Терри на этот счет история не сохранила, – и теперь его читала английская актриса Сара Бейдел. В выпуске Radio Times той недели роман описали так: «Когда волшебник Драм Биллет перед смертью передает свой волшебный посох новорожденному ребенку, это ставит под удар столетия священных обычаев. Ведь вместо восьмого сына восьмого сына рождается дочь. А всем известно: “Женщины не могут быть волшебниками!”»
В этой книге Терри представил читателям матушку Ветровоск, которая уже скоро вернется в «Вещих сестричках» (1988), и Эскарину Смит, которая вернется только 23 года спустя – в «Платье цвета полуночи» (2010). И в этой книге Терри четко дал понять, что раз уж ломает традиции фэнтези, то заодно сломает и присущие фэнтези шовинизм и женоненавистничество. И площадки лучше «Женского часа» для этого было не найти. Книгу снова разбили на десять выпусков, но в этот раз чередовали с беседами о юридических последствиях развода, интервью с женщиной, которая заведовала коммерческими вопросами Данфермлинского футбольного клуба, и интервью с дрэг-квин Дэнни Ла Ру, который в этот праздничный период ставил для жителей Бата “Матушку Гусыню”. И снова реакцией публики был чистейший восторг.
А дома в Роуберроу десятилетняя Рианна услышала по радио фразу «автор – Терри Пратчетт» и впервые осознала, что хобби, которое каждый вечер приковывало отца к компьютеру, имеет какую-то ценность и во внешнем мире. Она поставила свой ярко-желтый кассетный проигрыватель поближе к радио и нажала «запись».
Теперь «Творцы заклинаний» получили известность – заслуга «уморительно смешного мистера Пратчетта», как писали в The Times, – и после осторожного первоначального тиража Gollancz в 2750 экземпляров их допечатают в твердом переплете еще шесть раз. А «Творцы заклинаний» отсылали читателей к «Безумной звезде», а та, в свою очередь, отсылала к «Цвету волшебства» – и снежный ком все рос и рос.
А Терри за всем этим наблюдал. Ему было 39, не за горами сорокалетие. На руках – договор с крупным издательством еще на две книги, и это занятие приносит если не баснословные богатства, то хоть что-то. И у него в голове еще горы материала. Если не сейчас, то когда?
15 июля 1987 года Терри написал Мартину Кэю, руководителю пресс-службы Юго-Западного филиала CEGB:
«Дорогой Мартин.
В дополнение к моему более неформальному письму на прошлой неделе, думаю, я должен уведомить вас о намерении уволиться из CEGB в конце октября. Это уведомление за три месяца.
Хотя я, разумеется, постараюсь помочь со всеми трудностями, которые может вызвать мой уход, сомневаюсь, что смогу официально согласиться на период уведомления больше трех месяцев – боюсь, тогда он почти наверняка станет бесконечным.
Искренне ваш,
Терри Пратчетт»
А потом написал бухгалтеру, которому каждый год исправно сообщал о своих не самых солидных заработках с фриланса. Будь Терри благословлен даром ясновидения, он мог бы сказать: «Тебе понадобится калькулятор побольше, потому что скоро я буду грести деньги лопатой». Но на деле он выразился уклончивей:
«Благодаря нескольким договорам, которые я подписал, пожалуй, будет прибыльнее – и явно приятнее – стать самозанятым. Я бы хотел как можно скорее встретиться в удобное для вас время, чтобы обсудить некоторые нюансы. Главным источником доходов станет художественная литература и фрилансерская журналистика как запасной вариант».
А затем он позвонил Колину Смайту. «Он сказал: “Я увольняюсь”, – говорит Колин. – Причем только постфактум, но он явно это очень серьезно обдумал и просчитал. Он пришел к выводу, что в краткосрочной перспективе уровень его доходов упадет, но потом, вероятно, все будет хорошо».
На деле убедительное доказательство того, что он вполне переживет этот безрассудный переход, пришло раньше, чем ожидал Терри. Сейчас, когда «Мор, ученик Смерти», четвертый роман о Плоском мире, планировался на ноябрь, а «Посох и шляпа», пятый, – на следующий май, Колин уже подумывал о следующем договоре и считал это удачным моментом, чтобы подумать о долгосрочной перспективе. Решив не размениваться по мелочам, он начал искать возможность заключить договор сразу на следующие шесть книг. И в первую очередь он, вполне естественно, обратился в Gollancz. Малкольм Эдвардс пригласил Колина и Терри на ужин в «Ту Бриджес Плейс» – излюбленное работниками литературы местечко только для своих, на задворках Ковент-Гардена в Лондоне. Там, за картофельным пюре с колбасками и луковой подливой, Эдвардс без обиняков заявил Терри: «Я могу сделать из тебя автора бестселлеров».
Переговоры продолжались какое-то время. По словам Терри, Колин позвонил ему на работу в Бедминстер-Даун в сентябре, когда до увольнения оставалось несколько недель, и назвал сумму, которую Gollancz готово заплатить за его книги в обозримом будущем.
«Коллеги говорят, я очень аккуратно положил трубку, – писал Терри, – встал, налил кофе, какое-то время смотрел в окно, потом перезвонил и сказал: “Что?”»
306 тысяч фунтов – эквивалент 740 тысяч фунтов в 2021 году10. Gollancz предлагало по 51 тысяче за каждый из следующих шести романов. Это уже не походило на «падение уровня доходов». Такая вероятность только что была сметена с лица земли.
Сделку заключили только 8 декабря 1987‐го, когда Терри наконец поставил имя и подпись под договором на «“Вещих сестричек” и пять дальнейших взрослых романов подобного характера», тем самым инициировав первый платеж в 72 тысячи фунтов и обретя уверенность, что ему будет приходить по 13 тысяч за каждую сданную книгу, каждое издание в твердой обложке и каждое издание в мягкой, причем при его текущих темпах работы он будет получать все три платежа дважды в год. Колин между тем сократил свою двойную роль агента/издателя и стал исключительно агентом Терри, получив типично пратчеттовское одобрение: «Он сказал: “Тебе я не доверяю меньше всех”».
Теперь уход из CEGB казался заметно менее рискованным, чем в июле, когда Терри только подавал уведомление. Впрочем, расставание со Столом Восьмерых все равно прошло эмоционально. Джулиан Кертис и другие коллеги по пресс-службе подарили ему пачку сигар «Гамлет» и кассету «Мелодия на струне соль» Баха, оформленные в рамочку с инструкцией: «В случае ядерной катастрофы разбить стекло»11. На прощальной церемонии Джулиан набрался смелости задать вопрос, который мучил его уже довольно давно: «Я не стал персонажем твоих книг?» Терри ответил, что ему придется их купить, чтобы узнать.
Прощальным подарком Стола Восьмерых стал рабочий «лимонный реактор высокого давления»: два лимона на постаменте, под одинаковыми стеклянными куполами, дающие энергию для свечения диодной шкалы. Еще ему подарили мягкого плюшевого орангутана с бананом в одной руке и книжкой в другой – дань уважения Библиотекарю из Незримого Университета. Они шутили, что Терри – единственный известный науке человек, бросивший работу в национальной корпорации, потому что она мешала ему зарабатывать деньги.
Потом он пошлет им из Роуберроу благодарственное письмо в формате «анализа состояния лимонного реактора» для сведения «цитрусового отдела Комитета