Нечеловеческая, животная страсть утихает, уступая неторопливой нежности – он скользит по ее телу, зацеловывая красноватые пятна от своих неосторожных прикосновений. Она улыбается. Чуть порозовев от смущения и маленького девичьего счастья. Она еще не знает: он уедет скоро, а когда вернется, взвоет раненым зверем… Она ничего не знает и не хочет даже думать, что за минуты счастья придется заплатить огромную цену. Они оба не хотят об этом думать. Как-нибудь справятся, как-нибудь отвоюют у судьбы право на свою запретную любовь.
- Я хочу, чтоб так было всегда, я не хочу возвращаться домой и видеть Эмелин, я хочу жить с тобой, - с болью в голосе проговорил Ренард, устраиваясь на животе обессилевшей девушки.
Отчаяние, беспросветность. Никто не поможет, никто не разрубит связавшийся узел. И от жены никуда не деться, и девчонку к себе не забрать. Хоть плачь, хоть волком вой, хоть от короны отказывайся.
- И мы заведем корову, Ваше Величество, – тихо проговорила Тереза, гладя плечо возлюбленного. – А лучше – две… Они, конечно же, сожрут все цветы в нашем саду, но зато я буду с утра поить Вас свежим парным молоком… Хотя нет, мы сделаем по-другому. Для начала я научу Вас доить корову – и молока в постель принесете мне Вы! Впрочем, пока Вы будете бегать за этой бедной коровой, я вполне успею испечь Вам свежий хлеб. Я накормлю своего героя хлебом с молоком, а на обед затушу Вам мяса с овощами – это вкусно, правда! Потом Вы научитесь косить траву, сеять пшеницу, молоть зерно и многому всякому другому… А потом Вы сбежите от меня в свой дворец. Ренард, так нельзя, надо с этим что-то делать. Оттого, что мы сейчас счастливы, будущее у нас не появится, и чем раньше мы это поймем, тем будет лучше.
- Что ты предлагаешь?
- Это все неправильно. Нам вместе быть нельзя, мы сходим с ума. Ты должен меня отпустить.
- Я запрещаю тебе даже думать об этом – уйти я тебе не дам. Хорошо, не хочешь учить меня доить свою корову, значит… я заберу тебя к себе во Дворец. И мне плевать, что на это скажут другие.
- Я буду рада прислуживать Вам, Ваше Величество!
- Ну почему сразу прислуживать? Я просто хочу, чтобы ты была рядом.
- Ну а что я тогда там буду делать?
- Ты будешь со мной – разве этого мало? Ну а на время, пока я буду вершить судьбы народа, найдем тебе какое-нибудь развлечение.
- Но я не привыкла к развлечениям, мне это быстро надоест, и ровно через неделю я сойду с ума от скуки. Хотя нет, одно развлечение у меня точно останется: прятаться от Вашей супруги! Отпусти меня, Ренард… Ни к чему хорошему это не приведет. Мы не должны идти на поводу у нашей похоти…
- Но мы-то с тобой знаем, что это не просто похоть, малышка.
- Сейчас это неважно, это – грех, Ренард!
- Разве любовь может быть грехом?
- Получается, что может. Пока мы здесь, твоя жена страдает – женщины ведь всегда чувствуют измену. Подрастет твой сын – и тоже будет страдать, оттого что его родители не вместе. Страдать будешь ты, потому что будешь все время разрываться между ними и мной. Страдать буду я, потому что не хочу красть у жены мужа, а у ребенка отца, но получается, что краду. Нагло, средь бела дня! Так что же это, если не грех?
- Тереза, что нам делать?
- Я не знаю. Я не знаю, любимый мой…
- Сегодня вечером я уеду, меня не будет несколько дней, а я уже начинаю тосковать по тебе.
- Уедешь?
- Да. Просили помочь в одном деле, отказать не могу – на кону жизнь человека.
- Поезжай. А я буду ждать тебя. Очень.
- А я буду спешить к тебе, малышка.
***
- Сегодня ночью он перевез девушку в дом неподалеку отсюда, - спешил доложить Жак королеве.
- Сегодня вечером он уедет, - тихо проговорила Эмелин. – Ее охраняют?
- Пока нет. Но думаю, это ненадолго.
- Значит, сегодня. Вы покажете мне этот дом?
- Сегодня? Ваше Величество, я… Сегодня не получится.
- Почему?
- Видите ли, мне нужно… В общем, тут такое дело, - замялся Жак, опустив глаза.
- Вы отказываетесь мне помочь?
- Нет-нет, что Вы, Ваше Величество! Просто сегодня я действительно не смогу, но я дам Вам своих людей, им можно доверять!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- У Вас даже есть «свои» люди? – усмехнулась Эмелин, едва ли не с презрением глядя на подстрекателя, решившего отступить в тот самый момент, когда она сама уже готова была встретиться с Терезой.
- Это мои друзья. Они не подведут – я ручаюсь за них! Они сделают все, что Вы прикажете. Им за честь будет помочь Вам в столь благом для всех нас деле!
- Да черт с Вами, - безразлично отмахнулась Эмелин. – Все, что требуется от вас – показать мне дом. Только предупредите своих друзей, что если они не удержат язык за зубами, мне придется…
- Нет-нет, не беспокойтесь за это, Ваше Величество! Они умеют хранить секреты, да и не самоубийцы они, чтобы трепаться о таких вещах.
***
- Не грусти, родная! – улыбнулся Ренард, целуя на прощание свою малышку. – Я скоро вернусь.
Два обнявшихся силуэта так хорошо видны на высокой террасе дома, несмотря на то, что предночная темень уже накрыла город – фонарь на стене предательски освещает влюбленную пару. Худенькая, стройная девочка в светлом халатике и крепкий, смуглый мужчина в темном камзоле…
- Надо бы охрану к дому приставить, вернусь – обязательно займусь этим.
- Зачем? – улыбнулась Тереза, пряча подступившие слезы. – Кому я нужна? Не надо, Ренард, пожалуйста. Я не хочу жить под конвоем. А если боишься, что сбегу – я не сбегу. Мне без тебя не будет жизни, так что никуда я от тебя уже не денусь, если только не надоем тебе и ты меня сам не прогонишь.
- Глупенькая! Я люблю тебя, малышка. Очень люблю.
- И я тебя люблю, - улыбнулась она, подставляя личико любимым губам. – Езжай, я буду тебя ждать.
Нехотя разомкнулись их руки, нехотя спустился Ренард по длинной лестнице и скрылся в ночном непроглядном саду, обернувшись напоследок; Алмаз заржал, приветствуя хозяина, раздалось лязганье подков, становясь все тише, тише, тише… Тереза еще немного постояла на террасе, прислушиваясь к конскому топоту, смахнула слезу с щеки и скрылась за дверью дома.
Она сбросила легкий халатик и подошла к зеркалу: по ту сторону посеребренной глади на нее смотрела сквозь слезы молодая красивая женщина. Любимая. Любящая. Красивая в своей любви. Длинные каштановые пряди рассыпались по плечам… Мягкие, шелковистые… Они еще помнят прикосновение его ласковых рук. Ее кожа еще не остыла от его ласки, ее сердечко все еще бьется быстро-быстро, а перед глазами стоит его лицо: он улыбается и дарит свою нежность. Она будет по памяти разглядывать его вновь и вновь, пока сон не унесет ее в царство Морфея.
Наступала ночь.
Глава 39
Что случилось потом, Тереза понять не успела.
Они ворвались в комнату, когда она спала. Схватили и бросили на пол, обступив с двух сторон. Один из них прошелся по комнате и зажег свечи.
Так вот она, расплата за запретную любовь! Где-то в глубине души Тереза ждала подобного финала: за грехом всегда приходит возмездие. Они пришли убить ее? Приказ королевы? Тереза сжалась, боясь пошевелиться, боясь поднять голову и посмотреть в глаза смерти. А они не торопились, просто стояли и чего-то ждали. Но вот послышался шорох за дверью, один из парней бесцеремонно схватил девушку и поставил на колени – Тереза только вскрикнуть успела. А вот, похоже, и само Возмездие собственной персоной…
Дверь скрипнула, прошелестел по полу подол платья. Тереза подняла глаза: перед ней стояла высокая красивая женщина. Молодая, ей не больше двадцати. У нее очень бледная кожа и светлые волосы, у нее холодные серые глаза, в которых плещется боль и отвращение к той, что стоит сейчас на коленях. Тереза уже видела эту женщину рядом с Ренардом – на их свадьбе, на маскараде. Она все поняла: пощады ждать не стоит. Тереза опустила голову, покорно склонившись перед венценосной особой.
- Уйдите. Оставьте нас наедине, - глухо проговорила Эмелин двум своим прислужникам, наградив их сверкнувшей яростью во взгляде, дождалась, пока те выйдут, а потом сказала уже Терезе: - Встань.