предложил Лленллеуг, доставая копье из петли у седла. Когда до пришельцев оставался один бросок копья, Лленллеуг закричал и хлестнул коня. — Это Ниул! — обернувшись, бросил он мне. — Человек Лота!
Я поскакал за ним, а Лленллеуг и Ниул уже обнимались, перегнувшись в седлах.
— Что ты здесь делаешь, кузен? — воскликнул Ниул. — Я уж решил было, что кто-то из сидхе вышел из холма за нами. — Он рассмеялся, запрокинув голову. Стоило посмотреть на его руки, испещренные шрамами, на щит с многочисленными отметинами и на зазубренный клинок на бедре, чтобы понять — перед нами ветеран, который в этом мире ничего не боится.
Не дожидаясь, пока Лленллеуг назовет меня, он повернулся и крикнул:
— Здрав будь, Мирддин Эмрис! — Я удивился, а он снова рассмеялся. — Ты меня не помнишь, и в том нет твоей вины.
Пока он говорил, я припомнил комнату в доме виноторговца Градлона в Лондиниуме, где я впервые встретился с Лотом. И с ним был этот человек — один из вождей короля.
— Верно. Я не помню твоего имени, — признал я, — зато помню, что мы встретились с тобой на первом Совете королей в Лондиниуме. И даже вместе выпили пива, поскольку твой король Лот не пил вина.
— Вот это да! Богом клянусь, лорд Эмрис, ты — чудо. — Ниул явно радовался нашей встрече. — Так оно все и было. Но я же тогда был мальчишкой, как ты умудрился вспомнить? Точно, мы пили пиво. А Лот вообще не пил. Но где Пеллеас? Как получилось, что ты путешествуешь в компании с этим диким ирландцем?
— Пеллеас мертв, — сказал я ему. — Уже несколько лет тому.
Ниул опечалился.
— Вот это потеря так потеря, — он покачал головой. — Прости, не знал.
— Мы — родня по матери, — заговорил Лленллеуг. — Ниул воспитывался в доме Фергюса. Мы вместе росли.
Я спешил. Не заботясь о манерах, я задал прямой вопрос: «Лот здесь?»
— Следует за нами, — ответил Ниул. — Идем, я провожу.
Долина становилась все шире. Оказавшись за поворотом, я увидел отряд примерно из пятисот воинов — три сотни пеших и две — конных. Очень радостная новость.
Из авангарда нам навстречу выехали два всадника. Лота я узнал бы где угодно: его яркий клетчатый плащ черного и малинового цветов, заплетенные косы, мощная шея и синие отметины клана на щеках. Меня он тоже узнал и приветствовал с явным удовольствием.
— Здравствуй, Эмрис! Вот добрая встреча! Давненько мы не виделись! — Мы обнялись, как подобает настоящим друзьям. — Смотрю, ты снова в седле и с мечом. Все как прежде, Мирддин Эмрис?
— Хотел бы, чтобы было иначе, — отвечал я. — Рад вас видеть. От имени Верховного Короля я приветствую тебя, Лот.
— Мы встретили Лленллеуга и Эмриса за поворотом, — вставил Ниул. — Их только двое.
— А мы-то ожидали свирепых вандалов. Гвальхвахад[10] столько о них рассказывал! — усмехнулся Лот.
— Если ты пройдешь еще немного вперед, увидишь их, сколько хочешь. Тысяч пятьдесят, по крайней мере, — ответил Лленллеуг.
— В самом деле? — озадаченно спросил Лот. — Гвалчвахад не говорил, что их так много.
— Он и не знал, — ответил я, — и мы, по правде говоря, тоже.
Лленллеуг рассказал, где найти Артура и как лучше избежать встречи с варварами.
— Ты с нами, Эмрис? — спросил Ниул.
— Увы, мы не можем, — ответил я. — У нас с Лленллеугом спешное дело.
— Тогда не будем вас задерживать, — сказал Лот. — До новых встреч, Мирддин, желаю тебе доброго пути и благополучного возвращения.
Мы разошлись и вскоре потеряли друг друга из вида. Долина становилась все шире, и по мере того, как день клонился к закату, я уже мог различить вдалеке воды Мор Хафрена. Мы разбили лагерь на тропе и еще до рассвета снова качались в седлах.
Солнце едва поднялось над окрестными холмами, когда в безоблачном небе я заметил стаи птиц-падальщиков, круживших над чем-то немного севернее.
— Это Каэр Уиск, — сообщил я.
Не говоря ни слова, Лленллеуг свернул и направился к селению. Через некоторое время мы подъехали к пожарищу. Я осмотрел почерневший двор, обожженные бревна частокола. Кое-где под кронами деревьев я видел знакомые вещи: опрокинутый котел, исковерканную треногу, разбитые кувшины и — помилуй Боже! — наполовину погребенные среди куч мёртвого пепла, обугленные трупы жертв чумы, молодых и старых. Птицы трудились над ними, обдирая горелое мясо с костей.
— Черный Вепрь, — с горечью промолвил Лленллеуг.
— Нет, — возразил я, снова увидев пламя и услышав плач из своего видения. — Вепрь здесь ни причем. Жители сами сожгли селение.
— Как это может быть? — изумился Лленллеуг. Он собрался сойти с коня, чтобы присмотреться повнимательнее.
— Остановись! — приказал я. — Не прикасайся к пеплу даже сапогом.
Он обернулся с недоумением. Я знаком призвал его к молчанию.
— Скоро ты поймешь, кто здесь хозяйничал. Когда вернешься в Каэр Мелин, расскажешь Артуру — только Артуру, запомни! — что видел. Передашь еще, что видение Мирддина — правда. Остальным — ни слова! Нас здесь никогда не было.
Привыкший подчиняться приказам, ирландец выслушал молча. Я отвернулся.
— Нам лучше здесь не задерживаться. Время идет…
Мы поскакали к гавани Каэр Легионис, где стоял флот Артура, к которому теперь присоединились корабли Лота. Баринт заметил нас издали. Отважный мореход с горсткой людей оставался охранять корабли.
— Что скажите? — с нетерпением спросил он, когда мы подъехали. — Как битва?
— Мы только раз обнажили мечи, — ответил Лленллеуг. — Простая стычка. Никакой победы.
Мы спешились. Сбежались другие корабелы. Я рассказал, как складывается ситуация и спросил:
— Вы что-нибудь видели?
— Лот прибыл вчера в полдень, — ответил Баринт.
— Больше ничего?
— Никого и ничего. Да и кто тут прошмыгнет без нашего ведома? — ответил матрос с бычьей шеей. — Мы бодрствуем день и ночь, и ни друг, ни враг не появлялись — кроме Лота, да вот вы еще.
— Я к твоим услугам, Мудрый Эмрис. — Баринт ждал распоряжений. — Куда ты направляешься?
— Я тороплюсь в Инис Аваллах, — ответил я, глядя на