Положение спасает его мать, которая оживляется при моём появлении.
— Привет, я Валерия, чаю хотите? — тут же вежливо предлагает она. — Или кофе?
— Добрый день, спасибо за предложение, но я воздержусь.
— Мама, у нас с Варварой срочный разговор, — вступает Кирилл и кивает мне в сторону коридора, мол, пойдём.
— Так идите, разговаривайте, я вам в кабинет всё принесу, — мягким прикосновением к плечу, она выпроваживает сына из кухни.
Кабинет здесь у Варганова совсем небольшой, на столе минимум для работы, видимо, в этой семье не принято нести дела домой. Мне чуть-чуть неловко, что я нарушаю их традиции.
Как только мы располагаемся по разные стороны стола, Кирилл окидывает меня задумчивым взглядом и, наконец, даёт сигнал, что можно начинать разговор.
— К делу?
— К делу, — киваю я.
Но к делу сразу не удаётся приступить, потому что в кабинет входит Лиза с двумя чашками кофе: для меня и Варганова. Чувствую, что сегодня по моим венам будет струиться чистый кофеин, вкупе с адреналином прошедших двух суток — убийственная смесь. Мне же нужен спокойный ум и стальные нервы, чтобы изложить свой план.
— Я останусь? — уточняет Лиза у Кирилла.
Они обмениваются долгими взглядами. Затем Варганов внезапно с усмешкой у неё спрашивает:
— Подслушивала?
— Сложно было не подслушать, лёжа на своей половине кровати, когда Паша позвонил в такую рань.
Обычно хмурое лицо Варганова озаряется широкой ироничной улыбкой.
— Присаживайся.
— Спасибо, Кирилл Максимович, — подмигивает она, а потом поворачивается ко мне. Глаза Лизы смеются. — Извини, ничего, что я на «ты»? Мы только ночью с рейса, летели через несколько часовых поясов. Так то мы обычно не такие засони, чтобы в восемь утра в безделье прохлаждаться.
— Ой, — выпрямляюсь я, абсолютно точно проникаясь к Лизе моментальным дружеским расположением, — теперь я чувствую ещё большую неловкость.
— Ерунда, — отрезает она мои извинения.
Следующие десять минут я излагаю свой план. Я уже коротко обрисовала его Паше, чтобы он передал брату, хотя бы уточнив, может ли он теоретически взяться за это или нет. Знаю, что у «Варганов и сыновья» больше опыта в аудите, в том числе международном, плюс у них огромный бухгалтерский отдел, работающий на аутсорсе именно с филиалами зарубежных компаний на территории России. Их задача вести дела согласно стандартам международного финансового учёта и в согласованности с внутренним законодательством нашей страны. Кирилл же ещё какой-то там супер-почётный член русского благотворительного общества в Швеции, и связи по всей Европе помогают ему брать контракты один за другим.
Не вдаваясь в глубокие подробности, я рассказываю, что информация о документах на тендер для «Масумы» ушла к «Марин-групп» через бывшего директора и прошу Варганова вступить в игру, так как уверена, что с его опытом, даже при средней ставке за услуги, он легко возьмёт победу. А дальше… дело за малым. Передать по контракту субподряда аудит «Масумы» нам.
— Насколько знаю, азиатский регион вами ещё не охвачен. Контракт с «Масумой» может стать первым взаимовыгодным шагом в этом направлении, — привожу я весомый аргумент.
— Тогда я мог бы забрать контракт полностью себе, зачем вы мне в качестве субподряда?
Я мягко ему улыбаюсь. Всё-таки хорошо, что мы в менее формальной обстановке, чем офисная, там бы Варганов лютовал без лишнего смущения.
— Могли бы, но не станете.
— Почему ты так думаешь?
— Не хотела бы тут распинаться о профессиональной этике, но, насколько я знаю, ни в каких подковёрных играх компания ни разу замечена не была.
— Да, — Кирилл уверенно кивает, — для отца очень важно вести кристально чистый бизнес. Как и для меня.
Он откидывается на спинку кресла, задумчиво поворачивается в одну-другую сторону. Лиза, сидящая рядышком, внимательно наблюдает за ним.
Кирилл теперь окидывает меня оценивающим взглядом.
— Не то, чтобы я сомневался, но всё же. Вдруг вы не потянете?
Руки Варганова лежат на столешнице, и я смотрю, как его ладони раскрываются в мою сторону. Кирилл их разводит и снова соединяет, задавая этот вопрос. Боже… внутри у меня загорается огонёк надежды, крепнущий с каждой секундой. Если я верно читаю жесты, то он уже принял решение и согласен помочь. Может быть, даже заранее обсудил его с Лизой? Всегда важно наблюдать за собеседником, именно этим и занимаются хорошие переговорщики вроде меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Однако я не могу оставить вопрос без ответа.
— У Германа… Марковича большой личный опыт, он ведь работал в «КМП».
— Про это я уже справки навёл, — усмехается Варганов и так смотрит на меня, словно точно знает, что нас с Островским связывают более чем деловые отношения директора и подчинённой.
— Тогда знаете, что у «Интер-консалта» его, опыта, нет, но как-то же надо нарабатывать, — логично продолжаю я. — Если будет спокойнее по репутационным рискам, можно приписать к нам специалистов из вашей компании.
— К чему мне лишние затраты?
— Это временно, как только рекомендации будут соблюдаться в регулярном режиме, надобность в консультантах отпадёт.
Кирилл забрасывает меня новой серией возражений, но понимаю, это не что иное, как желание прощупать и оценить. Доминирование вполне в его стиле.
Меня удивляет, что Варганов приводит мне целый список доводов против предложенной идеи, но ни разу не намекает на мою неблагонадёжность, как бывшего сотрудника, ушедшего из компании с налётом лёгкого скандала.
— Хорошо, — наконец, выдаёт он, — но вынужден сказать, что цифры договора будут не столь выгодным для «Интер-консалта» как вам бы хотелось.
Ни на что другое я и не рассчитывала. Это же деловое мероприятие, а не благотворительность.
— Понимаю, это нормально, главное, чтоб контракт вообще к нам попал.
Наконец, решение окончательно озвучено.
— Лиза, эскалируешь задачу на тендерный отдел?
— Конечно, — кивает она и одаривает меня улыбкой, будто бы не меньше меня рада, что Кирилл согласился помочь. — Можешь меня с Варей оставить, я уточню у неё детали, хорошо?
Когда Кирилл уходит, я говорю ей, что времени мало, и подача заявок на тендер до среды.
— Не переживай о времени, Кирилл поможет. И я помогу. К тому же Паша очень его просил посодействовать по возможности, — она подтягивает рукава светло-серого тонкого свитера и усмехается. — Если честно, я не считаю промышленный шпионаж чем-то ужасным. Это нормальное явление в современном мире. Но надо при любых обстоятельствах оставаться людьми и не вредить партнёрам, даже если они конкуренты, — пожимает плечами Лиза.
Тут я с ней полностью согласна.
— Ещё один момент, Лиза, — я мешкаю, подбирая слова, — это моя личная инициатива. Герман Маркович не в курсе… пока.
Она смотрит на меня долго и внимательно. Может, от её глаз не ускользнули наши взаимоотношения с Германом во время прошлых выходных в загородном отеле.
— Я всё понимаю, но тебе придётся ввести его в курс самой.
— Конечно.
42
Домой я возвращаюсь уже к вечеру. Близится шестой час, и мой сотовый телефон так ни разу и не зазвонил. Навряд ли Островский ещё спит. А это значит, он ушёл. Даже не знаю, хотелось бы мне, чтобы Герман меня дождался? Может, мы бы новых дров наломали?
И точно: в квартире темнота и пустота. Только след от головы на подушке и свисающий с кровати плед, да ещё кружка, которой я сто лет не пользовалась, на мойке.
Ладно, в конце концов, это я первая сбежала. Хоть и по важному для нас обоих делу.
В квартире как-то необычайно пусто и холодно. Мне крайне сложно согреться с пятницы, и мороз, пробирающийся даже под кожу, скорее отголосок нервного напряжения, чем реальное ощущение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Наливаю себе стакан воды, но, делая глоток, замираю. Насмешка, намёк или обещание? На дверце холодильника та самая фотография. Висит одна по центру, прижатая весёленьким магнитиком из Нижнего.