Читать интересную книгу "Секрет дьявола - Лилиан Харрис"

возможность пройти внутрь. — Я буду с Данте. Просто позови меня, когда закончишь. Я не хочу, чтобы она была одна, пока Дом будет с парнями.

— Хорошо.

Она направляется к лифту, а я на цыпочках пробираюсь внутрь, закрывая за собой дверь, каждый шаг более осторожный, чем предыдущий.

— Привет, Киара. Надеюсь, ничего страшного, что я здесь. — Я уже почти у подножия кровати. Она не смотрит на меня, ее взгляд по-прежнему прикован к стене, кожа пепельная, глаза такие холодные, что я почти дрожу. — Я здесь ради тебя. Мать с матерью. Ты можешь поговорить со мной, если и когда будешь готова.

Она хмыкает, медленно поворачиваясь ко мне.

— Я не мать. — Ее тон, он мертвый. — Я была едва беременна.

Она не серьезно. Я практически чувствую боль, которую она скрывает, как будто она находится в комнате вместе с нами.

Я сажусь рядом с ней.

— Для этого нет правил, Киара. Это нормально — чувствовать то, что ты чувствуешь. Это нормально — плакать, рассыпаться на части, ненавидеть их. Только не надо держать это в себе. — Я мягко провожу ладонью по ее руке. — Если ты это сделаешь, это будет разъедать тебя, пока внутри ничего не останется. Не давай им этого.

Она отводит взгляд от меня, снова отворачивается к стене, ее нижняя губа слегка подрагивает.

— Я люблю тебя, Киара. Ты для меня как семья. Я ненавижу, что ты страдаешь.

Эти большие карие глаза исчезают за ее веками, когда они закрываются.

Я слегка сжимаю ее.

— Я собираюсь уехать через некоторое время, чтобы противостоять Агнело, но я хотела бы увидеть тебя перед этим.

Это разжигает огонь в ее взгляде, ее локти ударяются о кровать, помогая поддержать ее, когда она морщится от боли.

— Я бы тоже хотела быть там, с Домом, тобой и всеми остальными, — говорит она мне. — Я бы, блять, зарезала его живьем.

— Я тебе верю. — Я широко ухмыляюсь.

На ее губах появляется намек на улыбку.

— Будь осторожна.

— Я постараюсь.

— И спасибо тебе за то, что ты сказала. Это много значит, хотя я этого не показала. Я сейчас немного стерва.

— Ну, так и будь стервой. Мне всегда нравилась твоя стервозность.

— О, боже, спасибо. Я была не так уж плоха.

— Конечно, не была — Я игриво закатываю глаза и поднимаюсь на ноги, зная, что Энцо и остальная команда ждут меня, чтобы преследовать последнего ублюдка Бьянки, который все еще стоит на ногах. Я все еще должна увидеть Робби в последний раз, на случай… Мое сердце колотится в груди при этой мысли.

— Посмотрите, кто теперь ведет себя как сучка. — Она вскидывает одну бровь, и мне нравится видеть, как на ее лице снова появляется задор.

— Я училась у лучших.

— Ну, тогда возвращайся скорее, чтобы я могла научить тебя еще какому-нибудь дерьму. Если ты умрешь, я буду в бешенстве.

— Энцо так и сказал. — Я разражаюсь искренним смехом.

— Я знала, что в конце концов мы с ним найдем что-то общее.

С каждым поворотом внедорожника по моей коже ползут мурашки, нервы, наконец, приветствуют меня в темноте. Небо давно утратило свой пылающий синий цвет, теперь оно затянуто пеплом, обмакнутым в черные чернила, а звезды исполняют самые нежные мелодии.

Энцо сидит рядом со мной, его пальцы переплетены с моими, а другая рука лежит на его оружии, сжимая его так крепко, что костяшки пальцев, должно быть, побелели под перчатками.

— До начала шоу осталась одна минута, — объявляет водитель.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — тихо просит Энцо. Эллиот и Данте сидят в ряду позади нас, а Дом — со стороны пассажира.

— Уверена. Независимо от того, поймет он, что я еду не одна, или нет, мне нужно посмотреть ему в глаза. Мне нужно, чтобы он увидел меня. Действительно увидел меня. Так, как он никогда не видел раньше.

Он сжимает челюсть. У меня есть все намерения пережить это, но если нет, если моя смерть может спасти моих друзей и других, тогда это стоит жертвы. И оставить Робби навсегда, Боже, это будет самая страшная боль, но, может быть, когда он подрастет, он поймет, почему я это сделала. Что иногда помощь другим, несмотря на собственную безопасность, в конце концов, стоит того.

— Я буду рядом, — заверил меня Энцо с таким видом, будто хотел бы занять мое место. — Если ты скажешь кодовое слово, я сразу ворвусь внутрь. Поняла? — Он проводит ладонью по склону моей шеи, его взгляд погружается в мой.

— Да. — Я киваю, сопротивляясь его крепкой хватке, его мужское прикосновение притягивает меня к себе.

— Скажи мне еще раз, что это за слово

— Паук. — Я хмыкнула. — Оригинально. Это ты придумал?

— Я. — Его рот кривится от удовольствия, он постукивает указательным пальцем по виску, когда его рука падает с моей. — Этот мозг был создан не за один день.

Маленький смешок вырывается из моего горла. Я обхватываю ладонью щетину на его щеке.

— Я люблю тебя, — говорю я ему. — Просто пообещай, что если со мной что-нибудь случится, ты…

— Нет, черт возьми. — Он качает головой. — Мы не будем заниматься этим дерьмом.

— Энцо… — В моем голосе звучит мольба, потому что мне нужно услышать, как он это скажет. — Пожалуйста, позволь мне сделать это.

— Черт, детка, — прохрипел он, глубоко вдыхая, когда его глаза устремились на крышу машины. Когда его взгляд возвращается, в нем столько муки. — Я позабочусь о нем, — клянется он, точно зная, что я собиралась сказать. — Тебе никогда не придется об этом беспокоиться. У него всегда будут я и твой брат. Но я клянусь Богом, Джейд… — Он прижимает ладонь к моему затылку, крепко сжимая ее, и опускает свой лоб к моему. — Ты не уйдешь от меня. Он и я, мы оба нуждаемся в тебе.

Но есть большая вероятность, что я не выберусь из этого. Он не знает масштабов моего плана, когда я окажусь лицом к лицу с человеком, который разрушил мою жизнь.

— Мы на месте, — сообщает водитель, когда тяжелый вздох одновременно вырывается у нас обоих.

— Черт побери, — выплевывает Энцо, когда машина останавливается примерно в четверти квартала от адреса, который нацарапал Агнело, и за нами останавливаются другие машины.

Я выглядываю в окно и вижу тихую улицу, на которой нет ничего, кроме деревьев, лес кажется бесконечным под светом единственного фонаря.

Мы выходим, как и люди из других машин, все они теперь кружили вокруг нас. Энцо и его братья еще до нашего приезда отправили