изменить, я бы пожелала, чтобы у тебя было сердце, открытое для простой, человеческой любви…
Василиса последний раз бросила взгляд на осколки льда на асфальте, прижала к груди кота и села на Метлу.
– Давай наверх, подруга! – скомандовала она.
После разлуки
Фёдор бросился к Василисе, обнял так крепко, что она засмеялась.
– Прости… прости, что не пришёл, – тихо шептал он.
– Всё позади, Ванечка! Или… Феденька… Как там тебя теперь?
Она прижималась к его груди. Милый друг совсем не изменился. Ей почему-то казалось, что в эту морозную ночь к запаху его куртки примешивался дух июльских трав с тонким ароматом земляники. А годы… Да какая разница, сколько лет прошло, если сейчас они вместе?
Фёдор обнимал её так трепетно, как будто боялся, что она снова станет лишь эскизом на листе.
Огромная жизнь пролегла между ними. Сейчас он хотел, чтобы баба, портреты которой он тридцать восемь лет рисовал, осталась с ним и больше никуда не исчезала.
– Я виноват… Я так виноват, – шептал он, нежно сжимая её в объятиях. – Я обещал, что вернусь и… не вернулся… Но ты… могла бы меня… простить за эти годы?
Василиса заплакала, уткнувшись головой ему в плечо. Она была счастлива. На Руси, так уж водится, прощенье и счастье по земле рука об руку ходят.
– Столько воды утекло, – всхлипывала она, вытирая кулаком слёзы. – Я совсем не та, что раньше… Не умею я жить по-вашему.
– Я тебя не отпущу, – Фёдор ещё крепче прижал её к себе. – Зачем нам эта Москва? Хочешь, в деревню уедем? У меня там дом… Печка русская… Рядом лес, речка… Огородик есть… Тебе понравится. Я научу тебя тут жить… Ты только скажи: «Да».
Она подняла на него васильковые, полные слёз глаза, и улыбнулась:
– Счастье ты мое… долгожданное.
Маруся и Витёк снова поднялись на крышу. Девочка толкнула брата:
– Вить, тебе не кажется, что у нас с тобой скоро появится настоящая бабушка? Не та, которая из Америки.
Витёк вздохнул и добавил с чувством житейского опыта:
– Только эта бабушка – немного Яга… Если она меня на Метле покатает, я не против.
– Я тоже не против. Вдруг она умеет делать пирожки с капустой? – задумчиво добавила Маруся. – А то у деда дома вечно полуфабрикаты…
– Не, с картошкой. Я с картошкой больше люблю.
Мальчик достал телефон и замахал рукой деду и Василисе:
– Я сейчас нас всех сниму для YouTube!
Тут он решил заглянуть на свой недавно созданный портал.
Лицо мальчика удивлённо вытянулось. Видео про медведя с балалайкой получило огромное количество репостов. Количество лайков неумолимо приближалось к ста тысячам.
– Вау! – восторженно выдохнул юный блоггер Витёк Конопушка.
Теперь-то Наташа Васильева его точно поцелует!
От ворот поворот
Анджели, зябко кутаясь в пиджак Бессмертного, стояла у бетонного ограждения и смотрела вниз.
Было слишком высоко, чтобы можно было хорошо разглядеть то, что лежит там, на асфальте. Почему люди разошлись, почему не вызывают машины «Скорой помощи?» Неужели русские такие равнодушные?
Княжна собственными глазами видела, что упавшая с крыши женщина вернулась целой и невредимой. Как она летает?
Царевна была в растерянности. Снова творилась какая-то непонятная кутерьма, выходящая за рамки понимания. Девушка пребывала в состоянии шока, когда все мысли и чувства переплетены тугим клубком нервов, и трудно в них разобраться.
Одно она знала точно: кончина Константина не укладывалась в её голове.
Этот человек был странным и непонятным, события вокруг него закручивались на грани сверхъестественного. С таким Анджели никогда раньше не сталкивалась.
Если бы девушка не была такой замёрзшей, то, наверное, расплакалась бы, как ребёнок, от страха и отчаяния. Но слёзы замерзали в глубине, так и не родившись. Холод шёл изнутри, из самого сердца. Словно бы после смерти русского поклонника из её собственной жизни ушло что-то очень важное, чему она не знала названия.
К ней подошёл парень, из-за которого она чуть не свалилась с крыши. Ряженый снял шапку, пригладил золотые кудри и сказал, немного смущаясь:
– Я – сын царский, Прохор. Ты уж не обессудь, царевна, но злодеев я победил. Теперь, стало быть, я – главный герой на Руси, – он широко улыбнулся и добавил: – Извини, что вот так, без сватов… Но… выходи за меня замуж.
Анджели вскинула на него удивлённые глаза. Он что, ненормальный? Или в России так принято, что каждый второй, кто ей встречается здесь – сумасшедший?
– Я вас в первый раз вижу, – сказала она и отвернулась.
Говорить ей сейчас совсем не хотелось.
– Да как же так? – опешил царевич и, словно оправдываясь, добавил: – Роду я хорошего. Батюшке с матушкой ты понравишься… только сарафан подлиннее найдем. Заживем с тобой, краса ненаглядная, честь по чести.
Слова долетали до Анджели словно бы издалека. Кто он? Царевич? Насмотрелась она на таких на светских приёмах. Для неё этот незнакомец был повинен в смерти Константина. Как он смеет к ней подходить?
– Вы убили человека. Я полицию вызову!
– Я люблю тебя пуще света белого! – подумав, высокопарно добавил парень, пропустив слова княжны мимо ушей.
– А я вас – нет, – с тихой ненавистью произнесла девушка, поднимая на него полные слез глаза.
– Не понял, – растерялся Прохор. – А кого тогда?
Анджели с тоской посмотрела вниз, на тротуар… С высоты было не разобрать, что там с останками господина Бессмертного.
Царевич проследил за её взглядом, нахмурился. Чего это она, по главному врагу земли русской страдает? Уж не дура ли красна девица?
– Ты чего, девка? В Кощея влюбилась что ли? – он мотнул рукой в сторону асфальта и резко развернул за плечи царевну на себя.
– Не ваше дело, кого я люблю, – произнесла Анджели, скидывая его руки с плеч.
– Это что, ты мне, сыну царскому, от ворот поворот даёшь?
Девушка отвернулась, не желая больше разговаривать с идиотом.
Обида жгла Прохора. Сила молодецкая искала выхода и не находила.
– Я чёт не понял… сила нечистая победила чтоль? – произнес он растеряно. – Эй, Волшебное Зеркало, а ну появись! Никто меня тут не ценит! Домой хочу! Да где ты?! Скажи всем, стекляшка басурманская, кто главный герой на Руси? Иль мне, добру молодцу, еще Бабу Ягу победить надо?
Грозно нахмурившись, царевич двинулся в сторону Василисы, словно бы та была причиной всех его несчастий.
– Возвращение домой! Вопрос принят к рассмотрению! – раздался откуда-то из-за его спины голос Волшебного Зеркала.
Прохор даже не обернулся. Он был полон решимости победить Бабу Ягу.
Он не дошёл. Метла, которая ненавидела царевича за