, но не ожидал, что эта ненормальная сможет вновь меня удивить. Как только мы вышли, Эбби кинулась мне на грудь и, вцепившись в рубашку, уткнулась в неё лицом.
Застыл в оцепенении, наблюдая за её подрагивающими плечами, чувствуя появляющуюся на ткани влажность ― она плакала. Тихо. Устало. Не сдерживаясь. Выплескивала боль, желая ощутить долгожданное облегчение. Ведь малышка теперь будет с ней. Всегда. Я обязательно об этом позабочусь.
— Эбби, ― прошептал, надеясь, что она слышит, ― всё кончилось.
— Обними меня, ― тихо попросила она, ― пожалуйста, Дарен, обними…
Ощутил, как от её слов сердце подпрыгнуло и сделало кувырок. А затем ― как участился пульс. Никогда в жизни ― никогда ― я не испытывал ничего подобного. Только лишь с ней чувствовал, как становлюсь кем―то другим. Как позволяю себе им стать.
Медленно приподнял руки, и осторожно, словно собирался коснуться хрустальной вазы, обвил ими её спину. Сквозь пальцы пробежал ток. Вероятно, он хотел оттолкнуть нас друг от друга, но, сам того не понимая, сделал наши объятия ещё крепче. Еще значимее.
Мы стояли так минуту, две, пять, десять? Я не знал.
Черт подери, не знал потому, что просто потерял счет времени.
Когда я чувствовал её запах, касался волос или смотрел в её глаза, то всё остальное прекращало иметь какое―либо значение. С ней важно было лишь «здесь и сейчас».
Сегодня, стоя в кабинете, я неожиданно понял, что ради этой женщины готов был биться со всем миром. Сражаться с самым опасным, самым смертельным врагом и рисковать всем, что у меня было, лишь бы больше никогда не видеть, как она страдает.
Её слезы ― для меня они были сравнимы с адским пламенем, в котором я горел день ото дня. Вот, чему у меня не было сил противостоять.
Но этот Дьявол внутри… я не знал, смогу ли когда―нибудь изгнать его. Именно это всё ещё продолжало держать меня на безопасном расстоянии от неё.
Только лишь это.
Завел двигатель автомобиля и медленно вырулил на дорогу. Эбигейл сидела на соседнем сиденье, положив голову между окном и спинкой кресла ― её волосы спадали на лицо, не позволяя разглядеть ни одной отражающейся на нем эмоции.
Мы молчали почти всю дорогу, потому что я не решался начать разговор первым.
Да и что я мог сказать? Спросить, как она себя чувствует? Всё ли у неё в порядке? Или ― нужно ли ей что―то ещё?
— Как ты узнал?
Её голос прозвучал так тихо, что показался выдумкой. Но когда она повернулась, я понял, что всё происходило по―настоящему.
— О чем? ― уточнил, выходя на поворот.
— О том, где я, ― прошептала Эбби, ― и о том, что мне нужна помощь.
Помолчал, думая, стоит ли отвечать, но всё же решил сказать правду.
— Твоя сестра позвонила мне.
— Мэнди?
— Да, ― ответил, замедляясь на светофоре. Эбби замолчала, отвернувшись к окну, и я понял, что сейчас самое время сказать ей о своём решении. ― Соберите необходимые вещи. Завтра я перевезу вас к себе.
Заметил, как она напряглась.
— Перевезешь к себе?
— У меня есть небольшая квартирка на Мэдисон―авеню. Ты и девочки впредь будете жить там.
— Жить для чего? ― её голос стал громче и увереннее. ― Какая тебе с этого выгода?
Маленький и беззащитный котенок выпустил свои острые коготки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И, черт возьми, этим она снова начинала выводить меня из себя!
— Я дал обещание, ― сказал так, словно это всё объясняло. ― И сдержу его.
Она внимательно смотрела на меня, изучая каждый нерв на лице, а затем, усмехнувшись собственным же мыслям, спросила:
— Даже если тебе придется жениться?
— Да, ― тут же ответил, ― потому что знаю, что такое семья.
Эбби замерла, словно не представляя, что может ответить, а затем отвернулась. В машине вновь образовалась тишина, и лишь стук моего сердца имел смелость её нарушить.
— Эта фикция не пошла бы на пользу твоей репутации, ― наконец, тихо произнесла она. ― А мне не хочется думать, что именно моя семья стала тому причиной. Поэтому, будет лучше, если я сама справлюсь со своими проблемами. Не вовлекая в них больше никого.
— Об этом стоило думать прежде, чем бросаться под чертову машину, ― напомнил, понимая, что снова злюсь.
— Я не бросалась, это вышло случайно! ― подчеркнула Эбби, сужая глаза и складывая руки на груди. ― Зачем постоянно об этом вспоминать?
— Затем, что если ты всегда решаешь проблемы подобным образом, то сама точно не справишься!
— О, очень остроумно, ― саркастично ответила она. ― Долго формулировал свою мысль?
Сжал зубы, сильнее стиснул пальцами руль.
— Я больше ничего не хочу слышать, ― еле сдерживаясь, заявил я. ― Вы переезжаете на Манхэттен и точка!
— Нет! ― бросила Эбби. ― Мы остаемся в Гарлеме! И вот тут точно точка!
— Твою мать! ― выругался, резко затормозив недалеко от её дома, а затем, почти полностью утратив всяческое самообладание, повернулся к ней. ― Ты что, не можешь просто замолчать и сделать так, как я говорю?!
— А кто ты такой, чтобы я тебя слушалась?! ― тоже взорвалась она. ― Я больше даже не твоя подчиненная, не говоря уже о том, что ты не покупал меня и мою покорность!!
— Да даже если бы и купил, ты бы всё равно вечно со мной спорила!!
— Потому что имею собственное мнение и не собираюсь терпеть твои тоталитарные замашки!! Я буду сама распоряжаться своей жизнью!!
— Ты уже распорядилась ею вчера, и к чему это привело?! ― заорал громче. ― Уволившись с работы, черт знает почему, ты подставила под удар самое дорогое, что имела ― свою семью!! И если ты не перестанешь показывать свою гордость, то навсегда потеряешь Адель!!
Она осознала мои слова в одну секунду. Тут же. Её глаза смягчились и наполнились нескрываемым ужасом, а злость испарилась так же быстро, как и появилась.
Она знала, что я был прав. И понимала, насколько шатким было её положение ― лишь один неосторожный шаг мог стать для неё роковым.
Возможно, ей не хотелось впускать меня в свою жизнь настолько глубоко, но страх лишиться самого дорогого был сильнее всего остального.
И я видел это по её взгляду.
Видел, что она приняла решение.
— Мы будем готовы к пяти, ― спокойно произнесла она, отводя глаза и медленно отщелкивая ручку, ― если тебя не затруднит, я бы хотела, чтобы за нами заехал Владимир… с ним мне будет спокойнее, ― делая вдох, добавила Эбби, а затем быстро вылезла из автомобиля и, захлопнув дверцу, направилась к дому.
Она даже не представляла, какой болью сжалось сердце, оставшееся одиноко пульсировать в моей груди.
Все вещи были уложены к 17.00.
В дверь позвонили через две минуты, и к удивлению, за ней оказался Владимир.
Не понимая, испытываю досаду или облегчение, улыбнулась и впустила парня внутрь. Закинув сумки в багажник примерно за десять минут и, успев понравиться всей моей семье, он усадил нас в салон и всю дорогу не прекращал веселить своими рассказами.
Его истории были наполнены приключениями, мистикой, преданиями и обычаями, ― разве такое могло не увлечь?
Я смотрела в окно машины, изредка улыбаясь, чтобы мои чересчур проницательные сестры ничего не поняли.