любознательная… если вы понимаете, что я хочу сказать.
Беркович понял, что хотел сказать Вайншток, но спросил не о том.
— Вы говорили и о физических моделях?
— О моделях? — До Вайнштока будто не сразу дошел вопрос, и он удивленно посмотрел на Берковича, сохранявшего на лице невозмутимое выражение. — Наверно, и о моделях говорили тоже. Но я хотел сказать совсем не…
Он опять надолго замолчал, и минуту спустя Беркович решил спросить в лоб, чтобы вывести физика из состояния ступора, в которое тот понемногу погружался — из-за того, видимо, что хотел что-то сказать, не находил нужных слов, боялся, что неправильные слова произведут на старшего инспектора действие, которого Вайншток хотел избежать…
— Вы думаете, что эти модели… куклы… могла сделать Лея?
Вайншток вяло махнул рукой — Беркович ожидал более сильной реакции.
— Старший инспектор, — тихо произнес физик, — вы прекрасно понимаете, что это не так.
— Тогда о чем вы? — нетерпеливо спросил Беркович, бросив взгляд на часы — разговор продолжался уже полчаса, и смысл его оставался пока непонятным.
— Лея умная и впечатлительная девочка, — продолжал Вайншток. — Но склад ума у нее гуманитарный. Она и мои рассказы о физическом мире воспринимала чисто эмоционально, понимаете? Не разумом, а чувствами.
Пауза.
— Извините, — не выдержал Беркович. — Вы просили о встрече, и я подумал, вы можете сообщить что-то о смерти Натана Альтермана.
— Хорошо, — неожиданно твердым голосом сказал Вайншток. — Конкретно. Несколько месяцев назад… Если быть точным, то второго ноября прошлого года, Лея обнаружила у себя в спальне, на покрывале, горку сухого песка. Довольно большую, граммов на триста. Конечно, никто не взвешивал, но… примерно. Был скандал. Рина не поверила Лее, что это не она принесла песок. Натан смел песок в совок и выбросил в мусорное ведро. Он не был большим любителем доискиваться до причин, знаете ли. История с песком на том, надо полагать, закончилась. Или началась, как угодно.
— Вы думаете… — медленно сказал Беркович, надеясь, что Вайншток прервет его умозаключения, чтобы высказать свои. Он не ошибся, физик покачал головой и не дал старшему инспектору договорить:
— Не надо предполагать, что я думаю, — сказал он. — Вижу, вы так и не поняли логики.
Беркович промолчал. Он понял логику, но хотел, чтобы Вайншток произнес вслух слова, которые до сих пор проговаривал мысленно.
— Запертая комната, — сказал Вайншток. — Горка песка появилась в спальне Леи, когда комната была заперта. Я выпытал это у Натана совершенно определенно. Лея была в ванной, взрослые в гостиной смотрели телевизор. Дверь в спальню была закрыта, Перед тем, как пойти в ванную, Лея взяла из своего шкафа полотенце и одежду, Рина ей помогала, они были в комнате вдвоем, и если бы на кровати был песок, обе не могли этого не заметить, вы согласны?
Беркович молчал.
— Пока девочка мылась, из ванной был слышен шум воды, в коридор она не выходила, дверь в ее спальню была закрыта. Потом Лея вышла, прошла сначала на балкон, повесила сушить полотенце, а затем вошла в спальню. Через секунду Натан услышал громкий возглас: «Это что такое?» Они с Риной пошли посмотреть и увидели горку. Аккуратная, по словам Натана, горка, сухой белый песок, теплый на ощупь. В отличие от жены, он сохранил здравый рассудок и первым делом проверил окно. Закрыто изнутри комнаты на щеколду. Снаружи ни открыть, ни закрыть невозможно. Дальше вы уже слышали.
— Понятно, — мрачно проговорил Беркович. — Все в этой квартире происходит само по себе. Горка песка. Куклы или, как вы говорите, модели. И наконец убийство. Никто не мог этого сделать, но это сделано. И вы не сторонник мистики. Не сторонник магии, в частности магии вуду.
— Вуду? — поднял брови Вайншток. — Вы это серьезно?
— Куклы, — пояснил Беркович. — Куклы и смерть Альтермана.
— Не продолжайте, — хмуро сказал Вайншток. — Большей глупости я не слышал в своей жизни. Вуду, надо же! Вы обнаружили на моделях следы уколов, обрывки кожи, волос, угрожающие надписи?
— Экспертиза еще не закончилась, — уклончиво сказал Беркович.
— Экспертиза не закончилась! — в голосе Вайнштока звучала насмешка. Он был о старшем инспекторе лучшего мнения. Физик презрительно поморщился и смерил Берковича взглядом, в котором ясно читалась оценка умственного состояния визави.
— Вы сказали, — напомнил Беркович, — что если все версии оказываются…
— Да, сказал! Но мистику мы отбросили, верно? Что общего у этих явлений: горка песка, модели, смерть Натана?
— Запертая комната, — сказал Беркович. — По вашему мнению, эти, как вы их называете, модели тоже появились в запертой комнате? Но ведь одну Натан нашел в коридоре, который не мог быть заперт.
— Какая разница? Никто в квартиру не входил, никто не выходил.
— Согласен. Однако в проблеме запертой комнаты решение всегда одно и то же: или комната в момент события не была заперта, или событие произошло не на том месте, куда его поместили потом. И главный вопрос: кому это нужно? Кто-то должен все это сделать. Зачем? Горка песка — нелепость. Кто что и кому хотел этим сказать? Если связать горку песка, кукол и гибель Натана, получается, что песок был первым предупреждением, куклы — подтверждением угрозы, и наконец, кто-то нанес последний удар.
— Буйная у вас фантазия, старший инспектор, — с уважением произнес Вайншток. Уважение, впрочем, было перемешано с долей недоумения и иронии. — К тому же, она не приближает к решению проблемы запертых комнат. Не одной, заметьте, а минимум пяти, если считать и горку песка.
— Да, — помрачнел Беркович. — И мне кажется, Григорий, у вас есть объяснение. Вы меня пытаетесь к нему подвести, даже горку песка зачем-то придумали.
— Придумал! — вскинулся Вайншток.
— Я долго с ними разговаривал и не один раз, — задумчиво говорил Беркович. — И с Риной, и с Леей — в присутствии матери, конечно. И с вашей женой. Никто ни разу ни намеком ни о каком песке…
— Они не придали значения, — с досадой произнес Вайншток. — Или не связали горку песка с моделями. Вы действительно думаете, что про песок я сочинил? Зачем? Смысл?
Беркович пожал плечами.
— Так сами спросите! — все больше распалялся Вайншток. Взмахнув рукой, он едва не смахнул со стола блюдце с пакетиками сахара, успев подхватить на самом краю столешницы. — И у Маши спросите, она вспомнит.
— Может быть, — продолжал Беркович, будто не слыша собеседника, — никто не упомянул о горке песка, потому что они знали, чья это шутка? Вы в тот день не были за границей?
— Нет! — Вайншток уже не сдерживался, полицейский его разозлил, все полицейские — недалекие люди, запертая комната для них не загадка, которую интересно разгадывать, а причина ненужной головной боли.
— Нет! — повторил Вайншток тише, заметив, что в их сторону посматривают посетители. Беркович,