Читать интересную книгу Точка Омега - Евгений Шкловский

У Роса довольно редкое среди футболистов качество: он не просто талантлив, он умен. Умен именно в смысле футбола, хотя, впрочем, и вообще. Интервью, которые Вадим брал у него, это подтверждают. Его ответы на вопросы всегда по делу, с юмором, порой не без выпендрежа, но в меру. Он знает себе цену и излишней скромностью не страдает, но тут уж закон среды, в шоу-бизнесе без этого не обойтись, а футбол, как ни крути, одна из его разновидностей. Нужно уметь себя подать. Если за тобой следят миллионы, если твои портреты украшают стены комнат, если каждый твой жест или слово становятся известны и обсуждаемы, мальчишки подражают твоей походке и интонациям, девчонки, да и парни, влюбляются в тебя целыми трибунами, то хочешь не хочешь, а надо соответствовать. Главное, не заразиться звездной болезнью.

Но Рос, как все его называют, действительно хорош. Невысокий, коренастый, он несомненно классный игрок – взрывной, юркий, техника что надо… Ему двадцать два, а ведь он еще и не раскрылся по-настоящему, ему есть куда расти. Пусть он даже не очень много забивает сам, зато сколько делает неожиданных и точных передач, которые сами по себе красивы, как хитроумная шахматная комбинация. Замечательный игрок, что говорить.

Может, он и не станет Пеле или Зиданом, ну и ладно, однако в историю отечественного футбола вписать себя точно может. Уже сейчас без него не только сборная, но и футбольное первенство страны почти немыслимы. Стоит ему пропустить несколько матчей из-за травмы или дисквалификации – и уже пустовато. Даешь Роса!!! Когда же он наконец снова появляется на поле, по стадиону прокатывается восторженный гул. Многим ли такое достается?

Как бы Вадим ни изощрялся, все равно написанное им далеко от того, чтобы передать очарование игры. Словами не выразить. Когда он смотрит видеозапись матча и сравнивает впечатление от него с тем, что сам же накорябал, возникает острое чувство неудовлетворенности. Там – энергия, страсть, скорость, порыв, азарт, ловкость, изящество и т.д., а у него суховатый отчет, как бы ни старался расцветить его всякими стилистическими красотами и даже лирикой.

То, что у коллег получается не лучше, малоутешительно. Хочется большего. Ощущение, что ускользает очень важное, может, даже главное, к футболу имеющее косвенное отношение. Вадим не знает, что это, но, похоже, только оно и манит по-настоящему, только оно и желанно, как в женщине, которая, сколько ни приближайся к ней, как ни врастай в нее, все равно остается загадкой.

Шут его знает, что это такое. И ведь не просто влечет, а буквально захватывает, заставляет сердце лихорадочно вздрагивать, колотиться и обмирать, когда мяч летит в цель и тем более когда, как пойманная птица, трепыхается в сетке.

21

Вадиму нравится, когда телевизионщики показывают крупным планом лицо Роса, а оно часто мелькает после какого-нибудь удачного прохода, удара или паса. Конечно, тот об этом знает, но в кинозвезды вроде не рвется, для него главное – игра. Он ею живет, вот что ценно. Конечно, результат тоже важен, но это как приложение. И потому у него всегда очень зрелищно получается, хотя и ненарочито. Именно что играет.

Вадим еще и еще проворачивает в сознании только что состоявшийся матч, лучшие его эпизоды. Репортаж еще не написан, надо все обдумать, найти соответствующие слова. Вот Рос после гола срывает с себя футболку и яростно машет ею вокруг головы, судья мчится к нему и выбрасывает вверх руку с желтой карточкой. А вот игроки двух команд чуть не устраивают потасовку, схлестнувшись из-за грубого фола, капитаны пытаются их разнять, остановить, это некрасиво, но все равно увлекательно. Высокий защитник задевает локтем его любимца, отчего тот хватается за лицо и некоторое время стоит, закрыв лицо ладонями…

Мысли Вадима по-прежнему на стадионе. Он расстроился из-за того, что комментатор совсем мало упоминал Роса. А ведь тот фактически сделал всю игру. Недооценивают его. Это несправедливо. Впрочем, не всем он по нраву – Вадиму это известно. Люди редко сходятся во мнениях.

В детстве Вадим тоже любил погонять мяч. Играли обычно во дворе, поле, конечно, не настоящее, гораздо меньше, но им хватало. До самой темноты слышались удары по мячу и азартные возгласы, и он, возвращаясь домой засветло, потом еще прислушивался, мыслями переносясь туда, на площадку.

Играл он так себе: ни скорости, ни техники. Но это не мешало ему всякий раз делать то, что он умел и как умел. Конечно, его поругивали, подтрунивали над ним, но только если он давал маху в самых очевидных случаях, а так все они были непрофессионалы – кто получше, кто похуже.

Его обычно ставили защитником, и он честно выполнял свои функции – налетал на противника, пытаясь отобрать у него мяч, приклеивался к нему, не давая нанести удар, а иногда, почувствовав фарт, несся к чужим воротам и даже бил по ним. Любил Вадим и так называемую чеканку, то есть бить по мячу на счет, не позволяя тому упасть на землю. Надо сказать, получалось недурно. Да и теперь, если была возможность погонять мяч с коллегами по газете и разными прочими любителями неподалеку от здания редакции, не отказывался. К тому же давняя дворовая и всякая иная футбольная «практика» даром не прошла: играл он не хуже других, а иногда даже, по настроению, и лучше. Нельзя сказать, что его это так уж вдохновляло, но зато и без комплекса неполноценности.

22

Просматривая чужие заметки о том или ином матче, он удивлялся словам, которые использовали коллеги: «сфера», «игровой снаряд» – это про обычный футбольный мяч! Понятно, повторять одно и то же слово в соседних фразах не хотелось, но звучало забавно. Может, так и предполагалось – чтобы забавно, чтобы чуть-чуть иронии, как-никак – игра, значит, и писать о ней надо как об игре, без лишнего пафоса. А между тем без пафоса не обходилось, особенно при освещении международных матчей. Да и как без пафоса, если даже заседания правительства начинались порой с обсуждения футбольных баталий, причем весьма торжественно, разве что постановления не выносились?

Гм, «сфера»… Странно, конечно, но, с другой стороны, в слове чудилось нечто глобальное, космическое, устанавливалась некая связь с универсумом, с мистической символикой круга и шара. Земля ведь тоже, в сущности, мячик, несущийся во Вселенной, посланный неведомо чьим ударом. Ноосфера, биосфера…

Собственно, любая игра каким-то образом моделирует жизнь, рассуждал Вадим, и футбол в этом смысле вполне соответствовал: то же стремление победить, достичь цели, закинув мяч в ворота. Коллективное действо и в то же время шанс для индивидуальной самореализации… То, что игроки оказывались так или иначе связанными со «сферой», стремились овладеть ею, обработать не только ногами, но и корпусом, головой, то есть частями тела, безусловно, важными, но функционально не слишком для этого приспособленными, а потому специально упражняемые, – в этом было нечто.

В самом деле, если шар, как и круг, издревле является символом совершенства, то и футбол к этому также имеет прямое отношение. В сущности, мяч не что иное, как мандала – стремление к уравновешиванию всех элементов мира, метафизическое ядро, с помощью которого можно воссоединиться с вневременным и внепространственным центром Вселенной, пластическое выражение борьбы за достижение высшего порядка и мировой гармонии. Именно борьбы, как в любом футбольном поединке.

В своих размышлениях Вадим доходил до того, что и феномен «боления» начинал объяснять через понятие сферы. Ведь и стадион, сделал он неожиданное открытие, тоже, по сути дела, сфера, а болельщики образуют своего рода шар. Пока идет игра, шар этот постепенно раскаляется, отдельная личность расплавляется в этом жаре, то есть не просто соединяется, но сливается с другими, образуя уже новое качество, иную структуру.

И Вадим писал очередной текст, в котором довольно ядовито критиковал комментаторов за неспособность оценить подлинное футбольное мастерство и, разумеется, всячески превозносил своего любимца.

23

Не важно, любите ли вы футбол или не любите, но что именно этот вид спорта наиболее демократичен, вряд ли кто мог серьезно оспорить. Впрочем, Вадим и не старался никого убеждать, хотя споры в клубе подчас вспыхивали нешуточные, особенно после каких-нибудь ответственных матчей.

В конце концов, каждому свое. Ему футбол, Володе – его кино, Эдику – бизнес, тому же Марку – компьютеры…

Между прочим, именно Марк выручил, когда у Лоры что-то случилось с ее медицинским ноутбуком, на котором она проводила диагностику. Это произошло как раз в тот день, когда Вадиму в метро стали являться всякие видения. Вряд ли здесь была какая-то связь, хотя, впрочем, кто знает – может, просто день был такой: магнитные бури, вспышки на Солнце, подземные толчки, мало ли что может воздействовать не только на психику, но и на умные машины.

Лора сидела в своем кабинетике расстроенная, надо было искать нового мастера, прежний был в отпуске, все это требовало времени и денег. Вот Вадим и вспомнил про Марка. Верней, даже и вспоминать не надо было: они только что виделись в раздевалке.