Читать интересную книгу "Личный интерес - Ольга Вечная"

Савенко, улыбнувшись.

Я тоже улыбаюсь, и мы переглядываемся.

Выглядит она неважно. Я замечаю это сейчас, когда мы днем едем в машине. Обычно у Гаянэ Юрьевны идеальный макияж, прическа, стильная строгая одежда. Сегодняшний день не исключение, и, если смотреть издалека — судья и правда выглядит безукоризненно. Лишь вблизи видны следы обезвоживания: паутинки морщинок, потухшие глаза, серая и неровная кожа. Вид у Савенко измученный.

Я привожу еще несколько аргументов, но она пресекает так быстро и решительно, что понимаю: бесполезно.

Савелий проиграет это грандиозное дело. С треском. Без шансов. Гаянэ Юрьевна обоснует решение так, что на апелляции не рискнут оспорить, — она умеет.

Смогу ли я взять деньги, зная, что победит его оппонент?

Чёрт возьми.

Пишу ему быстро:

«Мне жаль».

«Понял».

Я закрываю глаза.

* * *

Следующие несколько дней мы с Савой не видимся, потому что он в Ростове. Это заранее спланированная поездка, мы не поссорились. Я знала о ней давно, он даже с собой звал, но я не решилась. Все же опасно нам светиться вместе. Даже если бы удалось договориться, что меня подменят.

Вчера был особенный день. Во-первых, я наконец-то переехала! Спала, правда, на матрасе, кровать ещё не доставили, но как же чудесно жить в своей собственной квартире!

Во-вторых, именно вчера я собиралась написать заявление об уходе, но не сделала этого, так как пообещала Савенко доработать до отпуска. Не смогла отказать бывшей боевой подруге.

Сейчас она начнет склоняться в сторону «ГрандРазвития», и я уверена, Савелий из принципа вымотает за это все нервы. Предстоит тяжелый месяц.

Утопая в собственных мыслях, я выкручиваю руль перед поворотом на парковку и хмурюсь, не понимая, что происходит.

Три черные с красными полосами машины припаркованы у крыльца суда. Это полиция?

Да нет же.

Ни фига это не полиция. Господи.

Вообще-то я узнала мгновенно, просто по-детски цеплялась за надежду.

Следственный комитет. Две легковые и газель. Эти ребята занимаются делами о получении взяток должностными лицами и приехали, судя по всему, всей толпой.

Мерзкий холод ползет по коже.

Раньше я бы преисполнилась тревогой, хотя больше — любопытством, по чью душу гости, но сейчас.... сковывает по-настоящему животный ужас. Его капли катятся вдоль позвоночника.

Я жму на тормоз и дрожу всем телом, совершенно не представляя, что делать. И первая мысль — позвонить Савелию. Судорожно хватаю телефон.

В этот момент в окно стучатся. Я вздрагиваю.

Незнакомый мужчина лет пятидесяти просит опустить стекло пассажирской двери. Показывает корочки.

Сердце колотится с такой бешеной силой, что меня начинает тошнить.

Как в замедленной съемке тянусь к кнопке.

— Что-то случилось?

— Александра Яхонтова, верно?

— Да.

— Паркуйте машину, пожалуйста, и подходите. Мы вас как раз и ожидаем.

— А в чем дело? Представьтесь, пожалуйста.

— Следователь Гришин, Следственный комитет. У нас к вам несколько вопросов.

Он грустно улыбается, а я.... перестаю дышать.

Глава 44

— Тогда одну минуту, пожалуйста, — улыбаюсь в ответ и, подняв стекло, заруливаю на парковку.

Выбираю самое дальнее место, тем самым давая себе короткую передышку. Что пугает особенно сильно, так это неизвестность.

В голове множество версий. Одна другой страшнее!

Я искренне пытаюсь верить в чудо, но, скорее всего, Савенко взяли с деньгами.

Качаю головой.

Мы должны были встретиться в фитнес-клубе примерно в это время, разделить ответственность, а потом и деньги, однако в последний момент я соскочила. Струсила. Мне очень хотелось получить ту сумму, и я бы точно нашла, куда ее потратить, но.... Савенко одинока, ей никто не помогает, а у меня есть Савелий.

Как бы инфантильно это ни звучало, я верила, что могу на него положиться, а значит — позволить себе побыть бедной еще немного.

Однажды он сказал: «Ты ничего не просишь, я как будто тебе не нужен». И я подумала, что попользуюсь его карточкой еще какое-то время.

Савелий. Он знал, что мы с Савенко запланировали день икс на сегодня. И что я собиралась ее сопровождать.

Сдал, получается?

Холодею.

Савелий, Сава, ты сдал меня, верно? Брызгают слезы.

Ты ведь решил, что я тоже поеду!

Мы сегодня еще не переписывались. Сообщений нет.

Все эти мысли проносятся в голове за секунду. В зеркале заднего вида Гришин, который неумолимо приближается. Думает, я попробую сбежать? Или сожрать важные документы?

Паника. А что, если они уже покопались в мессенджерах? Переписка. Фото. Голосовые. Восстановить данные не сложно, но можно попробовать потянуть время.

Я кидаю мобильник на коврик и бью каблуком. Резко. Один, второй, третий раз. Стекло трескается, экран в крошку.

Следователь совсем близко.

Вытерев тушь под глазами, сама открываю дверь, закидываю сумку на плечо и выхожу. Притворяюсь, что не ожидала его увидеть, пугаюсь, запинаюсь и «случайно» роняю мобильник. Тот падает на асфальт, отскакивает.

Гришин удивительно ловко подхватывает телефон и укоризненно качает головой:

— Что ж вы так неосторожны!

— Вот черт, — вздыхаю я расстроенно. Бросаю ему с обидой: — Это ваша вина! Зачем же подкрадываться?

На его лице смесь презрения и усталости, а я улыбаюсь, как Кристина, — миленько и бездумно. Пока лучше сойти за дурочку, а там посмотрим.

Покрутив в руках мой мобильник, Гришин кладет его к себе в карман.

Я каждую секунду жду предъявления обвинений.

— Так что случилось?

Мой тон — сплошная бравада.

— Сейчас я все расскажу, пройдемте к вашему рабочему месту. Вы ведь как раз туда направлялись?

— Я задержана?

— Приглашены на беседу.

— Интрига.

Мы идем к зданию.

Я начала работать в арбитраже, еще учась в универе, провела здесь уйму времени и прекрасно знаю ни с чем ни сравнимую атмосферу торжественности и порядка, люблю ее. Поэтому, едва переступив порог, ловлю себя на неприятном ощущении чуждости.

Сейчас все иначе.

Обычно невозмутимые приставы стоят с широко раскрытыми глазами, не здороваются первыми, а Синицын и вовсе отворачивается. Это больно.

Привычного рабочего шума нет, все вокруг шепчутся и переглядываются. Сотрудники СКР вторглись и заполнили пространство, причем ведут себя так, словно это здание теперь принадлежит им.

Когда мы проходим мимо моего кабинета, сердце сжимается. Дверь распахнута, и отчетливо видно, что внутри работает опергруппа. За моим столом незнакомый мужчина подключает к ноутбуку диск, и я всплескиваю руками от молчаливого возмущения. Еще трое в перчатках перебирают бумаги. Кристина стоит в коридоре и заламывая руки, тихонько плачет. Наш уютный рабочий мирок разрушен.

Шок.

Мне кажется, я попала в