Читать интересную книгу Точка Омега - Евгений Шкловский

Болезнь Оксаны, увы, тоже не сон. Накануне он разговаривал с лечащим врачом. Сам ни с того ни с сего вдруг решил позвонить в клинику – узнать про ее состояние. Спросил, не ожидая ничего утешительного. И в ответ услышал: «Наметился позитивный сдвиг. Не хочется забегать вперед, но кажется, кризис миновал».

Весть действительно отрадная, хотя Вадим и понимал, что в психических болезнях все не так однозначно, сегодня вроде неплохо, а завтра опять откат. Однако сразу полегчало: авось обойдется – то ли про «ауди», то ли про Оксану, то ли про все вместе…

19

– Им слишком много денег платят, – говорит Эдик, еще один завсегдатай клуба, с ним Вадим тоже время от времени пересекается в раздевалке, в тренажерном зале или в бассейне. Это он про футболистов. – Они и играть-то по-настоящему не умеют, не вытягивают в серьезных первенствах, а им столько отваливают. Неправильно, это развращает.

Эдик – невысокий, плотный, с отчетливо обозначившимся брюшком. Он с ним пытается бороться, но без фанатизма. После каждой тренировки непременно встает на напольные электронные весы в углу. Тело свое он холит, подолгу рассматривает его в зеркало, нисколько этого не стесняясь. И нагружает его осторожно, с ленцой.

Конкретно Вадиму про него мало что известно, но Володя как-то обмолвился, что Эдик – вроде как знатная птица в сфере бизнеса. У Вадима на этот счет большие сомнения: если он и впрямь такой крутой, то отчего тогда здесь, а не в клубе рангом выше. И приезжает сюда на простеньком «пежо», а не на каком-нибудь «лексусе». Хотя и в отутюженной паре, белоснежная рубашка, галстук. Волосы он сушит феном, который приносит с собой.

Он тоже любит футбол и готов, в отличие от Володи, разговаривать о нем. Конкретно он ни за кого не болеет, просто, по его словам, любит красивую игру. Правда, симпатии его все-таки отданы зарубежным клубам вроде «Манчестер Юнайтед» или «Барселона», всех игроков он знает наперечет и даже может сказать, когда и в каких первенствах команды становились чемпионами. Но и про наших ему тоже многое известно, замечания его точны и толковы.

Эдик вообще в курсе разных событий. Когда арестовали известного бизнесмена Х., он сразу сообразил: всё, началось!

Вадим впервые видел его таким: взгляд исподлобья, лицо мрачное…

– Надо же, самолет аж послали за ним! – Помолчал и добавил: – А мы съедим, слова против не произнесем. Мы по-прежнему холопы, потому власть и будет драть с нас три шкуры… Так и будет, помяните мое слово, они все постепенно схавают, перераспределят и дальше будут откусывать. Ясно уже, что там, у руля, догадались: есть еще шанс урвать свой жирный кусок, заодно и силу свою всем продемонстрировать, показать, кто здесь рулит. А то, видите ли, много о себе возомнил, ошизел от больших денег, решил, что ему все позволено. Припишут уклонения от налогов, заказные убийства, еще что-нибудь. И упекут. Надо было уезжать, а он полагал, наивный, что рассосется. Гордый. Теперь будет гордость свою параше демонстрировать.

Так, по сути, и получилось.

К Х. Эдик относится с уважением. Считает, что, если бы тот вышел на волю и выставил свою кандидатуру в президенты, не исключено, народ бы за него и проголосовал. И потому, что пострадал, и потому, что не слинял, хотя мог. Ведь реальную компанию создал, без дураков. Только кому это известно, что реальную? Только тем, кто понимает. И знает, как трудно честно делать бизнес в насквозь коррумпированной стране. Тут надо быть действительно эффективным менеджером. А он не просто эффективный, он талантливый. Но – не политик.

Эдик с ним лично вроде как знаком, встречался не один раз, ясно, что человек незаурядный. Красавец, умен, хотя и не без спеси, что правда, то правда. Жесткий. Между прочим, интересные идеи выдвигал, касающиеся защиты и развития отечественного бизнеса. Вообще большое значение придавал профессиональному сообществу, выработке правил игры, которые помогли бы налаживать нормальные, конструктивные отношения с властью и внутри самого сообщества. И не циник, что тоже существенно. Прагматик, но не циник. Больше того, Эдик сразу про него понял: идеалист, романтик от бизнеса. А это в политике не проходит. Там цинизм, сила и коварство. Тот гражданского общества возжелал: либерализм, демократия, права человека. Это в России-то после стольких веков рабства? После концлагерей и расправ с инакомыслящими. Из-под этого пресса еще выбираться и выбираться.

Видно было, что Эдик действительно сильно расстроен. Обычно все старались здесь, в клубе, не говорить о проблемах. Народ отдыхал, расслаблялся. Там, за стенами, и без того достаточно, не хватало еще портить себе отдых. Но тут не выдержал. Его даже не волновало, что происходящее можно оценивать иначе. Многие ведь так и считали: колоссальные деньги, как у Х. и у прочих олигархов, не просто так появились. Чего уж тут… У многих это в подкорке, даже у тех, кто сочувствовал. Да, человек незаурядный, личность и все такое, но ведь рыльце-то в пушку. Вот это «чего уж», без всяких политических примесей, тоже делало свое дело.

– Вы бы уехали? – с усмешкой спросил Вадим.

Эдик неопределенно передернул плечами.

– У меня бизнес не такой крупный. И политикой я не занимаюсь. – Он остренько взглянул на Вадима. – А здесь мне интересно. Здесь ведь не просто бизнес, здесь строительство, творчество. Извините за красивые слова, но мы страну из руин поднимаем. Вспомните, что тут было еще двадцать лет назад. Не купить ничего, нищета, серость… А теперь? Это ведь не государство – это мы сделали, кто отважился жить и работать самостоятельно. Государство – такой же бандит, как и те, кто рэкетом занимается. Конечно, тоже не все однозначно, кто-то и там чуть дальше собственного носа и чужого кошелька видит. Там тоже разные силы и кланы. И умные люди там тоже встречаются. Понятно, что разборки, подковерная борьба, интриги… Но не безнадежно, нет. Хотя иногда кажется, что ничего не выйдет. Не вытянуть. А все равно крутишься. Все равно пытаешься что-то делать. Назад дороги нет. Для меня, во всяком случае. В чужой стране что? Все уже структурировалось, устоялось. Там люди по-другому живут. Там скучно. Да и женщин там таких красивых нет, – свернул он на свою любимую тему.

Слушать Эдика любопытно. И не только когда он говорит о политике или бизнесе. В футболе он тоже разбирается, Вадиму приятно, что он ценит тех же футболистов, что и он. В том числе и Роса, который, по его мнению, скоро переберется куда-нибудь в Европу, в какой-нибудь «Тоттенхем» или «Севилью». Слухи об этом ходят давно, но Эдик говорит с такой определенностью, как будто все уже решилось.

– Не факт, – возражает Вадим. – Во-первых, контракт, во-вторых…

А что во-вторых? Об этом толком и не скажешь, тут очень личное, невнятное, о чем сам Рос предпочитает не говорить, а если и говорит, то – при всем его уме – довольно вымученно, какими-то не своими, заезженными словами. И не то чтобы он не хотел поиграть в Европе, в более сильном чемпионате, в одной команде с настоящими звездами – это ведь тоже возможность для роста, для самореализации, да и для страны почетно, много ли наших игроков покупают европейские клубы. Так что фразы про «родные осины» или что «дома и стены помогают» кажутся только фразами, а усмешка на губах Роса, когда он их произносит, – откуда? Похоже, сам не очень верит в то, что говорит. Не для пиара же? Ничего это к его имиджу и популярности не прибавляет.

Вадиму доподлинно известно, что один именитый английский клуб действительно пытался купить его, причем за немалые деньги, вроде бы поначалу Рос даже собирался, но потом вдруг отказался. Возможно, перспектива второго состава его пугала. Не исключено, просто испугался потеряться там, среди звезд, предпочел остаться первым парнем на деревне… Впрочем, слухи про его переход в зарубежный клуб продолжают муссироваться каждый год, в Интернете время от времени появляется очередная заметка, что его продали за какие-то бешеные или, наоборот, мизерные деньги, которая потом оказывается обычной уткой.

20

Вадиму кажется, что он знает о нем всё. Хотя, собственно, что такое это «всё»? Да и можно ли знать все о другом человеке? Учился в Институте стали и сплавов, год армии, ну а в остальном только спорт, только футбол: сначала детская секция, потом игра за институтскую команду, юношеская сборная, высшая лига, наконец сборная…

Они хорошо знакомы. Что ни говори, а Вадим немало сделал для его паблисити. Писал он о Росе намного чаще, чем о других, какими только высокими эпитетами не удостаивал. Но, как ни странно, намного ближе это их не делало. При всей своей кажущейся открытости и простоте Рос был довольно замкнут.

Да Вадим и сам не стремился к большему сближению. Так хоть какая-то объективность, иначе начинаешь чувствовать себя не журналистом, а банальной обслугой. Вадим этого не любит. Но к Росу он все равно испытывает особую симпатию. Пропустить матч с его участием для него ощутимая потеря, а если тот по каким-либо причинам не играет (что, впрочем, бывает довольно редко), то и матч уже не так интересен, не так захватывает.