ИНАННА СОБИРАЕТСЯ ВСТУПИТЬ В БРАК
Согласно мифу о боге Энки, Инанна, милостивая богиня Урука, ради приумножения славы своего города выманила у Энки «ме» и привезла их из Абзу в свой храм Эанна в Уруке. В диспуте между богом пастухов Думузи и богом земледельцев Энкимду образ этой богини приобретает иной смысл. Спор за руку и сердце Инанны отражает необычайно важный момент в истории развития человечества – переход от скотоводства к земледелию.
В мифе, который построен как маленькая пьеса, фигурируют четыре действующих лица: Инанна, ее брат бог солнца Уту, бог пастухов Думузи и бог земледелия Энкимду. Первые, сильно испорченные строки, по-видимому, посвящены Инанне, чьей руки добиваются Думузи и Энкимду. В дело вмешивается брат Инанны Уту. Вот что он по этому поводу говорит [20]:
О моя сестра, пусть пастух женится на тебе,
О дева Инанна, почему ты не согласна?
Сливки у него превосходны, молоко у него превосходно,
Все, чего касается рука пастуха, расцветает;
О Инанна, пусть пастух Думузи женится на тебе.
О ты, украшенная драгоценностями, почему ты не согласна?
Несмотря на то что Уту настойчиво убеждает Инанну выйти замуж за пастуха, рисуя перед ней картину безбедной жизни, богиня наотрез отказывается:
Пастух на мне не женится,
Своим новым одеянием он меня не укроет…
На мне, юной деве, женится земледелец,
Земледелец, выращивающий растения в изобилии…
Земледелец, выращивающий зерно в изобилии…
Думузи, желая, чтобы Инанна изменила свое решение, произносит пространную речь, в которой восхваляет себя и умаляет достоинства своего соперника, стараясь доказать, что земледелец ничуть не важнее его, пастуха:
…Энкимду, человек каналов, плотин и плуга,
Чего у него больше, чем у меня, чего у земледельца больше, чем у меня?
Если он даст мне свое черное одеяние,
Я дам ему, земледельцу, мою черную овцу взамен.
Если он мне даст свое белое одеяние,
Я дам ему, земледельцу, мою белую овцу взамен.
Если он мне нальет своего наилучшего финикового вина,
Я налью ему, земледельцу, моего желтого молока взамен.
Если он мне нальет своего пива наилучшего,
Я налью ему, земледельцу, моего желтого молока взамен…
Если он мне даст хорошего хлеба,
Я дам ему, земледельцу, сладкого сыра взамен.
Если он мне даст мелких бобов,
Я дам ему, земледельцу, маленькие сыры взамен,
А насытившись и напившись, Я еще дам ему сливок, Я еще оставлю ему молока.
Чего у него больше, чем у меня, чего у земледельца больше, чем у меня?
Довольный своей речью, пастух повел своих овец на берег реки, куда пришел и земледелец Энкимду. Думузи начал хвастаться перед ним своей победой, а потом затеял спор. Настроенный более миролюбиво, Энкимду не стал спорить с пастухом, хотя тот и привел свои стада на его луга:
С тобой, пастух, с тобой, пастух, с тобой, Из-за чего мне тягаться?
Пусть твои овцы щиплют траву на берегу реки,
Пусть твои овцы бродят среди моих возделанных земель,
Пусть твои козлята и ягнята пьют воду из моего канала Унук.
Миф не содержит никаких описаний – только диалоги, на основании которых можно лишь догадываться о ходе событий. Думузи приглашает Энкимду на свадьбу:
Я же, пастух, приглашаю тебя на свадьбу, Приходи, земледелец, как друг…
Энкимду соглашается и обещает принести в качестве свадебного подарка пшеницу и бобы для пастуха и его супруги Инанны. Здесь мы вновь присутствуем при споре «Каина» с «Авелем». Этот спор закончился мирно.
Культ Инанны возник скорее всего у пастушеских племен; за это говорит и то обстоятельство, что Инанна выбрала в мужья бога пастухов. И хотя впоследствии главную роль в экономической структуре шумерского общества стало играть земледелие, супругом Инанны навсегда остался Думузи, судьба которого, как мы увидим дальше, сложилась трагически.
МИФ О ЧЕЛОВЕКЕ, ОВЛАДЕВШЕМ БОГИНЕЙ [21]
Благосклонности Инанны добивались не только боги. В одном из мифов в качестве ее возлюбленного, хотя и неудачливого, выступает человек. Миф об Инанне и Шукал-литуде рассказывает о необычайных происшествиях.
Жил некогда садовник по имени Шукаллитуда, был он трудолюбив и настойчив. Шукаллитуда поливал грядки, копал канавы для орошения своего сада, но сильные ветры ослепляли его, покрывали его лицо «пылью гор». Садовник страдал, а его сад засыхал.
[Тогда] он обратил взор к землям внизу [22],
Он посмотрел на звезды на востоке;
Он обратил взор к землям наверху,
Он посмотрел на звезды на западе;
Он созерцал благоприятные небесные знаки.
Созерцая,их, он постиг знамения,
Он узнал, как применять законы богов,
Он изучил решения богов.
В своем саду, в пяти, в десяти недоступных местах,
В каждом из этих мест, он посадил по дереву для защитной тени.
Защитная тень этого дерева сарбату с густой листвой,
Тень, которую оно дает на заре,
В полдень и в сумерках, никогда не исчезает…
Возможно, Шукаллитуда – первый человек, которому пришла в голову мысль об использовании в садоводстве защитных насаждений, о создании вдоль полей лесных полос, защищающих молодые всходы от резких ветров и песка пустыни. К сожалению, пока не удалось установить, какое дерево шумеры называли «сарбату». Что же произошло дальше?
Однажды моя царица пересекла небо, пересекла землю.
Инанна пересекла небо, пересекла землю…
Иеродула [23], охваченная усталостью, приблизилась (к саду) и крепко уснула.
Шукаллитуда увидел ее из угла своего сада…
Он овладел ею, он целовал ее, Он вернулся в угол своего сада.
Пришла заря, взошло солнце,
Женщина с ужасом взглянула на себя,
Инанна с ужасом взглянула на себя,
И тогда женщина из-за своего лона, – какое зло она сотворила!
Инанна, из-за своего лона, – что же она сотворила?
Все источники в стране она наполнила кровью,
Все рощи и сады в стране она напоила кровью.
Рабы пришли за дровами, а что пить – одну кровь?
Рабыни пришли по воду, а что взять – одну кровь?
«Я должна найти того, кто овладел мною, среди [людей] всех стран», – сказала Инанна.
Жестока и мстительна оскорбленная поступком человека богиня. Создается впечатление, что поэт осуждает ее – месть Инанны ужасна: превратившаяся в кровь вода источников, засыхающие деревья и растения, страдающие от жажды люди. Но это еще не все: ожесточившаяся богиня, которой не удается найти обидчика, обрушивает на землю вторую напасть. В то время как Шукаллитуда по совету своего отца скрывается неподалеку от города, взбешенная Инанна насылает на страну опустошительные вихри и бури. Не обнаружив своего оскорбителя, Инанна обрушивает на Шумер третью напасть. В чем она состояла, мы не знаем: соответствующие строки текста сильно повреждены. Подобный мотив известен нам из Библии, где бог Израиля насылает на Египет десять казней, первой из которых было превращение воды в кровь: «Вот я ударю жезлом, который в руке моей, по воде, что в реке, и она превратится в кровь» (Исход VII, 17). Тема превращения воды в кровь во всей древневосточной литературе встречается лишь дважды: в шумерском мифе о Шукаллитуде и в Библии, во Второй книге Моисеевой.
Трижды страну постигала напасть, но Шукаллитуда, следуя советам своего отца, скрывался вблизи городов, «среди своих черноголовых братьев», и богиня не могла его найти. Тогда она решила отправиться в Эреду за советом к Энки. К сожалению, миф «Инанна и Шукаллитуда» не имеет конца, потому что край таблички отбит.
Миф о человеке, который овладел богиней, необычен как с точки зрения содержания, так и по общему настроению: при чтении его создается впечатление, что все симпатии автора целиком на стороне Шукаллитуды. Негодование вызывает не святотатственный поступок человека, а месть богини, осуждается не Шукаллитуда, а Инанна, потому что ужасно не то, что сделал человек, а то, что совершила богиня. Чем закончился визит Инанны в Эреду, какую позицию занял Энки и что стало с садовником, мы не знаем. Может быть, богиня все же настигла оскорбителя и дала выход своему гневу? Такой конец еще раз подтвердил бы могущество богини, но он никак не согласовывался бы с настроением первой части.