рабочего дня Борис, стараясь избежать встречи с Кириллом, незаметно ушёл через чёрный ход. Он побежал к Дяде Рудольфу так быстро, насколько был способен и встретил его у входа в подъезд, рядом с которым располагалась дверь в подвал. Пожилой унт не сказал ни слова, а только развернулся и рукой позвал за собой. Они спустились в подвал и через катакомбы подошли к дальнему углу. Там было пыльно, грязно и холодно. Дядя Рудольф открыл облезлую, деревянную дверь ключом и включил свет, который позволил увидеть полки с рядами трёхлитровых банок, заполненных солёными огурцами и помидорами, компотами, мочёными арбузами и квашеной капустой.
— Как там Аристократ и его банда? — наконец заговорил старик, доставая банку с зелёными помидорами.
— Не знаю, как обычно, я его сегодня не видел. В принципе нормальный, но со своими закидонами, — ответил юноша, укладывая в уме третье слово на первое место в предложении.
— Что он вас даже не мучает? Зарплату не пытается урезать у вас?
Дядя Рудольф поставил перед помощником две банки с огурцами и помидорами, и они пошли наверх.
— Я там новичок, месяца ещё не отработал. Думаю, новым сотрудникам в первый месяц он будет платить столько, сколько обещал, чтоб расслабились и пообвыклись, а со второго урежет. Классика.
— На работе контролировать себя хорошо получается?
— Да, но работа эта очень тяжёлая, хотя безин от этих людей идёт ядрёный, а их воспоминания худшее зрелище. Они гавкаются со всеми подряд, чтобы хоть на ком-то выместить свою злобу.
— Как там Кирилл с его странным поведением?
— Хотел со мной пойти, но я улизнул. Я тогда вам честно сказал, что думаю. Он давно такой?
— Недавно таким стал послушным и жизнерадостным. Он будто марионетка, которой натянули улыбку до ушей.
Они зашли в квартиру, Дядя Рудольф жестом указал гостю идти в зал, в котором они сидели сегодня днём, а сам пошёл ставить чайник. Печенья, вафли и сыр остались лежать нетронутыми на своих местах и немного заветрелись. Борис съел вафлю, от которой пахло орехами, — бывали в его жизни и вкуснее. Дядя Рудольф вернулся через пять минут с двумя кружками, от которых исходил дымок, — без огненной магии тут точно не обошлось.
— Скажу так, в нашей жизни, единственной, много чего нельзя, так почему бы не использовать на полную катушку то, что можно, — сказал он и поставил перед юношей кружку.
— Согласен. По-моему, моя человеческая жизнь от жизни унта не особо отличается. Я хорошо знаком с тем, что мне нельзя, чем с тем, что мне можно. Понимаете о чём я?
Дядя Рудольф кивнул в ответ и кинул пакетик с зелёным чаем в свою кружку.
— В твоей власти самому определить верный путь. Ни воля Аристократа, Виктора или кого-либо ещё управляет тобой, только ты сам принимаешь решения. Понимаешь?
— Да. А как по-другому?
Борис лишний раз убедился в том, что только Виктор мог залезть в его сознание. Взрослые, включая людей, часто любили проговаривать очевидные факты, выдавая их за великую мудрость. Они даже не понимали, кому это говорят.
— Но ты сам можешь самостоятельно принять решение подчиняться, подчинять или просто наблюдать. Надеюсь, ты не выберешь первые два варианта.
— Да-да, не выберу, никогда.
— А ты можешь поклясться без опаски?
— О, нет. Ну, это слишком, — Борис положил руку на грудь и продолжил, — Вот вам моё честное слово.
— Верю, — Дядя Рудольф покачал головой и продолжил. — Сложно будет управлять тобой, молодой унт.
— На мой взгляд, это всегда было очевидным. Не беспокойтесь за меня. — Борис поднял уголки губ вверх.
Дядя Рудольф еле слышно вздохнул, посмотрел сначала направо, потом налево. Его взгляд остановился на юноше. Бывший библиотекарь развёл руками и сделал полукруг глазами в сторону шкафа, из которого он утром взял древнюю книгу.
— А почему Кирилл работает на Аристократа, а не помогает своему отцу, как подмастерье? Кирилл настолько проникся этой философией про «любовь — это принятие», что решил пойти работать на унта, которого все, мягко говоря, недолюбливают?
Дядя Рудольф не сказал ни слова, а просто подошёл к шкафу, достал с полки старинную книгу унтов-библиотекарей и протянул Борису раскрытой на крайней странице. Он указал на фразу, которая была в самом верху, там было написано: «Не черпай опыт из одного источника». После прочтения юный унт заметил, что буквы опять начали светиться, он сложил их в слово: «Стоп».
— Это моя первая мудрость, которую я записал в книгу. Я тогда был молод, но от неё не откажусь никогда. Тебя Виктор тоже направил набраться опыта, а где ещё это сделать как не у Аристократа.
— Да, он ещё тот, как бы так сказать, пройдоха, но иногда дело говорит. Чувствуешь, что унт много размышляет.
— Все они гладко стелют, когда что-то от тебя нужно. Всегда задавай вопрос: «Кому это выгодно?» Понял?
Опять это «хорошо» в конце фразы. Все так и норовят засунуть свою поперёк в голову Бориса.
— Да, конечно. А с Кириллом что будем делать?
— Кирилл, взрослый мальчик. Если будешь его пилить, он всё равно сделает по-своему. Тем более, если ты не стал великим манипулятором, лучше пока оставим эту тему.
— Печально, конечно. Ну, хорошо. Его воля, его жизнь. Приму и оставлю всё как есть.
— Жизнь всегда всё расставляет на свои места, лучше лишний раз не торопиться и следить за собой.
— Насчёт помощи моей бабушке. Вы ничего интересного не вспомнили? Может всё-таки есть какой-то способ?
— Способ только один — обратиться к Тому, кто видит.
***
В это время Аристократ сидел в своём офисе на кожаном кресле за широким столом с дубовой столешницей и ножками из толстого стекла. Офисное помещение для одного человека было выполнено в стиле модерн. Стены заставлены белоснежными полками с книгами и папками. Везде царил идеальный порядок и чистота.
Аристократ смотрел перед собой, его глаза и туловище не двигались.
— Банда мучает вас получается поведением жизнерадостным улыбка единственный верный кого-либо принять два опаски унт, — проговорил он записанные в блокноте слова.
Аристократ видел то, что происходило в квартире Дяди Рудольфа. Он заглянул в книгу, пока Борис читал подсвеченные буквы. Сложив их, у него получилась фраза: «Лови шестое слово в фразе». Аристократ переписывал имеющиеся слова, составлял из них предложения, менял части речи и падежи, пока у него не вышла окончательная фраза. Самый, на его взгляд, удобоваримый вариант был: «Получается, банда вас мучает. Жизнерадостная улыбка единственно верное поведение. Двое опасаются принять кого-либо унта».
«Откуда старик узнал, что нас двое? — подумал Аристократ. — И с чего он решил, что мы банда,