тем более банда мучителей? В этом послании самым интересным остаётся жизнерадостная улыбка. Возможно, это и есть та слабость, о которой даже Проп не знает. Он говорил, что в его способности есть брешь. Надо будет усилить наблюдение за Борисом. Дед и так повёл его по ложному следу, и необходимой информации у него нет. А может, он решил обмануть меня?»
— Алло. Ты получил список сотрудников моего магазина? Избегай Бориса. У него на голове красное пятно, точно не пропустишь. Не проколись и вообще ему на глаза не попадайся.
Аристократ завершил вызов и вальяжно бросил телефон на стол. Он не боялся, что на другом конце вместо Пропа окажется кто-то другой, потому что запустил по линии свою ищейку, которая смотрела через щёлочку динамика и обнюхивала собеседника. Аристократ скрестил руки на груди и долго смотрел в окно.
— Убивать я его не стану, неважно до чего он докопается: и так не жилец. Но почему бы не проиграться с ним? Всё равно его перемелют, а так хороший образец для экспериментов, — после продолжительной паузы он продолжил. — Нет, лучше придерживаться основного плана и разыграть эту карту так, чтобы она принесла мне голову Жирафа.
Глава 10
На следующий день погода выдалась пасмурная, поэтому хорошего настроения от клиентов ждать не приходилось. Магазин натурально напоминал поле боя: никогда не знаешь, в каком месте «рванёт». Борису тоже досталось. Когда он расставлял кисломолочные продукты на полки, к нему подошла женщина лет пятидесяти в бежевом костюме и на повышенных тонах начала его унижать, размахивая синей баночкой йогурта. Он стоял напротив неё и ловил каждую острую фразу, а лицо юноши окропляли противные капельки слюны. Иногда ему приходилось ей отвечать, чтобы не разжигать гнев клиентки своим спокойствием, иначе так и до нервного срыва недалеко. Суть её претензии была в том, что она взяла баночку йогурта, которая стояла не на своём месте, и заплатила больше, чем было указано в ценнике.
— Хорошо, покажите, пожалуйста, откуда вы её взяли, и мы всё поправим.
— Хорошо-хорошо, да ничего хорошего. Раньше надо было поправлять!
Он ничего ей не ответил, а просто продолжил смотреть на стеллаж с йогуртами. Женщина сделала шаг в сторону и упёрлась пальцем с коротким ногтем в ряд белых баночек.
— Видимо, кто-то из клиентов поставил туда баночку, а я…
— Конечно-конечно, все у вас виноваты, кроме…кроме тебя. А ты тут для чего?! Раз поставили, должен был убрать!
Борис в такие моменты не понимал, кто из них двоих существо, которое выкачивает энергию из собеседника. Хотя всё было очевидно, он собирает безин, а покупательница высасывает его кровь. Всё честно. Даже ничего делать не нужно, чтобы не нарушить правило номер три про излечение души. Все довольны.
Женщина ещё пару минут поворчала на него, забрала из его рук ценник и пошла на кассу. Там эту недовольную даму встретила кассирша, на вид слегка за сорок с русыми кудряшками и довольной улыбкой, что было очень странно: ещё вчера её лицо было таким же, как у Бориса. Она не любила эту работу и прямо источала неприязнь ко всему, что с ней связано. Борис недавно услышал, как эта женщина на курилке говорила: «Раньше два симмиринга в день платил, потом полтора, а сейчас один и то не до конца заполненный. А ему по десять штук в день приносишь». Что это за преображение на ровном месте? Наверняка началась промывка мозгов, кто-то ходит по магазину и превращает сотрудников в аристократских марионеток. Юный унт понимал, чем грозит для него встреча с неизвестным, но не испытывал перед ним трепет; сердце билось ровно, а сознание оставалось светлым.
В зал вошёл Аристократ через дверь, за которой была раздевалка, и направился на склад. Одет он был в свой обыденный тёмно-фиолетовый плащ. Борис подбежал к нему так стремительно, что тот выставил перед собой трость.
— Олег Александрович, есть минутка? Один вопрос интересует.
Аристократ посмотрел на дверь склада, а затем обратно на Бориса и ответил:
— Да, только быстро.
— Конечно-конечно.
— Ещё быстрее.
— Почему вы урезаете зарплату своим работникам? Плату в симмирингах, я имею в виду.
Аристократ поймал взгляд работника, который ставил на стеллаж для овощей ящик со сливовидными помидорами взамен пустого. На вид мужчина был сбитый, крепкий, с животиком и маленького роста. Аристократ позвал Бориса за собой и пошёл обратно в раздевалку. С порога он окинул помещение взглядом, а затем выпустил доберманов из средних пальцев. Собаки наскоро обнюхали все шкафчики, расположенные вдоль стен, и вернулись обратно. Аристократ сел на зелёную лавочку, которая стояла посреди комнаты, так, что она оказалась у него между ног, и предложил юноше присесть.
— Борис, я надеюсь, что для тебя очевидна простая вещь — каждый хочет побольше себе и поменьше другим. Тебе Виктор не говорил, что мы не весь безин оставляем у себя?
— Не говорил. Тут что тоже есть налоги?
— Да, они самые. Только мы это называем подношения Тому, кто видит. Раз в месяц мы относим их Сэму, а он передаёт их ему. Такова плата за спокойную жизнь без нарушителей, — Аристократ постучал тростью по краешку скамейки, — и естественно сил с каждым разом он тратит больше, поэтому и безин расходуется активнее.
— Но унты приносят вам симмирингов и так немало. Зачем забирать у них то, что есть? Почему бы не отнимать от основной суммы?
— Борис, этих унтов никто тут не держит, — он опять ударил по краешку скамейки и оставил обугленную полоску, от которой поднялся слабый дымок. — Я взял на себя ответственность по их защите и снабжению безином. Так бы они держали свои заведения пока их кто-то не вызовет на поединок или…не сожрут одержимые. Если они этого хотят — вперёд. Мне тоже нужны средства для того, чтобы оберегать такое количество унтов.
— А этим унтам вы это тоже говорили?
— Не сомневайся.
— И почему они тогда недовольны?
— Потому что они живут не в том сказочном мире, который себе придумали. И виноват в этом я, тот, кто их от реального мира оберегает.
Аристократ напоминал Виктора по его манере держаться, коммерсант был такой же бесстрастный и спокойный. Смысл каждой фразы нёс в себе эмоциональный взрыв, но голос ни разу не надломился. Аристократ был спокоен как водная гладь озера в сумерках густого леса.
— Я понял. А что вы будете делать с этим недовольством?
Не успел Борис закончить, как его собеседник сразу же ответил:
— Ничего. Я понимаю, на что иду, но иначе я