не смогли.
После этого деятельность бандитов перекинулась в район Сергиевской (ныне улица Чайковского) и Кирочной улиц, где населенность была весьма слабой. Здесь ими были совершены несколько убийств, в числе жертв среди прочих значился инженер Студенцов. Во время ограбления Студенцова Пантелееву показалось, что инженер вынимает из кармана оружие, и Ленька, не раздумывая, выстрелил. Наверное, это было первое бессмысленное убийство, совершенное им, поскольку в результате ничего ценного у убитого им инженера он не нашел. Совершив одно зверство, Ленька тут же совершил и другое, застрелив и жену Студенцова как ненужного свидетеля. Было похоже, что у него начинают сдавать нервы, и присущее ему хладнокровие постепенно сменялось раздражительностью и подозрительностью. Одному только Гаврикову он по-прежнему доверял безгранично.
Надо подчеркнуть, что к этому времени ореол грозы «советских буржуев» и романтического бандита с Пантелеева спал окончательно. Он грабил и убивал всех подряд, независимо от дохода и социального положения. По свидетельству того же Гаврикова, они с Пантелеевым планировали пробыть в Петрограде около месяца, а затем удалиться с награбленными деньгами куда-нибудь в глухую деревню, где они намеревались купить дом, завести хозяйство и, пользуясь всеобщей неразберихой, вызванной последствиями Гражданской войны, на неопределенное время затаиться.
Помня о данном им обещании о вознаграждении надзирателю Кондратьеву, организовавшему его побег, Ленька, собрав необходимую сумму, решил с ним встретиться. Он еще не знал, что Кондратьев был уже арестован. Хотя это удивительно, поскольку в других случаях Пантелеев был прекрасно осведомлен обо всех действиях чекистов и милиционеров, планировавшихся против него. Встреча с Кондратьевым была назначена через три дня после побега, или, если в этот день встретиться не удастся, то, как принято у шпионов, они должны были каждую среду искать друг друга на Обводном канале под Американским мостом. Уголовным розыском туда заблаговременно был доставлен Кондратьев, который находился под бдительным контролем спрятавшихся милиционеров. Осторожный Пантелеев, придя на встречу и заметив нечто странное в поведении Кондратьева, поспешил ретироваться. Милиционеры, бросившиеся ему вдогонку, вернулись ни с чем. Ленька вновь их перехитрил.
Наконец, Ленька решил, что прошло достаточно времени после побега. При этом новых надежных сообщников Ленька так и не нашел. В результате Пантелеев опять сошелся с Рейнтопом и Лисенковым. Вместе они наметили несколько квартир для предстоящего разбоя. В какой-то момент им показалось, что старые времена возвращаются, они снова вместе, и им не страшен никакой уголовный розыск. Вскоре был совершен налет на квартиру профессора Романенко, расположенную на Екатерининском канале. Пробравшись в квартиру профессора, они, практически не вступая с ним в переговоры, убили его и тяжело ранили его жену. Бросившаяся на убийц собака профессора была также убита Ленькой. Сотрудникам уголовного розыска удалось установить наводчика на квартиру Романенко, который проживал в этом же доме. Это снова была женщина. Впрочем, напасть на след Леньки это не помогло. Ему опять удалось ускользнуть.
После этого были ограблены еще несколько квартир, но бандиты понимали, что с каждым новым налетом они рискуют нарваться на засаду милиционеров.
Последние преступления, совершенные бандой Пантелеева, буквально взбудоражили весь Петроград. Леньке уже никто не сочувствовал, обыватели боялись выходить на улицу и требовали от милиции скорейшей ликвидации бандитов.
Поскольку уголовный розыск явно не справлялся с поимкой Пантелеева и его приспешников, было решено к этому делу подключить ОГПУ. Для поимки Леньки в структуре ОГПУ была создана ударная группа, в которую в числе прочих входили его бывшие сослуживцы, которые достаточно хорошо знали привычки Леньки и располагали информацией о его многочисленных любовницах. Ими совместно с сотрудниками уголовного розыска были определены места возможного появления Леньки. Везде, где только возможно, были устроены засады. На Леньку началась настоящая охота. Его дни были сочтены, хотя сам он об этом еще не догадывался и продолжал вести себя довольно разнузданно.
Так, бывший ресторан «Донон», расположенный на Мойке, у Певчев-ского моста, в стороне от проспекта Двадцать Пятого Октября, приходился как раз напротив уголовного розыска, и именно этому заведению предстояло сыграть в жизни Пантелеева одну из роковых для него ролей. В «Дононе» было всегда много богатых посетителей, которые весело и приятно для себя проводили там время. В ресторане имелись и скрытые помещения, в которых новые «советские буржуи» могли позволить себе скоротать часок-другой в компании понравившейся им красотки. За несколько дней до Нового года, в конце декабря 1922 года полупьяные Ленька и Гавриков ввалились в этот ресторан. Наверное, скорее они хотели погулять, нежели грабить и воровать. Самое интересное, что швейцар, стоявший при входе, принял Леньку за милиционера и на всякий случай специальным сигналом предупредил о возможной опасности посетителей ресторана. В переднюю выбежал дежурный метрдотель, который в силу своих обязанностей должен был улаживать недоразумения с представителями новой власти. Увидев, однако, не милиционеров, а весьма подозрительных молодых людей, которые о чем-то скандалили со швейцаром и вели себя при этом весьма агрессивно, метрдотель решил перестраховаться и позвонил в милицию, откуда немедленно прибыл наряд.
Услышав позади себя какой-то шум, Пантелеев обернулся и увидел, как в длинный двор «Донона» входили милиционеры. Сразу протрезвев, Ленька схватил Гаврикова за рукав и кинулся с ним во двор. Там они спрятались в полуподвале между дровами. Но милиционеры без труда их разыскали и арестовали. Несмотря на то что Леньку искали и сотрудники уголовного розыска, и чекисты, а его словесный портрет был опубликован практически во всех газетах, простому наряду, занимавшемуся задержанием разбушевавшихся пьяниц, даже не пришло в голову, что в руки им попался сам Пантелеев. (Пантелеева и Гаврикова даже не обыскали, хотя оба были, как всегда, вооружены.) Когда Леньку под конвоем привели под ворота дома, где располагалось местное отделение милиции, чтобы затем установить его личность и наказать его в административном порядке, он ударом кулака оглушил стоявшего у железной калитки милиционера, ногой в живот уложил на землю дворника и выбежал на набережную Мойки. На ходу Ленька выхватил револьвер, который у него не успели отобрать, и стал отчаянно отстреливаться. В ответ милиционеры открыли ураганный огонь. Одна из пуль попала ему в левую руку, но он не остановился и, фактически бросив Гаврикова на произвол судьбы, побежал по направлению все к тому же знакомому ему до самых последних ямок Марсовому полю. Выбежав к Инженерному замку, он перелез через забор и спрятался в колоннах Пантелеймоновской церкви.
Более пьяный, чем Ленька, Гавриков к этому времени был уже опознан. Его тщательно обыскали и нашли в карманах пальто два револьвера. Стало ясно, что сбежавший от наряда милиционеров бандит — Пантелеев, о чем тут же было сообщено