устройства, там простые куски пластика превращались в настоящие деньги.
Маг сделал несколько шагов в сторону лифта, снова замер. Подъёмник зашуршал громче, платформа замерла на уровне потолка, а потом резко упала вниз. На ней стояла молодая женщина в обтягивающих штанах и жилетке. В правой руке она держала длинной клинок, а в левой, небрежно зажатый между пальцами, тускло блестел браслет.
Женщина не двигалась, но готова была напасть в любую секунду. В какую именно, Павел решил уточнить.
— Сколько? — он кивнул на браслет.
— Десять, — ответила женщина, и наконец двинулась к нему, постепенно ускоряясь.
Веласкес её отлично понимал — у незнакомки оставалось чуть больше полутора минут. В лучшем случае. Павел демонстративно пожал плечами, снял с запястья комм, положил в карман. И сделал три выстрела. Он целился в ногу, но незнакомка непостижимым образом, презирая инерцию, ушла в сторону, рывком преодолела разделяющее их расстояние, почти смазавшись в воздухе. Клинок просвистел возле уха Веласкеса и срезал кусок прочного на вид аппарата. Следующие одиннадцать ударов Павел едва не пропустил, с такой скоростью они наносились, женщина превратилась в подобие вихря, когда она остановилась, ничуть не запыхавшись, оборудование вокруг было порублено в капусту, обрезки пластиковых денег застилали пол, а оружие частично пришло в негодность.
— Откуда? — незнакомка перехватила клинок в левую руку, а браслет — в правую.
— Хейвен.
— И я, триста двенадцатый, Барбара Нейман.
— Приятно познакомиться, Барбара, — Павел поймал клинок руками, крутанул, отбросив женщину в сторону, всадил ей пулю в колено.
— Назови себя.
— У тебя осталось сорок секунд.
Он попал в приют в восемнадцатом году, значит, Барби тогда было тринадцать или четырнадцать, последний год перед возвращением на Параизу — девочки взрослели раньше. Понятно, что он её практически не помнил, старшие дети жили отдельно от младших. Насчёт себя он тоже был спокоен, Барбара могла вспомнить только Паулу Гомеша, официального сироту под опекой протектората, утонувшего в начале триста двадцать второго.
— Забавно, — Барбара отбросила клинок, достала ножи, прихрамывая, пошла по кругу, — мне попался эспер. Кстати, я отключила камеры и заблокировала лифты. Чтобы нам никто не мешал, с этих придурков станется взять тебя живым.
Она тянула время, пока что Павел не понимал, почему — у обоих резерв секунд без браслета был примерно одинаков. Веласкес водил стволом вслед за Барби, её губы слегка шевелились — она считала.
— Сорок восемь, — помог он ей. — Послушай, я никого не убил и ничего не украл. Пока. Проще будет меня отпустить.
— Ты идиот? — женщина зло рассмеялась, — ты думаешь, если ты маг, то мы должны друг другу помогать? Не надейся, я пленных не беру.
Она метнула нож — резко, едва заметным движением, тот просвистел и воткнулся в композитную стену почти по рукоятку. Зрачки у Барби были чуть расширены, как у обычных людей после дозы стимулятора.
— Пятьдесят пять.
— Ты ещё не понял, — женщина остановилась, словно передумав нападать. — Триста, я могу досчитать до трёхсот, ты или наденешь браслет и умрёшь, или не наденешь и свихнёшься. И всё равно умрёшь. Хочешь стать очередным безумцем?
— Уговорила, — Павел демонстративно надел комм обратно на руку.
На лице Барбары появилась торжествующая улыбка, она бросилась на Веласкеса, существенно увеличив скорость и оставляя на полу дымящиеся следы подошв. Движения стали ещё точнее, время наверняка для неё текло куда медленнее, чем обычно.
Для Веласкеса — тоже. Намного медленнее. Он вскинул мозес и выпустил три пули, они легли точно в голову, на расстоянии сантиметра друг от друга, превратив мозг в кровавую кашу с кусочками костей. Барбара умерла мгновенно, не успев стереть улыбку с лица. Она лежала, подогнув правую ногу и разбросав руки в стороны, Павлу даже переворачивать её не пришлось, он вытащил из кармана жилета чужой браслет, засунул себе в карман. Снял с её руки комм, обыскал ещё раз — пропуска у Барбары не было.
Его собственный коммуникатор указывал на проход слева от лифта, там стояли несколько высоких чёрных шкафов. Незапертых. В четырёх лежали коробки с аккумуляторами, патроны и оружие, а в пятом — чьи-то вещи, пара картонных упаковок и дохлый паук. Посреди шкафа проходила узкая стойка, в которую были воткнуты два десятка пластинок. Комм заморгал, когда Павел провёл вдоль ряда, возле одной из пластин он мигал особенно быстро, но маг решил, что раз уж он сюда добрался, заберёт все. Вдруг ошибётся, а возвращаться не хочется.
Павел затащил тело Барбары в лифт, оставляя на полу длинный кровавый след, забросил туда же меч. По словам Геллера, минус второй этаж пустовал, но на всякий случай взял ещё один пистолет и несколько обойм. Среди оружия лежали два шарика-флека в чёрном футляре, их он тоже забрал с собой, заодно кинул в карман пачку пластиковых наличных. Ладонь женщины-мага была тёплой, и сенсор не догадался, что это — ладонь трупа.
От лифтового холла минус второго этажа шёл коридор, судя по плану, он должен был находиться прямо под таким же на минус первом, шахта, по которой Веласкес хотел уйти, там проходила за стенкой туалета, здесь предстояло пройти по коридору мимо нескольких дверей с каждой стороны, и пройти за ещё одну, в конце. Стоило ему подняться на этот уровень, и все сигналы как отрезало, этаж был надёжно экранирован. Возможно, здесь применяли металлическую сетку с вихревыми токами, или более сложные конструкции, Павла волновала только невозможность связаться с Геллером. Он надеялся передать информацию с пластины сразу, как только её достал, и сделать это в спокойном месте, но пока не получалось.
Стеклянная матовая створка на пропуск Пако не отреагировала. Точнее, высветилось сообщение, что допуск заблокирован — значит, те двое, что поднялись наверх, уже восстановили записи или разбудили кого-то из охраны и техотдела. Павел посмотрел назад, туда, где оставил тело Барбары, но возвращаться не стал, приложил свою ладонь к сенсору, и представил себя — ей. Симпатичной женщиной лет тридцати, с нестабильным ДНК и блокиратором на левой руке. Понадобилась минута, чтобы система охраны сдалась, и дверь распахнулась.
То помещение, куда он попал, на место дислокации подразделения охраны походило примерно так же, как нижнее — на архив. Просторная комната была заставлена по периметру аппаратурой, что-то Веласкес уже видел, но большей частью оборудование ему знакомо не было. В центре стоял большой чёрный куб, опутанный серебристыми нитями, это точно была клетка Фарадея.