Затем следует рассказ о Гильгамеше, возникают картины подземного царства, образы, назначение которых сейчас, по прошествии более четырех тысяч лет, трудно понять. Окрыленный успехом и расположением богини, Гильгамеш, по-видимому, предается каким-то сумасбродствам, которые не пришлись по вкусу ни его согражданам, ни богам. «Из-за жалоб юных дев» пукку и микку провалились в ад. Попытки заполучить их оттуда ни к чему не привели. Тогда Гильгамеш сел у врат ада и горько заплакал об утраченных пукку и микку, которые, по представлениям шумеров, символизировали что-то очень важное (может быть, власть или мужскую силу).
Мой пукку, кто вынесет его из подземного царства,
Мой микку, кто вынесет его из подземного царства?
(Пер. Ф. Л. Мендельсона)
На помощь своему господину приходит его верный слуга Энкиду, который предлагает спуститься в «страну, откуда нет возврата», и принести пукку и микку, чтобы успокоить Гильгамеша. О том, что произошло в аду, мы расскажем в другом месте, а сейчас вернемся к Инанне.
Многообразен характер этой богини: добывая «ме» для своего родного города, она находчива и решительна; чувствуя себя уязвленной, она жестока и мстительна; когда она не в силах одолеть своих врагов, Инанна становится капризной и беспомощной. «Как всякая женщина», – сказали бы мы, если можно было бы к шумерской поэзии подходить с меркой современных читателей. Характер богини отнюдь не является свидетельством психологизма шумерских авторов. Это результат наслоений в культе разных эпох, результат многообразия верований, которые, переплетаясь, усваивали новые элементы и трансформировали старые. В характере Инанны имеются черты, восходящие к глубочайшей древности. Преклонение одних народов и неприязнь, даже враждебность других, тех, кто вынужден был признать главенство богини победителей, образовали единое целое. Покровительница Урука Инанна именуется и «царицей небес», и «владычицей победы». Побежденные могут восхищаться ею или бояться ее, но любви от них трудно ожидать. Отсюда и явное ощущение неприязни, злобного удовлетворения по поводу неудач богини, которые заметны в ряде мифов.
Но есть и другая Инанна, та, что была олицетворением постоянно возрождающейся жизни, культ которой объединял пару: Инанна – Думузи.
Мы можем согласиться с теми учеными, которые утверждают, что у истоков этого культа было соединение исторического правителя Урука, пастуха Думузи, с богиней плодородия и урожаев, покровительницей его города Инанной, можем считать, что Думузи во все времена был только олицетворением обильных урожаев, а Инанна – покровительницей амбаров, но и в том и в другом случае соединение этой пары представлялось шумерам необходимым. Только при условии, что обе эти силы, олицетворяющие мужское и женское начала, соединятся, можно ожидать достатка, хорошего урожая на полях, приумножения скота. Согласно всем имеющимся материалам, культ этой пары возник в Уруке. Завоевав в какой-то период шумерской истории главенствующее положение в стране, жрецы Урука создали религиозно-политическую теорию, согласно которой один из древних царей Урука в давние времена женился на богине, чем обеспечил своему городу богатство и могущество. Поскольку эта концепция не противоречила верованиям и магическим обрядам других, районов страны, она была принята повсеместно. Бракосочетание царя Шумера (в каком городе он правил, теперь уже не имело значения) с богиней Инанной превратилось в обряд, который в религиозной практике шумеров был представлен в виде мистерий, совершавшихся во время празднования Нового года. Возник сложный ритуал: царь торжественно вступал в брак с богиней; ее роль исполняла выбранная для этого жрица. Царь становился Думузи, жрица – Инанной. Что представлял собой этот магический обряд, нам известно из многочисленных текстов, отображающих этот важнейший (если не самый важный) религиозный акт шумеров, который установился, по-видимому, к середине III тысячелетия.
МИСТЕРИЯ «СВЯЩЕННОГО БРАКОСОЧЕТАНИЯ»
Песни и гимны рассказывали о том, как Думузи сватался к Инанне и как богиня принимала его ухаживания или отталкивала его. Любопытно, что в каждом из пяти имеющихся у нас текстов, посвященных сватовству Думузи, оба божества ведут себя по-разному. Очевидно, это связано с традициями и обычаями предсвадебных церемоний в различных частях страны. Так, в одном из текстов Инанна отвергает пастуха и склоняется к тому, чтобы выйти замуж за земледельца Энкимду (вспомним только что приведенный миф). Думузи пришлось приложить много усилий, чтобы убедить богиню выйти замуж за него, а не за Энкимду. О «нерасположении» Инанны к пастуху рассказывается еще в одном тексте, где богиня хвастает своим происхождением: ее мать – богиня Нингаль, отец – Нанна, брат – Уту. Эта песня начинается словами Инанны, с которыми она обращается к жениху. Она заявляет, что, если бы не ее мать, отец и брат, Думузи был бы отвергнут – кто он по сравнению с нею? Вот что на это отвечает Думузи:
Юная госпожа, не затевай спор, Инанна, поговорим об этом,
Инанна, не затевай спор,
Нинегаль (прозвище Инанны), обсудим все вместе.
Мой отец так же хорош, как твой отец…
Моя мать так же хороша, как твоя мать…
Далее претендент на руку и сердце Инанны говорит, что его отец – Энки, мать – Сиртур (одно из имен богини Эреду, жены Энкн), сестра – Гештинанна. Себя же Думузи сравнивает с Уту.
Третья поэма о сватовстве рассказывает, как Инанна, облачившись в лучшие одежды, с головы до ног украсив себя драгоценностями, излучая блеск драгоценных камней, золота и серебра, вступает в храм Уанна, где ее встречает «пастух Энлиля – Думузи». Увидев пастуха, богиня ощущает радость и настолько сильную страсть, что
Дева, распевая, шлет посланца к своему отцу,
Инанна, танцуя, шлет посланца к своему отцу:
«Мой дом, мой дом, сделай его для меня «длинным»,
Для меня, царицы, мой дом, мой дом, сделай его для меня «длинным»,
Мой дом-гипар, сделай его для меня «длинным»,
Люди установят мое плодоносящее ложе,
Покроют его растениями цвета лазурита, Я введу туда моего жениха…
Он положит свою руку возле моей руки,
Положит сердце возле моего сердца…
Прикосновение его руки – какое оно освежающее,
Прикосновение его сердца – какое оно пленительно-сладкое».
В четвертой поэме о сватовстве пастух Думузи приходит в дом Инанны, неся дары: молоко, сливки и пиво. К сожалению, испорченная табличка – на ней отсутствует довольно много строк, и нельзя прочесть отдельные слова – не дает возможности понять ход событий. Удалось прочесть лишь фрагменты поэмы. Услышав призыв жениха: «Отвори дом, моя царица, отвори дом», Инанна «направила стопы свои к матери, которая ее родила». Мать велит ей «отворить дом», что имеет как буквальный, так и метафорический смысл. Она говорит, что Думузи будет для Инанны «как отец, как мать». Послушавшись совета матери, Инанна
Омылась, хорошим маслом умастила тело,
Облачилась в благородные одежды – пала…
Украсила шею лазуритом, Взяла в руку свою печать.
Госпожа направила стопы, Открыла перед Думузи дверь,
Вышла из дома, появилась перед ним, как луч луны,
Поглядел он на нее, обрадовался ей, Обнял ее, поцеловал ее…
Из дальнейшего, плохо сохранившегося текста следует, что Думузи прославляет Инанну и приглашает ее в свой «божественный дом», где она будет окружена почетом и уважением.
События, изложенные в пятой и последней из известных нам «песен о сватовстве», носят совершенно иной характер. Любовники обманывают мать Инанны. Того, что произошло между ними, никто не должен знать. Перед нами страстный гимн чувственной любви. Богиня рассказывает о том, как беззаботно она танцевала и пела, когда появился Думузи, как он приласкал ее и, хотя она противилась ему, объясняя, что ей придется обмануть мать, он не послушался ее. Думузи научил ее, как обмануть мать, и тогда она уступила. Послушаем первую песню Инанны:
Сегодня ночью, когда я, царица, светила ярко,
Сегодня ночью, когда я, царица небес, светила ярко,
Когда я светила ярко, танцевала по кругу,
Когда я пела песнь, приветствуя наступающую ясную ночь,
Он встретил меня, он встретил меня.
Господин Кулианна встретил меня.
Господин свою руку вложил в мою руку,
Ушумгаланна обнял меня.