Даже акушерка смеялась надо мной, когда я пришла на прием на прошлой неделе.
– Если вы хотите, чтобы ребенок родился раньше, это вовсе не значит, что он родится раньше, – сказала она.
– Но плод же опустился? – нетерпеливо спросила я.
– Хм-м. Он явно немного ниже, чем неделю назад.
– Но меня уже не мучает пищеварение, и я свободно могу дышать. Наверняка он опустился. Частичное разъединение? Хотя бы на сантиметр?
Она улыбнулась.
– Не переживайте. Всему свое время.
Не знаю, чего там задумал мой ребенок, но мое время уж точно пришло.
– Я бы хотел сказать…
Майк Джонс поднимает бокал и пытается перекричать гостей, собравшихся в комнате, но, в конце концов, забирается на стул, что бы все его услышали.
– …несколько слов о Мэйв, прежде чем она уйдет.
Комната взрывается аплодисментами, и я очень за это благодарна, потому что мне кажется, я не заслужила прощальной вечеринки в свою честь, ведь я проработала здесь меньше года.
– Она выручила нас, взявшись за работу без предварительного предупреждения и заняв место своей предшественницы. Но когда я говорил: «Начни с того, на чем остановилась Джулия» я имел в виду профессиональную сферу.
Еще одна волна аплодисментов. В глубине души я умираю от смущения, но скрываю это за благосклонной улыбкой.
– Когда я говорил: «Почувствуй себя в ее шкуре», я вовсе не имел в виду «Отбей ее бойфренда и забеременей от него»!
Майка опять приветствуют свистом и хлопками, на этот раз более громко. Интересно, как далеко он готов зайти в своей бестактности?
– Ш-ш-ш, ш-ш-ш, – он утихомиривает толпу. – Но если серьезно, все мы в восторге от того, как работает Мэйв, и в еще большем восторге оттого, что слухи об их романе с Марком так и не подтвердились.
Я поворачиваюсь к Марку: он коротко и натянуто улыбается. Майк Джонс никогда не был его любимым коллегой Я знаю, что сейчас он готов его убить.
– Мы хотели пожелать счастливого рождения ребеночку, и поторопись назад, пока Стелла… где ты, Стелла? – Стелла кричит из дальнего конца комнаты и поднимает кружку с пивом. – …Пока Стелла не ощутила на себе влияние Заколдованного Кресла. О'кей, Стелла?
– Что? – она улыбается, и я понимаю, что бы сейчас ни выкинул Майк, Стелла даст ему достойный отпор.
– Все, кто садится, в это кресло, беременеют, ведь ты же не планируешь сообщить мне, что ждешь малыша?
– Пошел ты, Майк! – выкрикивает она, и получает в награду самые громкие аплодисменты за весь вечер.
Бестактная речь окончена, и приносят подарки: коробочка с двумя крошечными комбинезончиками и желтой полосатой щеточкой и расческой; сексуальные красные кружевные трусики, в которые, я боюсь, мне уже не влезть; бутылочка антисептического спрея для сосков.
Именно то, о чем я всегда мечтала.
– Ты уверена, что больше ничего не хочешь? – кричит Марк с кухни.
Он готовит ужин.
– Чаю? Печенья? Ребенка?
– Ничего, – кричу я в ответ и переставляю вазу в гостиной, потом отхожу на шаг и оглядываю свое творение. – Вообще-то, я хочу ребенка. Сейчас же. Немедленно!
Я слышу, как Марк смеется, и возвращаю вазу обратно на кофейный столик.
Сегодня вечером все должно быть идеально. Вив и Майкл приехали в Лондон на уик-энд и придут к нам на ужин. И меня уже чуть-чуть подташнивает.
Слава богу, что они не попросили остановиться у нас. Мне сейчас с этим не справиться. Они забронировали номер в пансионе неподалеку. Я никак не смирюсь с той мыслью, что сегодня мама познакомит меня со своим бойфрендом, у которого серьезные намерения, не говоря уж о том, что он мой отец.
– Вашей семейке самое место в шоу Джерри Спрингера, – острит Марк, но мне совсем не смешно. – Осталось лишь выяснить, что я твой брат, и эфир нам гарантирован.
– Ха-ха-ха. Займись-ка лучше готовкой.
– Это твоя семья. С какой стати я должен готовить?
– Потому что 1) таким образом, ты искупишь свою вину за то, что только что сказал, и 2) ты готовишь лучше, чем я.
– Можно было обойтись пунктом 2), – смеется Марк, и я улыбаюсь, глядя, как он открывает двери шкафов в поисках зерен кардамона и семян тмина.
Я-то знаю, как он обожает готовить для гостей.
Я в который раз поднимаюсь наверх, чтобы переодеться. До сих пор я сменила уже пять нарядов, а это настоящее достижение, учитывая, что теперь весь мой гардероб составляют только черные обтягивающие леггинсы из магазина «Малыш и мама» и три мужских свитера из «Маркс и Спенсер». Где же сексуальные прозрачные маленькие платьица? Мужские рубашки? Облегающие свитеры, которые растягиваются и подчеркивают живот? Забудьте об этом. Вся эта красота подходила мне идеально месяцев до шести, но потом, в один прекрасный день, мне все стало мало.
Но я умудряюсь составить из своих четырех вещей пять комбинаций. Может, надеть черные леггинсы с туфлями на высоких каблуках? Тогда я буду выглядеть стройнее… или стану похожа на героя восьмидесятых? Серый свитер и черные леггинсы – не слишком ли уныло? Может, втиснуться в коричневые обтягивающие брюки из «Маркс и Спенсер»? Они не предназначены для беременных, но я рассчитывала носить их до самого конца – подумаешь, что они узковаты и не застегиваются. Свитер все равно прикроет.
Почему я так волнуюсь о том, что подумает мой отец? Конечно, я знаю, почему волнуюсь. Потому что маленькая девочка внутри меня все еще жаждет его одобрения. Пусть десять лет назад я решила полностью прекратить отношения. Я хочу, чтобы, взглянув на меня сейчас, он смог бы мной гордиться. Хочу, чтобы он думал, что я добилась успеха, что я красивая, что я стала такой, какой он мечтал видеть свою дочь.
И я уж точно не хочу, чтобы он подумал, что я толстая, отсюда и дилемма с одеждой. Хотя, как сказал Марк, на тридцать восьмой с половиной неделе беременности мне вполне позволительно быть толстой.
И я чувствую себя бегемотом. Как и все беременные, я хожу вразвалочку, выпятив живот и поддерживая спину рукой. Когда я так делаю, то напоминаю жалкую пародию на саму себя, но только так мне удается сохранить равновесие.
Бог знает, сколько я набрала. Конечно, моя акушерка, медсестры и гинекологи знают, но, к счастью, мне они не говорят. Каждую неделю они меня взвешивают, и каждую неделю, прежде чем встать на весы, я громко объявляю:
«Только не говорите мне, сколько я вешу».
Мне кажется, что раз уж я все равно ничего не могу поделать, зачем знать? Конечно, беременность – прекрасное оправдание, но я буду чувствовать себя ужасно, если выяснится, что я набрала больше 10–12 кг, которые рекомендует книга. Я более чем уверена, что растолстела в два раза больше, чем положе но, но мне наплевать.
О господи. Не могу поверить, что Вив приведет на ужин моего отца.