Читать интересную книгу Чистая любовь - Кэнди Стайнер

он, покачав головой. – Не понимаю. Ты пытаешься взломать папину почту?

– Я пытаюсь взломать его старый ноутбук.

Майки наклонился ближе.

– Но ноутбук пропал, – сказал он. – Они не нашли его после пожара.

– Нашли, – возразил я. – Просто не сообщили нам.

Братья долго на меня смотрели, а потом Майки взял ноутбук в руки, а Джордан смотрел на него, пока я рассказывал им всю историю. Я поведал им о кладовке, о ноутбуке, о том, как извлек жесткий диск, но он был защищен паролем. Рассказал, что сначала не хотел им говорить, думая, что все напрасно. Но перепробовал все известные мне способы и теперь мне нужна их помощь, чтобы подобрать пароль.

– Если удастся открыть его ноутбук, может, что-нибудь найдем, – сказал я. – Не знаю, что конкретно я ищу, но…

– Возможно, там есть ответы, – закончил за меня Джордан, смотря на экран.

– Кай немного шарит в хакерстве, – вмешался Майки. – Она увлекается играми и компьютерами. Однажды даже взломала школьную систему и изменила всем оценки по анатомии на пять, потому что мистер Зи был тем еще занудой и вообще не учил нас тому, что выдал в тестах.

– Вот черт, а я помню! В десятом классе, да? – спросил я.

Он кивнул.

– Вдруг она поможет?

– Так, – сказал я, извлек внешний жесткий диск, тот, что был в папином компьютере, и протянул его Майки. – Держи. Теперь трудитесь вы, ребята. Я все равно был слишком им одержим. Нужен перерыв.

– Хорошо. Но мы должны рассказать Ноа.

– Я расскажу, – ответил я. – Как только он вернется. Сейчас он так счастлив, что я пока не хочу портить ему настроение.

Мы замолчали. Я чувствовал себя чуточку лучше, но в груди все равно ныло. Наверное, для этого еще нужно время, пока оно не исцелит меня, мое сердце и душу. Так было и тогда, когда умер папа, но я же как-то выжил.

Если смог пережить смерть отца, то переживу что угодно.

Мы встали, чтобы вернуться в дом, и Джордан с ухмылкой пихнул Майки локтем.

– Так… вы с Кайли снова проводите вместе время?

Майки нахмурился и уклончиво пожал плечами.

– А что такого? Мы всегда были друзьями. Что такого странного, что мы гуляем?

– Совсем ничего, – сказал Джордан, но мы с ним понимающе переглянулись. Эта девушка с детства была влюблена в нашего брата, я чуял, что Майки и сам очень скоро об этом узнает.

Я лишь надеялся, что он сможет дать ей шанс, откроет свое сердце после Бейли.

И надеялся, что однажды смогу сделать то же самое.

Глава 18. Мэллори

Я не должна была так злиться на следующее утро, видя, что Мэйн-стрит по-прежнему увешана рождественскими украшениями. Конечно, за одну ночь никто и не собирался их убирать. Нет, я знала, что украшения провисят примерно неделю, даря всем радость нового года.

Черт бы их побрал.

Просто это не соответствовало моему настроению, когда я мчалась на своей старенькой «Камри», купленной на собственные средства, накопленные перед поступлением в колледж. Эта машина – та еще развалина. Нужно было установить новый кондиционер, радиатор и еще кучу всего.

Но она была моей.

На мгновение я задумалась, почему всегда расценивала эту ситуацию не так, как тогда, когда покупала эту машину в семнадцать лет, но старалась на этом не зацикливаться. Что сделано, то сделано.

Теперь у меня была лишь возможность принимать решения.

Когда я въехала через ворота и подъехала к дому родителей, стало чуточку сложнее дышать. Я росла не в доме, а в огромном южном поместье Теннесси. Оно располагалось на ста пятидесяти двух акрах в северной части города и было слишком большим для семьи из четырех человек. Разумеется, моему отцу нужна была земля для развлечений: стрельба по тарелочкам, площадка для игры в гольф и обсуждения сделок, а еще лошади. Я так и не поняла, зачем они ему, если никто из нас не катался верхом.

И если папе нужна была земля, то маме – огромный дом. Она хотела, чтобы в доме хватало комнат для прислуги, чтобы те, кто на нее работал, жили с нами и всегда были под рукой. Ей нужно было несколько кухонь, десятки комнат для размещения гостей, которые были слишком нетрезвы, чтобы идти домой. И, как она любила говорить тому, кто ее слушал: «Мне нужны комнаты для будущих внуков, чтобы им было весело, а у меня не болела голова».

Все это чересчур для меня. Я чувствовала, что задыхаюсь в этом огромном доме, а когда остановилась на подъездной дорожке возле вычурного фонтана, поняла, что снова едва дышу.

Я без стука вошла в дом, отдала пальто и шарф Ларри, одному из наших дворецких, и направилась в столовую. Мама, увидев меня, просияла и захлопала в ладоши, а папа едва удостоил взглядом, уткнувшись в газету. Малкольм тоже сидел тут, но не отрывался от телефона и вряд ли даже заметил мое присутствие.

– Как мило, что ты наконец к нам присоединилась, – пробурчал папа. – Садись. Распоряжусь, чтобы Аманда принесла тебе завтрак.

– Я не голодна. Мы можем поговорить в твоем кабинете?

Папа показал рукой на свою наполовину пустую тарелку, не отрывая взгляда от газеты.

– Я ем.

– А мне кажется, ты уже закончил.

– Мэллори, – пожурила мама милейшим и невзрачным голосом. Это разозлило меня сильнее, чем если бы она накричала на меня. – Ты пропустила Рождество, а теперь даже не хочешь позавтракать с семьей? Что на тебя нашло?

– Извини, что пропустила вчерашний ужин, я неважно себя чувствовала, – сказала я и повернулась к папе: – Поговорим в твоем кабинете? Или хочешь сделать это здесь?

Папа нарочито громко вздохнул, неспешно свернул газету, взял кофе, поцеловал маму в лоб и заверил ее и Малкольма, что скоро вернется.

А Малкольм снова ничего не заметил.

Папа пошел за мной по коридору, ведущему в западное крыло, где располагался его кабинет. Как бы мне ни претил бизнес, который он вел в этих стенах, его кабинет я просто обожала. Три стены из четырех были уставлены книгами, что забавно, ведь отец читал только годовые отчеты винокурни. А в последней стене было окно от пола до потолка, из которого открывался вид на холмы, относящиеся к нашей собственности, а за ними, далеко-далеко, простирались Грейт-Смоки-Маунтинз.

Как только мы вошли в кабинет, папа закрыл дверь и сел за стол.

А я осталась стоять.

– Из-за чего раздуваешь такую драму?

– Хватит прикидываться, будто сам не знаешь, – сказала я. –