– В том-то и дело. Я и не думал, что можно жить с кем-то и страдать от одиночества, но теперь понимаю, что сильнее всего ощущаешь одиночество, если несчастлив в отношениях.
– Значит, я твоя Дама в Сияющих Доспехах, которая была послана, чтобы спасти тебя после долгих лет обедов из микроволновки и дырявых носков?
– Ты что, горишь желанием заштопать мои носки? Потому что наверху у меня как раз есть парочка дырявых…
– Пошел ты!
Я хватаю подушку, на которой сижу, и луплю его по голове.
– Не будь ты беременна, я бы надавал тебе сдачи, – возмущенно произносит он.
– Не будь я беременна, меня бы вообще здесь не было, а ты ел бы на ужин слипшиеся вчерашние макароны.
– Хочешь сказать, что я не умею готовить? – обиженно отвечает он. – И ты тоже пошла в задницу, – и при этих словах он выливает мне на голову мой витаминный коктейль из манго.
– Как ты мог это сделать? – я в шоке смотрю на колени, с волос капает оранжевая жидкость. – Как ты мог?
Марк откидывается на стуле, скрещивает руки на груди и ухмыляется. Ждет ответной атаки, но я слишком ошарашена, чтобы давать сдачи. Я в шоке.
И тут я прыскаю со смеху.
– Ну и видок у тебя, – Марк тоже начинает хохотать и хохочет так громко, что не замечает, как я зачерпываю горсть шпината и бросаю ему прямо в нос.
Хихикая и визжа, я поворачиваюсь и выбегаю из кухни, потому что знаю, что он отомстит, и месть будет пострашнее мангового коктейля. У меня такое предчувствие, что в качестве орудия мести он выберет кофейное мороженое, зловеще растаявшее, потому что я забыла его на кухонном столе и только что поставила в морозильник.
Я слышу, как Марк бежит за мной вверх по лестнице, визжу и с пыхтением бегу в детскую.
– Нет! – сурово проговариваю я, вытягивая перед собой руку, чтобы его предупредить. – Хватит, Марк. Только не в детской. Мы только что закончили ремонт.
– Потом уберешься, – поет он, медленно приближаясь ко мне с двумя открытыми банками мороженого и улыбкой, как у чеширского кота.
Черт. Я и забыла, что у нас было две банки.
– Месть моя ужасна.
– Нет, – кричу я и хихикаю, когда он подбирается все ближе. – Марк, я не шучу. Подумай о ребенке.
– Ребенок обожает кофейное мороженое, – говорит Марк.
Именно об этом я ему твердила последние две недели, чтобы объяснить, почему меня внезапно потянуло на кофейное мороженое, которое я до беременности терпеть не могла.
Я загнана в угол, путь к отступлению отрезан. С торжествующим криком Марк ловит меня и с наслаждением размазывает кофейное мороженое по всему моему лицу и волосам, а я извиваюсь и пытаюсь вырваться, но безрезультатно.
В конце концов, я сдаюсь. Он размазывает мороженое, а я вытираю об него руки, пока мы оба не перепачкались, как свиньи. Мы покатываемся со смеху, и тут происходит странная вещь.
Лицо Марка всего в нескольких сантиметрах от моего лица, и вдруг я испытываю сильное желание его поцеловать.
Я смотрю на его губы, и могу думать только о том, чтобы прикоснуться к ним языком, почувствовать его губы, язык у себя во рту. Улыбка исчезает с моего лица, и меня пронзает желание. Должно быть, Марк это чувствует, понимает, что происходит, потому что вдруг тоже перестает улыбаться, и в тишине становится слышен лишь звук нашего прерывистого дыхания. Он пристально смотрит мне в глаза.
– По-моему, – шепотом произношу я, слегка наклоняя голову и всего на дюйм приближая лицо к его лицу, – сейчас мне необходимо съесть большую плитку шоколада.
– Твоя лучшая мысль за всю неделю, – шепотом отвечает он и касается губами моих губ.
20
– Не может быть! – ахает Стелла, когда я рассказываю ей, что мы с Марком наконец-то «сделали это». – Ты серьезно? Я думала, такое бывает только в кино!
Сегодня у нас вечеринка в честь моего ухода в декретный отпуск. Я инструктирую Стеллу, которая собирается занять мое место. Мы заглянули в столовую, чтобы попить чаю. Она спрашивает меня, почему у меня такой довольный вид, и я как ни в чем не бывало отвечаю, что все дело в сексе.
Ой, она спрашивает с кем, и я, чуть не умирая от возбуждения, выкладываю все.
– Я так и знала! – визжит она, оправившись от первичного шока. – Так и знала, что вы двое будете вместе! Я вне себя от радости! И как ощущения?
Как ощущения?
По правде говоря, ощущения самые потрясающие, как никогда в жизни. Мне спокойно, уютно, я счастлива. Взволнованна предстоящим рождением ребенка, волнуюсь о будущем и чувствую облегчение и благодарность, потому что мне не придется пройти через все это в одиночку.
Я чувствую себя женщиной, на все сто процентов. По ночам я лежу в постели рядом с Марком. Он спит, а я поглаживаю свой выпуклый живот и понимаю, что именно для этого и было создано мое тело. Понимаю, что каких бы карьерных высот я ни достигла, это все равно будет моим самым большим достижением.
Я наблюдаю за спящим Марком. Часто. Гляжу, как он посапывает в подушку, и меня переполняет нежность. Я никогда не хотела серьезных отношений, не желала брать на себя обязательства, но теперь у меня все это есть – помимо моей воли, – и я понимаю, по чему люди ищут свою «вторую половинку». Понимаю, почему все к этому стремятся.
Как и Марк, я никогда не думала, что одинока. Наверное, я и не была одинока, но жизнь стала намного легче и приятнее теперь, когда мне есть с кем поделиться. Ощутив себя в безопасности, я расслабилась, и, хотя ни на секунду не верю, что Марк – моя «вторая половинка» (я вообще не верю в эту чушь), я верю в то, что он делает мою жизнь ярче. И сейчас это самое главное.
– Ощущения прекрасные, – отвечаю я Стелле с улыбкой. – Я чувствую себя на вершине мира, – я бросаю взгляд на огромный живот. – Только вот я уже на тридцать пятой неделе и, клянусь, с меня хватит. Черт возьми, с меня хватит.
На прошлой неделе одна знакомая, на которую я случайно натолкнулась, сказала, что ошибаются те, кто думает, что беременность длится девять месяцев. На самом деле, со смехом заявила она, беременность продолжается восемь месяцев и два года, потому что последний месяц тянется невыносимо долго.
Припоминаю, я как-то видела интервью с Кэролин Квентин, у которой начались естественные схватки на тридцатой неделе, и она родила совершенно здорового ребенка. Если Кэролин Квентин так может, почему я не могу?
– Может, сегодня? – спрашиваю я у Марка каждый вечер, когда мы лежим в постели, обычно после того, как занимались сексом, потому что наконец-то мои гормоны стали работать на меня, и либидо взлетело до небес.
– Вряд ли, – каждый раз вздыхает Марк.
– Почему нет? – умоляюще спрашиваю я, встаю и показываю, как низко опустился ребенок. – Посмотри, как он низко. Клянусь, он уже направил головку к выходу. – Марк лишь улыбается и утыкается обратно в книгу.