— Как полет?
— Длинный, — отвечает Нейтан. Он выглядит очень уставшим.
— Ну ладно, пойдем. — Я веду его к поездам, молясь, чтобы ноги не отказали.
Нейтан будет жить вместе с Ричардом и еще тремя австралийцами в съемной квартире в Арчвее на севере Лондона. Должно быть, она большая, раз там помещаются пять человек. Или так, или же им будет тесно.
В экспрессе мы занимаем места у окна друг напротив друга. По дороге к платформе мы почти не разговаривали, поэтому я ощущаю робость и неловкость. Теперь, сидя лицом к Нейтану, я пытаюсь избавиться от скованности, и вскоре мы вновь расслабляемся. Он рассказывает о двух домах, которые отремонтировал, и обещает показать фотографии, когда распакует чемодан. Мы говорим о наших работах — моей и его новой, к которой он приступает в понедельник. Еще мы болтаем о Сэме и Молли и смеемся над тем, как она позвонила несколько недель назад, а я подумала, что она беременна.
Мы не говорим о Джеймсе.
— Я рад, что ты со мной, — признается Нейтан, когда мы делаем пересадку в метро. — Эти подземки выводят меня из себя.
— Скоро привыкнешь. Здесь нет ничего сложного, — успокаиваю я.
Все еще раннее утро, поэтому вагоны почти пустые, и мы сидим бок о бок, покачиваясь при движении. Я бросаю взгляд на левую руку Нейтана, удерживающую чехол с гитарой между длинных стройных ног. Боже, как он мне нравится. Я быстро трясу головой. «Только не это. Пожалуйста, не надо снова». Но даже сейчас, молча упрашивая себя, я думаю ровно о противоположном. Мне по душе это чувство.
Я вспоминаю о Джеймсе, ударившемся ногой о кровать прошлой ночью, и ощущаю прилив нежности. Сразу же почувствовав себя лицемеркой по отношению к своему парню, отрываю взор от Нейтана и смотрю в другой конец вагона.
***
Дом, где будет жить Нейтан — трехэтажный типовой особнячок на холме неподалеку от Хайгейт-Виллидж.
— В Хайгейте, должно быть, хорошо, — говорю я, размышляя про себя, что Арчвей немного похож на свалку. Нейтан еще вообще не видел «хорошей» Англии — а это, безусловно, совсем не Сидней.
Нейтан, выбившийся из сил, потому что катил чемодан по крутому холму, тащит свой багаж по ступенькам и нажимает на звонок. В конце концов кто-то копошится за дверью, и нам открывает высокая, стройная и привлекательная блондинка с короткой стрижкой.
— Нейтан? — осведомляется она сонным голосом с австралийским акцентом. На ней бледно-розовая пижама.
— Да, — усмехается он. «Опасность», — думаю я.
Она распахивает дверь и позволяет нам войти. Я представляюсь и узнаю, что ее зовут Элли.
— Твоя комната здесь, — говорит она Нейтану, пока мы поднимаемся на второй этаж, и по пути показывает нам, где ванная. — Кухня и гостиная на первом этаже. Угощайтесь молоком или еще чем-нибудь. Твою полку покажу потом. Теперь, если вы не против, пойду досыпать.
Комната Нейтана — это каморка с одной кроватью, небольшим шкафом и прикроватным столом. Тут едва ли хватит места, чтобы положить чемодан на пол, поэтому Нейтан оставляет его стоять и подпирает чехлом с гитарой стену.
Мы встречаемся взглядами и широко улыбаемся. Я протискиваюсь мимо него к окну. Оно выходит на заросший сад на заднем дворе, но хотя бы не на шумную дорогу. Справа установлен огромный мангал для барбекю. Полагаю, летом австралийцы не раз им пользовались.
Я поворачиваюсь и смотрю на Нейтана. Он с улыбкой наблюдает за мной.
— Пойдем позавтракаем, — предлагаю я.
Слава богу, Хайгейт восхитителен. Из продовольственной лавочки на улицу выставлен лоток с цветами и фруктами, а вдоль улицы выстроились причудливые магазины в сельском стиле. Мы сворачиваем налево и идем в кафе «Руж». Еще нет девяти часов.
Мы пока толком не проголодались, поэтому заказываем латте, корзинку французского хлеба, печенье и варенье. Нейтан откидывается в кресле и внимательно меня рассматривает.
— Ты выглядишь по-другому, — замечает он.
— Правда?
— Да. Не могу подобрать слов.
«Наверное, немного стройнее», — размышляю я, но не хочу акцентировать на этом внимание.
— Когда приедет Ричард? — интересуюсь я.
— Вроде завтра.
— Так с кем еще ты будешь жить? Ты что-нибудь о них знаешь?
— Нет. Место выбирал Ричард. Похоже, там живут еще две девушки и парень.
Так у Элли есть подруга. Надеюсь, она не такая красавица.
— Есть планы на сегодня? — любопытствую я, когда приносят заказ.
— Скорее всего, буду спать.
— Бедняжка, ты, должно быть, с ног валишься от усталости.
Нейтан кивает.
Я сопротивляюсь внезапному порыву коснуться его лица. Пусть даже серо-голубые глаза чуть покраснели из-за суточного перелета, я все равно с радостью сидела бы здесь часами и смотрела в них. Потом я думаю о Джеймсе, который проснется дома в одиночестве. Он якобы забыл, что я собиралась в аэропорт, и надеялся провести сегодняшний день вместе. Я ни капельки не верю, что он забыл, но, зная, что Нейтан будет нехорошо себя чувствовать из-за смены часовых поясов, пообещала, что не задержусь надолго.
— Тебе тепло? — спрашиваю я, когда Нейтан засовывает руки в карманы толстовки и ежится. Мы идем обратно через парк, который заметили по пути сюда.
— Да, порядок, — поспешно заверяет он.
Мы шагаем рядом, так близко, что иногда касаемся друг друга, и спускаемся по тропинке мимо теннисных кортов. Сворачиваем налево и направляемся к другой стороне холма. Неожиданно зеленые деревья расступаются, и открывается ослепительный вид на Лондон.
— Ух ты! — восклицает Нейтан. Даже я поражена. Это зрелище не уступит тому, которым можно любоваться с Примроуз-Хилл.
— Что это такое? — спрашивает он, указывая на высокое цилиндрическое здание в Сити.
— «Корнишон»[7], — объясняю я. — А вон там Лондонский глаз[8]. Нужно будет как-нибудь туда сходить.
— Было бы здорово.
— Присядем? — предлагаю я, и мы устраиваемся на одной из многочисленных скамеек с выбитыми памятными словами о любимых людях.
— Разве не было бы здорово, если бы ты мог купить скамейку, пока жив и способен ей пользоваться? — размышляет Нейтан.
— Ага. Вот скамейка Люси Маккарти и Нейтана Уилсона, которые любят этот парк и сильно расстроятся, если придут и увидят, что вы сидите на их местах. — Нейтан усмехается, и я поворачиваюсь к нему. — Между прочим, я еще не услышала от тебя ни одной шутки.
— М-м-м, но мы же еще особо и не разговаривали, верно? — парирует он.
— Да, — соглашаюсь я. Не думаю, что где-то в Австралии есть другая «Эми». Но не наверняка.
— Так ты хочешь узнать, что общего у Марии Склодовской-Кюри и Дэниела Дей-Льюиса? — начинает Нейтан, скосив на меня глаза.