Читать интересную книгу Изборский витязь - Галина Романова

Русь вздохнула свободно - во всех храмах служили благодарственные молебны. Уже поговаривали, что хвостатая звезда[220] предсказывала именно это, и больше горестей не предвидится.

Но это был ещё не конец. Не успели Всеволодовичи перевести дух, как из Ливонии пришла новая весть - пал под натиском немецких рыцарей Юрьев. Осадив город, немцы штурмовали его и взяли на щит. Вячко, сражавшийся До последнего вздоха, был убит. Погибли и почти все его жители - оставили в живых только одного воина, родом суздальца, для того, чтобы он донёс эту весть до русских.

Новгородцы, узнавшие про падение Юрьева первыми, повели себя странно. Не дав суздальцу и шага сделать из города, они созвали вече и порешили заключить с Орденом мир на вечные времена. Напрасно бояре, советники и воеводы юного князя Всеволода Юрьевича убеждали их. «Рыцари сильны, с ними не совладать никому, - отвечали им новгородцы во главе с посадником Иванком Дмитриевичем, а с сильными не воюют с ними в мире живут». Дело дошло чуть ли не до усобицы, и Всеволод Юрьевич опять был вынужден ночью, тайком, покинуть город. Вырвавшись из Новгорода с малым числом своих людей, он кинулся в Торжок, где затворился и послал отцу знать о своём изгнании.

Юрий Всеволодович откликнулся мигом. Он собрал низовые полки, кликнул брата Ярослава, старшего сыновца Василька и пошёл к Торжку. В самый последний момент добровольную помощь предложил Михаил Черниговский[221], шурин Великого князя.

Обосновавшись в Торжке, князья послали дружины в зажитье по Новгородской земле, а сами собрались на совет.

В большой палате, где посадник новоторжский принимал послов и давал пиры, по лавкам расселись князья с немногими воеводами. Юрий с сыном сидел на княжьем столе, сжимая и разжимая кулаки. С годами он потучнел ещё более и дышал тяжело. От волнения лицо его раскраснелось. Его одиннадцатилетний сын робко поглядывал на собравшихся князей. Он думал, что в первую очередь спрашивать будут у него, и не знал, что станет говорить.

Но заговорил первым Михаил.

   - Выбор новгородцев - это против Руси выбор! - смоленский князь привскочил. - Они нарочно к немцам повернулись - нет у них на нас надежды. Не верят они, что можем мы защитить их от напасти с запада, и сами порешили защищаться!

   - Что они к немцам нарочно переметнулись - в то я поверю, - перебил его Ярослав. - Я их более тебя ведаю, Михаил! Не раз с твердолобыми сталкивался!.. Но что сил у нас нет переломить их - не поверю ни за что!

   - Ломал ты их не раз, - густо, басом осадил его Юрий, - да что толку! Строптивы они не в меру, вольности им Ярослав Мудрый во времена оны дал, так теперь они ими чуть что, размахивать любят.

   - Воли много взяли, - поддакнул Ярослав. - Давно их никто к ногтю не прижимал!.. Я ведаю, как их опять приструнить. Дозволь, брате?

Юрий резко замолчал и обернулся на Михаила Всеволодовича. В битве при Липице тот не был, но, как знать? Явился сам, его особо не звали. Мало ли, что у него на уме! Да и молодой Василько, по рассказам помнивший те давние дела, мог не одобрить крутых мер. Однако оба князя пока помалкивали.

   - Погодь малость, брате, - вяло махнул рукой Юрий, - горяч ты ныне не в меру. Ты лучше нашего ведаешь, как Новгород окоротить, а только ныне нам такое стояние не по нужде. Они не тебя, они сына моего выгнали, вот сыну и решать... Ну, что скажешь, Всеволод? Как мы с новгородцами поступим? Карать их или миловать?

Мальчик, когда на него обратились взгляды присутствующих, даже, воеводы выжидательно смотрели ему в рот, - оробел. Он знал, что уж если карать, то карать всех - когда идёт война, не больно разбирают, кто попался на пути. Но и миловать?

   - Кто против княжеской власти воду мутил? - подсказал-потребовал вспомнить Ярослав. - Помнишь?

Всеволод порывисто обернулся на отцова боярина Еремея Глебовича, которого тот отпустил с сыном в Новгород. Мальчик помнил, что с кем-то из бояр его советник долго и страшно лаялся на вече, но имён не запомнил. Еремей Глебович понял вопросительный взгляд княжича и, откашлявшись, шагнул вперёд.

   - То нам ведомо, князья, - заговорил он. - Все лиходеи поимённо известны!

Глава 6

Новгород скоро прослышал, как засели в Торжке князья с полками - несколько тысяч воинов не спрячешь. Дружины их ходили в зажитья по боярским вотчинам, помаленьку грабили погосты, топтали только начавшие наливаться спелостью хлеба, угоняли скот, где-то утащили с погоста нескольких пригожих девок.

Новгород закопошился. В памяти у многих ещё был жив голод десятилетней давности, когда Ярослав Всеволодович, обложив город, не пускал мимо себя ни одного хлебного обоза. В тот год ещё ранние морозы побили урожаи. А вдруг и этот год что-нибудь случится? А полки у нынешних князей не в пример прежним - такую ораву прокормить дело нешуточное. К зиме они вытопчут всю округу - и голод вернётся.

Вече гудело несколько дней. Чуть разойдутся люди по домам, снова звонит набат на Святой Софии. Бояре разделились на несколько партий - одни поддерживали посадника Иванка Дмитриевича, другие по-прежнему держались суздальцев, третьи пытались примирить их. Дело осложнялось тем, что тысяцкий Вячеслав Борисович, сын Бориса Некуришича и дальний родственник предыдущего тысяцкого Якуна, поссорился с посадником.

   - Надо идти на поклон к Всеволодовичам! - надсаживаясь, орал он с вечевого помоста в толпу. - Аль забыли вы, люди новгородские, как за упрямство вас князь Ярослав голодом морил? Сызнова хотите?.. А нынче он не один пришёл - с родичами! А Мстислав Мстиславич, защитник наш, далече ныне, в своём Галиче, тамо он власть принял, мы ему не надобны! И никто нас не защитит!

   - Ливонцам поклонимся, - донёсся голос из толпы. - Придут они - враз князья нас в покое оставят!

На говорившего зашикали свои же, и он поспешил убраться подальше.

   - Не ливонцев - иных князей звать надобно! - степенно, как и положено посаднику, молвил Иван Дмитриевич. - Из родичей Мстислава Мстиславича, князей смоленских.

   - Да вона они, князья-то смоленские! - махнул рукой Вячеслав Борисович. - С тартарами ратиться ушли, да головы там и сложили! А какие остались, руку Суздалю держат!.. На кого надёжа у тебя, боярин?

   - Ливонию звать! - громче донёсся голос из толпы, и на сей раз его не вдруг окоротили - то был Борис Негочевич, у которого дочь, как все знали, в замужестве была аж в Риге. - Выбрать посольство, да отправить к ним! Промеж нас мир! А то и звать кого оттуда - небось, сыщется такой, нашей веры!

   - Окстись, Бориска! - рявкнул Владислав Завидич, давний и преданный сторонник Ярослава. Когда-то он убежал из города с женой и детьми к князю, жил в Переяславле при нём, а позапрошлым годом, как призвал Новгород Ярослава к себе, вернулся на прежнее место. - Где ж там среди еретиков и язычников православный сыщется?.. Нет, други! Уж коли кланяться кому, так нашим князьям!

   - Князья суздальские ряду не исполняют, - заговорил Никифор Тудорович, ярый сторонник посадника Иванка. - Не нужны нам они! Других звать, а этих просить с нашей земли по-хорошему!

Бояре продолжали ещё ругаться, перебирая, кого из князей прилепее[222] звать на стол для защиты и суда, а простой народ понемногу распалялся.

   - Неча глотки драть без толку! Как дороги прикроют, так живо умолкнете! - кричали из толпы.

   - А им-то что! У их в погребах всего вдоволь, им голод не страшен!

   - Батюшки, никак опять зерно вздорожает? - пронзительно вскрикнул чей-то женский голос.

И чем мы Бога снова прогневали? Чего князья на нас всё время ратятся?

   - Кончай спор, бояре новгородские! - к ступени проталкивались торговые гости и ремесленные. - Послов надо в Торжок слать! Пусть переведаются с князем Юрием, пусть скажет он, в чём вина наша!

Толпа вплотную придвинулась к ступени, и бояре вынуждены были примолкнуть. В самом деле - посадить князя на стол недолго, так же, как и скинуть. Но не всякий князь пойдёт в Новгород сейчас, зная, что прежде придётся ему иметь дело с засевшими в Торжке полками Великого князя и его родичей. Новгород решил слать послов.

Когда князья узнали, что к ним едут новгородские вятшие мужи с посольством, все приободрились. Ярослав пребывал в тревоге - ему всё казалось, что вернулись прежние времена. Нет, он не боялся больше новгородцев, тревога, что он чувствовал, была тревога радостная - город его мечты, богатый стольный Новгород ехал кланяться суздальским князьям. Сейчас самое время его согнуть.

Посольство возглавил сам тысяцкий Вячеслав. С ним отправились выборные бояре - доброхот Ярославов и друг Владислава Завидича Гаврила Игоревич, Иван Тимошкинич и старший сын прежнего посадника Стефан Твердиславич.