Он держал ее руки над головой, прижав к стене, тем самым раскрывая ее для себя. Взгляд то и дело норовил опуститься, рассмотреть во всех деталях молодое тело королевской любовницы, но волосы мешали, длинными локонами спадая ей на грудь. Ему хотелось их убрать, попробовать на вкус нежную кожу… Парень едва не урчал от нетерпения. Шагнув вперед, прижался к хрупкому тельцу: тепленькая, маленькая, дрожит вся бедняжка! Он хотел опустить руку и отодвинуть ее волосы, коснуться упругих красивых холмиков, сжать в своей большой ладони, но Тереза, видя все его намерения, лишь загадочно улыбнулась:
- Не торопись.
Получилось нежно и очень ласково. Парень тяжело задышал и потянулся к лицу девушки, чуть ослабив хватку своих рук. Моля, чтоб не коснулся, не успел, Тереза осторожно перехватила его ладони, переплетая свои пальцы с его; парень поддавался, принимал любой ее жест, предоставляя самой вести в этом странном танце – вот и отлично! Так и не дав себя поцеловать, Тереза легонько толкнула, не разжимая ладоней…
«Давай же, мальчик, давай, мой хороший!» - приговаривала она про себя, шаг за шагом осторожно подталкивая его к кровати.
Шаг, еще шаг. Он уже предвкушал, как сейчас одним движением завалит девчонку на кровать, накроет своим телом, одним разом развеяв тоску их обоих. Нет, ну правда, она месяц здесь уже живет, а все выпендривается! Давно можно было куда приятней проводить время, нежели щемиться друг от друга за запертые двери! Ну ничего, сейчас он утолит ее тоску, сполна воздаст за столь долгое свое воздержание – не зря же втайне ждал этой минуты еще с их первой встречи! Парень отпустил ладонь Терезы и коснулся спины, желая развернуть и толкнуть на кровать, но девушка качнула головой:
- Сегодня мы играем по моим правилам, - промурлыкала она, толкая его самого.
И он опять поддался, безоговорочно подчиняясь Терезе. Она уселась на него сверху, но вот что дальше делать, не представляла. Он тянулся к ней, как тянется ребенок к груди матери… Уперся одной рукой в подушку, другой – уже убирал закрывающие обзор ее волосы; не успела Тереза и глазом моргнуть, а мальчишка уже присосался к ее груди, ловя горячим языком затвердевшую бусинку, примостил свою лапищу загребущую на мягкой теплой ягодице. Хотелось оттолкнуть его, увернуться: нет, мальчик, не за этим ты тут! И касаться меня ты не смеешь! Тереза дернулась, но парень уже сам отпустил ее и вдруг внимательно, с укором заглянул в ее глаза:
- Дура ты… Столько времени потеряли! Ты ж мне с первого дня понравилась…
И он вдруг резко подтянулся, привстал, обхватил ее и увлек за собой, опускаясь на подушку.
Неужели план сорвется? Тереза судорожно пыталась вырваться из его рук, но он ее сопротивления, кажется, и вовсе не заметил; все норовил подмять под себя, что и сделал одним легким резким движением. Ну да, что ему, парню молодому и сильному, стоит?
Как пушинку сбросил ее с себя и навалился сверху, придавив немалой массой. Кажется, она лишь раззадорила его своими играми – сорвался, будто девку год в руках не держал! Не дал ей отвернуться – не требуя ответа, целовал грубо, жадно, едва ли не до крови кусая ее губы; руки его уже вовсю изучали столько времени запретное тело Терезы – нагулявшись на груди, потянулись к низу живота. Тереза пискнула, попыталась увернуться – да разве увернешься? Хотела ноги сжать – да пять пудов стальных мышц уже удобненько устроились меж них… Хорошо еще, в штанах он – да только и через грубую ткань она ощущает явственно, что недолго ей осталось; если в ближайшую минуту не переломить ситуацию, возьмет он ее против воли да по ее собственной безбашенной глупости! Тереза задыхалась; чужим, нежеланным рукам противилось ее тело, тошнота подступила к горлу… Безумно страшно за ребенка. Если потеряет его – вовек себе не простит.
- Подожди, подожди! – взмолилась Тереза, хватая ртом воздух.
К счастью, он ее услышал. Опираясь на руки, даже чуть отстранился, нависая всей своей недовольной, перевозбужденной тушей над хрупким ее распластанным тельцем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Ты чего? – перепугался парень – она действительно задыхалась, слезы градом лились по щекам.
Да вроде ж не сделал ничего такого! Сама ж напросилась – уж не станет ли обвинять?
- Слезь с меня, пожалуйста, - прошептала сквозь слезы Тереза, с облегчением выдохнув: не тронет против воли.
Парень повиновался, а Тереза тут же сжалась в комочек, пытаясь успокоиться. Ну что, «гениальный» план провален?
- Тебе плохо? – не унимался мальчишка, заботливым жестом убирая влажные от слез волосы с ее лица. – Воды принести?
- Не надо. Сейчас пройдет.
- Прости, если сделал что не так.
Он виновато пожал плечами, а ей даже не по себе стало: хороший паренек, добрый. Даже жалко его – от Эмелин бы ему досталось за ее побег. Вот только выбора не остается.
- Я буду сверху, ладно? – тихо попросила Тереза, чуть усмехнувшись его удивленному взгляду – не ожидал мальчишка, что она захочет повторить. «Прости, мой мальчик, но я не для тебя», - едва ли не сочувствием посмотрела она в загоревшиеся глаза мальчишки и кивнула на подушку.
Он покорно улегся, она уселась сверху. Она напряжена, вся выдохлась и не знает, что ей теперь делать – сердце колотится, руки не слушаются…
«Я должна это сделать ради нашего ребенка», - подбодрила Тереза саму себя и склонилась к лицу парнишки, даря ему один-единственный, но долгий, вкусный поцелуй – тот, что предназначен только для Ренарда.
Паренек расслабился, Тереза почти беспрепятственно завладела его ладонями. Вытянулась по-кошачьи, не разрывая поцелуя, развела его руки в стороны… Вот так! Руки уже на подушках, под подушками – спасение. «Только не дергайся!» - молила она, поглаживая его ладони, скользя по запястьям… Она баюкала его, набрасывая спасительные петли на сильные его руки… Только бы получилось! Только б не увернулся! Хвосты веревок переброшены через железные прутья кровати…
Раз… Тереза выгнулась, баюкая поцелуем.
Два… Пальцы сжали веревки до белых костяшек.
Три! Резкий синхронный рывок – и парень дернулся от затянутых на запястьях петель…
Тереза отстранилась, спеша затянуть узлы, пока бедняга еще не в силах осознать, что давно пора вырываться. Раз, два, раз, два… Сердце едва не выпрыгивает, ноги подкашиваются, руки дрожат… Но узлы завязаны – теперь он в ее власти. До желанной свободы всего несколько шагов.
Не верилось, что получилось. Тереза слезла с паренька и в бессилии опустилась рядом – ей нужно несколько секунд, чтоб утихомирить рвущуюся из груди истерику, взять себя в руки и встретить свободу, спасение. Она не слышала голоса своего тюремщика, который от осторожных вопросов уже перешел на крик и требования немедленно его развязать. Она не замечала его попыток вырваться – она вообще ничего не замечала… Тереза встала, чуть отошла и, развернувшись в пол-оборота, тихо заявила:
- Мне нужны ключи от этого дома и деньги, которые вам дали на мое содержание.
- Ты что удумала? Сбежать, что ль, хочешь?! Да ты спятила!
- Ключи и деньги, - повторила она, направляясь к шкафу.
- Ключи? Деньги? Да не получишь ты ничего, стерва! Решила до любовника своего добраться? Ну-ну, посмотрим, что из этого выйдет!
Не обращая внимания ни на угрозы, ни на посыпавшиеся в изобилии оскорбления молодчика, Тереза молча оделась и вернулась к кровати. Парень не утихал:
- Отвяжи меня, дура! Куда ты бежать собралась? Эмелин тебя и близко к нему не подпустит!
- Ключи. Деньги, - спокойно проговорила Тереза еще раз, вовсе не желая омрачать этот счастливый миг никакими сложностями.
- Я не самоубийца. Ничего не получишь!
Тереза только вздохнула – ну все равно ж выпытает! А вот сил спорить и уговаривать совсем не осталось.
Она развернулась и вышла из комнаты. Ни денег, ни ключей найти не удалось, а вот ножичек к несчастью паренька попался на глаза. Тереза вернулась в спальню и повторила свой вопрос. Ответ не удовлетворил. Тогда, недолго думая, она подошла к мальчишке и стянула с него штаны – сейчас как миленький заговорит!