Читать интересную книгу Изборский витязь - Галина Романова

В Новгороде ещё гудели вечевые колокола - город не отошёл от спешного отъезда Михаила Всеволодовича, - когда пришла нежданная весть. Словно почуяв, что над Новгородом нет князя, полки, состоящие из рыцарей-тевтонов и местного ополчения, оставив сбоку Псков, в разгар лета вторглись на земли Великого Новгорода и, тщась выйти на город, оказалась под Русой[225]. Когда дозоры донесли о приближении большого вражеского войска, местный посадник Фёдор Олексич собрал дружину и, велев жителям затвориться за стенами, вышел навстречу. Сеча произошла вёрстах в пяти-шести от Русы. Выстроившись излюбленной «свиньёй», рыцари на полном скаку вонзились в строй русской дружины, рассекли её надвое и, размеча по полю, побили. Сам посадник Фёдор, сражавшийся в первых рядах, был тяжко ранен. Истекающего кровью, его вынесли дружинники с поля боя и домчали до стен Русы, принеся весть о поражении.

Тут же, торопясь, пока не подошли рыцари, в Новгород отправили гонца с просьбой о помощи, а Руса стала готовиться к осаде.

Ливонцы подошли на второй день, но задержались ненадолго - следом за ними устремился Владимир Мстиславич Псковский. Хоть и выехал из города после походов на Ливонию и Унганию, он всё же считался, как и его старший сын Ярослав, псковским князем и, узнав, что бывшие его владения подверглись разрушению, помчался на выручку. Не ведая, какая сила идёт с псковичем, ливонцы отступили - про: сто не дали ему настигнуть себя и откатились назад, уводя полон и увозя награбленное.

В Новгороде снова забили в вечевой колокол. На сей раз дело было нешуточное - Руса была близка, на том берегу Ильменя. Дней пять пути отделяло её от Новгорода, как бы не меньше.

   - Рыцари проведали дорогу в земли наши! - кричал, отстранив посадника, Владислав Завидич. - Помяните моё слово, братие - на тот год опять придут неверные! За новой силой они пошли - пронюхали, что остались мы без защиты!

   - Князя звать надо! - согласно кивал посадник Иван Дмитриевич. - Пусть князь нас и защитит, как обычаем ведено.

   - А князь-то есть, кого искать-то? - вперёд лез, поддерживаемый родней и приятелями, родовитый боярин Внезд Вадовик. Его сын, брат и племянники теснились позади, вслух поддерживая родича. - Михаил Черниговский! Пустить за ним вдогон - пущай воротится и оборонит нас!

   - Оборонить-то он оборонит, а потом снова, как лис, в кусты схоронится, в свой Чернигов, - усмехнулся посадник. - Нет, братие, моё слово таково - уж коли и звать кого, так ближнего, кто не станет на дверь то и дело поглядывать! Звать на княжение Ярослава Всеволодовича!

Вече, услышав последние слова посадника, всколыхнулось, как вода, в которую бросили в тихий летний полдень камень. Столпившиеся на вечевой ступени бояре заговорили разом, перебивая друг друга, так, что даже стоящим возле не всё было ясно слышно. На боярина Внезда, топорща бороды, стеной напирали посадничьи доброхоты и старые Ярославовы бояре:

   - Ярослав ближе! За ним Великий князь стоит! Он вмиг гонца пошлёт во Владимир - оттуда полки придут! А Михаил ваш у кого помочи требовать зачнёт?..

   - Ярослав-князь нас поедом заест, - повысил голос Внезд. - Аль не помните, каково при нём было?.. Все наши вольности забрать целился! А крови он попил сколько? Забыли?.. Ярослава на новгородский стол пускать - что волка ненасытного в овчарню!

   - За грамоты свои держишься, боярин! Думаешь, при Михаиле сохранятся они?.. Михаил их тебе дал, верно, да ливонцы придут, отберут, а на княжье слово и плюнут!

   - Ярослав летось Великого князя супротив нас подбивал!.. По чьему слову он в Торжке обозы задерживал?.. Еле-еле заступничеством князя черниговского вернули своё!

   - Тебе вернули, а у кого больше того отняли! - закричал кто-то из задних рядов бояр. - У меня вотчины близ Русы были! По ним прошлись еретики ливонские!.. Тебе о выгоде своей хорошо рассуждать, Вадовикович, твоя-то отчина целёхонька!

Закричали, перебивая друг друга, все бояре - и те, чьи земли пострадали от набега, и те, у кого всё уцелело. Спор грозил перейти в настоящее побоище - свойственник Внезда, молодой Борис Нигоцевич, горячий кровью, уже замахнулся палкой на державшего сторону Ярослава посадника Вячеслава. На ступень, отталкивая друг друга, лезли посадские - то ли растаскивать сцепившихся бояр, то ли принять посильное участие в споре. Но и на площади тоже разгорались ссоры и драки.

Всех остановил спокойный мерный набат вечевого колокола. Казалось, сама Святая София обрела голос, чтобы усмирить буйство. Дождавшись, пока вече немного угомонится, вперёд выступил посадник Иван Дмитриевич.

   - Мужи новгородские! - зычно воззвал он к ещё гудящей недовольно толпе. - Не время для распри ныне! Враг у стен наших! Когда враг приходит, не раздумывают, чем его бить - топором, что под рукой, аль бежать за мечом в клеть. Позовём Ярослава Переяславльского - он и к Великому князю ближе, и воин он справный. Оборонит нас от Литвы - что ж, добро, примем его на княжение вдругорядь. А не совладает с ворогом - что ж! Тогда, как Бог даст!

И, повернувшись к золочёным куполам Святой Софии, посадник широко, от души, осенил себя крестным знамением.

   - Ярослава! - послышался сливающийся в единый поток гул голосов.

   - Ярослава Всеволодича!.. Переяславльского звать!

Поддерживая, зашумели и бояре. Только потерпевшие поражение Внезд Вадовик и его союзники помалкивали и что-то шептали в бороды. Они были уверены, что при Ярославе Новгороду не видать своих вольностей.

   - Помянете слово моё, как он всем вам хомут на шею наденет, - прошипел Вадовик. - Да поздно будет!

Гонцов к Ярославу собрали в несколько дней, но вышло так, что приспели они в Переяславль-Залесский, где пережидал зиму князь, чуть не одновременно с гонцом от Владимира Псковского. Со времени походов на Унганию вместе с Ярославом не живший во Пскове, обретавшийся по разным городам и весям князь-кочевник, осевший, наконец, во Ржеве, возвратился после преследования литовского рыцарского ополчения. Он передавал Ярославу вести о нападении Литвы на псковские и новгородские земли, а вскоре прискакал и гонец из Новгорода.

Ярослав был удивлён и обрадован обращением к нему новгородцев и потому, что они признавали его обладающим властью и силой, с которой следует считаться, и потому, что оправдались его расчёты о Михаиле Черниговском. Хоть тот и приходился шурином его родному брату, Ярослав недолюбливал этого князя. Новгородский стол - достаточно лакомый кусочек, чтобы из-за него возненавидеть даже родного сына.

Единственным человеком в окружении Ярослава, кому близко было всё, что происходило в новгородских и псковских землях, кроме самого князя, был изборец Ян. Проведав о нападении литовского рыцарства на Русу - о чём к тому времени знали все, - он не сдержался и, когда прискакал гонец из Новгорода, дождался случая и явился на княжье подворье.

Ярослав, казалось, ждал его - попавшийся Яну на пути Князев мечник Василий Любимович приветливо кивнул из- борцу и сказал, где найти князя.

Ярослав осматривал молодых соколов - через несколько дней намечалась большая охота. Натасканные сапсаны[226] восседали на рукавичках сокольничьих под клобучками, только чуть вздрагивали, когда князь разворачивал их крылья. Он почуял присутствие Яна и, оставив птиц, обернулся к воеводе.

   - Ведаю, почто пришёл! - усмехнулся он. - Идём, там скажешь!

Но заговорил Ярослав ещё по дороге.

   - Вишь вот, новгородцы сызнова меня к себе требуют! - усмехнулся он. - Михайла-то оказался им не люб, они ко мне и кинулись! Защиту им подавай от Литвы!.. Слыхал, что она у Русы учинила? Через всю землю псковскую прошла!

Ян болезненно поморщился - миновать Изборска литовские полки не могли. Страшно было себе представить, что оставили от его города рыцари! Он послал уже гонца из своих дружинников на родину, проведать, но пока ещё тот обернётся! Оставалось мучиться ожиданием.

   - Князь Владимир Мстиславич со Ржева мне весть передаёт, гнался он было за Литвой, да не догнал. Не тем путём пошёл! - продолжал Ярослав. - По словам его выходит, летось ждать нам рыцарей на нашей земле вдругорядь - проторили дорожку... Я ему верю - вместе на Унганию ходили! А что ты скажешь? Что новгородцам ответить? Идти на Литву аль нет?

Для Ярослава поход на рыцарей без малого два года назад был не самым приятным воспоминанием - услышав о набеге на Русу, он только тогда понял, насколько просчитался с самого начала. Не краткими, пусть и опустошительными походами, чем-то другим надо было брать эстов и ливов, ставя их под руку Новгорода. Сила давнего похода породила новую силу, которая обрушилась на псковские и новгородские земли и грозила новым нашествием.

   - А новгородцы что - на стол тебя зовут, княже? - молвил наконец Ян.