Читать интересную книгу Поиски в темноте - Чарлз Тодд

Это был Генри Долтон.

— Я всюду искал. Никого… никаких признаков. Я зашел сюда, не стал возвращаться домой. Здесь спокойно, тихо. Я думал, может, Саймон вернулся. Не люблю женских криков… они действуют мне на нервы.

— Да. Здесь очень тихо, — ответил Ратлидж. Его слова и шаги эхом отражались от каменных ступеней. Он зашагал по проходу к Генри. — Вы видели, что случилось?

— Я искал Саймона Уайета. Шоу сказал, что он опять ушел бродить. Он его видел, а потом потерял. Потом Элизабет попросила меня помочь ей найти его. Она волновалась за него. Я сказал ей, что беспокоиться не о чем, что он сам вернется домой, но она настаивала.

— Вы знали, что он бродит по ночам?

— Иногда мне не спится. Один или два раза я видел, как он выходил на лужайку и стоял там как статуя, четверть часа или больше. В другой раз я встретил его. Он шел мне навстречу короткой дорогой с фермы — дорога заканчивается у кладбища. Мама беспокоится за него; она говорит, что он на грани изнеможения. Но все не так. Он волнуется из-за денег, Авроры и музея. Он боится, что не справится, и поэтому иногда ненадолго теряет сознание. Чтобы перестать думать.

Как ни странно, наблюдение оказалось очень проницательным.

— А сегодня… — напомнил ему Ратлидж.

— Сегодня он зашел в церковь. Стоял перед алтарем, зажигал свечи. Мне показалось, что он молится. Потом он взял свечу и пошел к склепу. По-моему, он шел как во сне.

— Что могло заинтересовать его в склепе? — Он вспомнил, что Генри что-то говорил ему, когда он первый раз приехал в Чарлбери. — В церкви есть потайные места, верно? Саймону о них известно?

— Не знаю. Наверное. Я пробыл здесь не очень долго. А потом он вышел с чемоданом. Я уже видел тот чемодан раньше; кто-то оставил его под старым алтарем в склепе. Он очень старый, еще саксонских времен. На алтаре есть напрестольная пелена. Когда отец был жив, мама каждую неделю гладила ее и клала на нее свежие цветы. Отец всегда говорил, что это напрасный труд, но мама им гордилась. Говорила, что важно поддерживать традицию. Я тоже прятался под пеленой, когда не хотел, чтобы меня нашли. По-моему, я рассказывал о своем тайнике Саймону, но точно не помню. Я теперь не всегда все помню.

— Генри… Он знал, что чемодан там… или нашел его случайно?

— Он вышел оттуда с чемоданом. Только не спрашивайте, куда он пошел, я не могу сказать, потому что не знаю. Мне показалось, он не хотел, чтобы его увидели. И почти сразу же Элизабет Нейпир снова направилась к церкви. А вы стояли под деревьями и тихо разговаривали с миссис Уайет. Тогда я решил вернуться домой.

Если Саймон забрал чемодан, куда он его унес?

Ратлиджу показалось, что он знает ответ. На ферму… а утром полиция устроит там обыск. Если чемодан найдут, он станет решающей уликой против Авроры!

Он повернулся к Генри:

— У меня еще есть дела. Где вас искать, дома или здесь? — С Генри он еще не закончил, но сейчас не время расспрашивать его. Генри может подождать… а Саймон — нет.

— Наверное, здесь. Когда мне не спится, я прихожу сюда, чтобы подумать. Отец всегда надеялся, что я стану приходским священником. И отец Саймона надеялся, что он попадет в парламент. Но война поставила на их надеждах крест, верно? Наверное, поэтому мне часто не спится. Я чувствую себя виноватым, потому что я не тот человек, каким мог бы стать.

Горькое замечание, но Генри как будто принимал свою жизнь стоически, независимо от того, как ко всему относилась его мать. Как будто он все знал и старался получше укрыть ее от правды. Миссис Долтон уверяла, что сын постепенно выправляется, что она замечает в нем улучшение. Наверное, от ее слов ему не раз делалось больно. Шрам оказался очень глубок. Рана затянулась, а поврежденный мозг уже не может исцелиться…

Ратлидж кивнул и ушел; его шаги снова гулким эхом отдавались в тишине. Генри крикнул ему вслед:

— Если увидите Саймона, не пугайте его. Сначала пусть закончит то, что он делает. Вы обещаете вести себя осторожно?

— Да, я запомню. — Но Ратлидж считал, что Саймон сейчас не в забытьи. Напротив, он прекрасно понимает, что делает.

Ратлидж вышел к машине, завел мотор и быстро поехал на ферму. Было очень темно. Машину он оставил у ворот, а сам быстро зашагал в густой темноте по ухабистой дорожке, ругаясь, спотыкаясь о колдобины. Здесь можно и ногу сломать… и что тогда делать? Джимсон не услышит криков о помощи!

Дойдя до дома, он осторожно обошел его кругом, держась по возможности в тени. Но он нигде не увидел света и не заметил присутствия Саймона Уайета. Ни в доме, ни во дворе. Хэмиш у него в подсознании был начеку; он настороженно следил за происходящим.

Ратлидж вошел в амбар и сразу увидел, что лошадей вывели. Даже кота нигде не было видно. Он быстро и бесшумно прошел по пустому, пыльному проходу к задним дверям и увидел, что коровы, которых обычно ночью держали в загоне за амбаром, пасутся в поле. Он увидел их — призрачно-белые пятна на фоне темного пастбища. На обратном пути он заметил, что дверца курятника стоит нараспашку, а куры разбежались, примостились на перевернутых телегах и на крышах хозяйственных построек.

Он вернулся к амбару, размышляя о том, что здесь могло произойти. Хэмиш предлагал самые очевидные версии.

И вдруг среди наваленного сена на сеновале расцвел желтый шар огня, яркий, как солнце. Он увеличивался с пугающей скоростью.

Саймон поджег амбар!

Ратлидж побежал; шаги его приглушала утоптанная земля; он слышал эхо от мощеной дорожки. Он обшаривал глазами конюшню, амуничную, сеновал. Осматривал все углы, хотя времени уже не оставалось. Он закашлялся от густого, едкого дыма и почувствовал, как ожгло спину, когда его лизнуло пламя. Спотыкаясь, он бросился к ближайшей двери, но тут же развернулся, заметив что-то у подножия одной из прочных дубовых балок, которые поддерживали крышу сеновала. Оно было в тени балки почти невидимое, черное на черном, но огонь плясал на серебряных застежках чемодана. Его бросили там, где пламя будет самым жарким — рядом с балкой, которую огонь пожрет целиком и в конце концов расплавит даже металл.

Что бы Хильдебранд ни подумал завтра, улика сгорит. И подозрение по-прежнему будет падать на Аврору. На что рассчитывал Саймон? Чего он хочет, спасти жену или отправить ее на виселицу?

Хотя Хэмиш приказывал ему все бросить, Ратлидж кинулся назад, в дым, мрачный, черный, и схватился за ручку чемодана, прикрывая другой рукой глаза. Шляпа, наверное, тоже здесь? Он стал шарить рукой по полу и споткнулся. Глаза заволокло дымом; он забыл, куда нужно идти. Он очутился в пекле. На него словно упала завеса, которая душила его, ослепляла, окутывала, как плащом, высасывала его волю. Хэмиш кричал на него, приказывал немедленно бежать!

— Саймон! — крикнул Ратлидж, сразу сообразив, что огонь уничтожит не только амбар и чемодан, но и человека. В горле сразу запершило. — Саймон!

Но ответа не последовало. Ратлидж понимал: еще несколько секунд — и он сам окажется в ловушке. У него в голове бесновался Хэмиш. Повсюду занималось сено. Он слепо пошел куда-то. Неожиданно он преодолел огненную завесу. Сначала он ударился о стену, потом почувствовал приток воздуха. Наконец, спотыкаясь, он вышел из двери. Судорожно кашляя, он подбежал к черному ходу дома и замолотил в дверь. Когда пламя разгорится во всю мощь, спасения не будет и в доме.

Он ворвался в дом, громко зовя Джимсона, проверяя темные, пустые комнаты на первом этаже. В окнах уже мерцало зарево; стало светло, как днем. Он взбежал по лестнице. В старых окнах, выходивших на амбар, отражалось пламя. Его языки плясали по стенам, освещая ему путь. С другой стороны по-прежнему царил мрак, и он обошел все комнаты, чтобы убедиться наверняка. Но Джимсона здесь не было. Как и Саймона. Где бы они ни были, опасность сгореть им не угрожала.

Ратлидж выбежал на улицу, по-прежнему судорожно кашляя. Пламя поднялось до самой крыши; оно пожирало старую древесину, стружки и сено. Трава у сарая уже дымилась от падающих искр. Обыскав сараи и убедившись в том, что они пусты, он увидел, что в них лежит свежее сено. Достаточно одной искры…

Было душно, тяжело дышать. Вдали встревоженно ржали лошади. Хэмиш приказывал скорее уходить, торопиться.

В амбаре ревел огонь. Вот он вырвался наружу, взметнув вверх столб черного дыма и сноп искр.

Ратлидж застыл на месте, хотя понимал, что амбар уже не спасти. Ни один человек, ни даже целая армия не может ничего поделать, когда огонь жадно пожирает сено, а потом лижет сухие старые деревянные перегородки, подпорки и стены… Он в отчаянии смотрел на пожар, понимая, что значит для Авроры разрушение фермы.

Наконец, забрав чемодан с крыльца, где он его оставил, он поспешил по дорожке к своей машине.

Где бы ни был Саймон, он должен его найти. У него крепло чувство, что он опоздал. И все же попытаться стоит. Для того чтобы жить дальше, он должен попытаться.