под его началом. Власть магов над людьми означала, что об этих людях надо заботиться, их надо охранять и воспитывать. Может быть, через тысячу лет он об этом задумается, но сейчас ему всего лишь двести. Хорошо, двести семнадцать. Впереди ещё очень много времени, и надо прожить его в своё удовольствие.
Волкова поступила в клинику сутки назад, поддельный картридж практически разрушил нервные связи, органы снова пошли вразнос, если бы не новое оборудование, полученное буквально на днях, этой девочке была бы крышка, но она выкарабкалась, да ещё и с гешефтом — разрушение нервных волокон затронуло остатки лекарства, которое вызвало инвалидность, новая отрава деактивировала старую. Но оборудование само было способно только на стандартные действия, с нервами требовалась ювелирная работа, и он, Леопольд Шварц, её сделал. Ординаторы с восхищением наблюдали, как крохотный атомарный пинцет чуть ли не по молекулам собирает новые нервы, соединяет дендриты и аксоны. Нейрохирургия достигла новых высот, и произошло это благодаря лучшему врачу Сегунды — так считали все, кроме самого Шварца, в этот раз он не удержался, и слегка вмешался в процесс. Совсем чуть-чуть.
Лучший врач смотрел на пациентку и ожидал как минимум благодарности.
Но вместо этого Волкова выругалась. Потом посмотрела вокруг, и выругалась ещё раз, намного изощрённее и изобретательнее.
— Милочка, мы тебе жизнь спасли, — ничуть не огорчившись, сказал ей Шварц. — Так что подарок на Рождество пришли, не забудь.
Настя смутилась. Она пока ещё не понимала, что происходит, но раз этот человек в белом халате, натянутом на выпуклый живот, говорил, что её спасли, наверное, так и было.
— Спасибо, конечно, — сказала она. — А где доктор Гомеш?
— Мириам, дорогая, — поманил женщину Шварц, — иди сюда. Первый врач — как первая любовь, да? Доктор Гомеш тоже постаралась, она молодец. И если не будет лениться и витать в облаках, когда-нибудь обязательно меня перегонит. А теперь, сеньора Волкова, я вас оставлю в надёжных руках наших врачей и медсестёр. В лучших руках на этом острове.
И Лео Шварц величественно удалился. Лучшие руки осмотрели Волкову, прописали ей покой и физические упражнения, переместили в палату с удобной кроватью, и тоже ушли, а она осталась одна.
После неудачной операции по спасению Люси, Волкова вернулась домой совершенно разбитая. Настроение было такое, что хоть стреляйся, она даже достала мозес из ящика стола, выбирая жертву среди соседей — не умирать же одной, но потом передумала, точнее опомнилась. Смерть — самый простой способ решения проблем, но на самом деле он не решает ни одной, живой человек может что-то исправить, мёртвый — никогда. В этом Настя была твёрдо уверенна, как и в том, что от неё в сложившейся ситуации толку мало. Делом занимались ребята из Бюро и Сил обороны, может быть, не самые лучшие, но и не совсем дилетанты, и их преимущество перед ней было в том, что они могли при необходимости привлечь настоящих профессионалов. Призраков, например.
На секунду Волкова задала себе вопрос, кто такие призраки и почему они способны на очень многое, но потом решила, что это просто метафора, пришедшая на ум. Но не успокоилась. Ей хотелось действовать, при мысли о том, что она ляжет спать в кровать, а сестра сейчас в руках маньяка, или хуже того — уже мертва, её потряхивало. Пришлось вколоть успокоительное, со слипающимися глазами Настя заменила картридж в аппарате на новый, и рухнула на простыню.
Она мало что помнила из того, что произошло после. Сначала — резкую боль, от которой тело выгнулось, забившись в судорогах, потом боль начала исчезать вместе с телом, точнее, с ощущением разных частей тела. К этому времени подоспела медицинская помощь, аппарат связался с больницей и подал сигнал тревоги. Настю везли на машине, она чувствовала, что умирает. И почти умерла, но её буквально вытащили с того света.
Было ещё кое-что. Видения, в основном повторяющие те сны, что ей снились в прошлом году — на берегу, покрытом белоснежным песком, толстый и противный незнакомый мужчина её сначала насиловал, а потом убивал, изо-рта у него жутко воняло, слюни текли на её грудь, потные руки рвали одежду и лапали обнажённое тело. Но, кроме этого, было и другое. Человек, забирающийся на дерево, на котором она сидела, она сама с чем-то вроде копья, Веласкес, который её спасал и лечил. Девочка по имени Мона, маленькая волшебница с крохотным огоньком над ладошками, плавающая в зелёном цилиндре. Остров, полный магов и охотников. И снова Веласкес, без браслета. Сначала сутки, потом ещё одни, и ещё. Пока она умирала и воскресала, всё потекло ручейком в ослабленный мозг, и сейчас постепенно укладывалось в стройный ряд воспоминаний. Её личных воспоминаний, которые заперли в её голове по её же собственной просьбе, не грубо стёрли, как это делали полицейский препарат дапатраламин или нейросенсорый шлем, а почти ювелирно скрыли в неприметных уголках мозга. И теперь они просачивались обратно.
— Сволочь, — прошептала она, и прикусила угол подушки.
Теперь Волкова точно знала, кто ей поможет. Не Бюро и Силы обороны, а этот мелкий засранец, маг без блокиратора, каким-то чудом сохраняющий рассудок, способный выбраться из самой поганой ситуации. Один мутант против другого. И пусть только попробует отказать.
* * *
Нора Суарес следила за двойкой, оставшейся на чердаке, стоя возле разрушенной шахты. Они только что скрылись через пролом, спускались вниз, и должны были зажать противника в клещи, сохраняя дистанцию. С мутантами всегда стоило держаться настороже, это она отлично знала по себе. Женщина крутанула браслет на запястье, поправила очки, продолжая следить за отверстием, проделанным взрывом, и за камерами охотников. Все пятеро потихоньку приближались к точке, в которой, судя по сигналам уцелевших датчиков, затаился нарушитель. Сама она спускаться вниз не торопилась, но на всякий случай застегнула защитный жилет и прикрепила на пояс два пистолета — с обычными патронами и нейтрализующими.
Начальник охраны доложил ей, что на минус третьем ничего не пропало, за исключением нескольких носителей информации из архива — туда сливали текущие записи о поставках, одновременно те же самые данные шли в Гринвуд. Нора приказала проверить, что же такого ценного мог украсть похититель, который вырубил троих охранников и шестерых работников нелегального цеха. Они были живы и практически здоровы, кровь на полу возле лифтовой шахты принадлежала точно не им, значит, возможно, похититель ранен.
Пять камер сошлись в одну точку — на полу лежал клинок, изогнутый меч без гарды, такие можно