Читать интересную книгу Поиски в темноте - Чарлз Тодд

Нейпир встал и посмотрел на Ратлиджа сверху вниз. Неизвестно, что он увидел, но неожиданно сменил тактику.

— Есть еще Шоу, — хрипло сказал он. — Он любил ее во время войны и, судя по всему, до сих пор любит. Если ее не убил Моубрей, возможно, это сделал Шоу. Выясните все поскорее и раскройте дело!

* * *

Глядя вслед уходящему Нейпиру, Ратлидж осознал, что кипит от гнева. Нейпир защищает прежде всего самого себя, а на остальных ему наплевать. Он сознательно принес в жертву Моубрея, он бессердечно отдал на заклание Аврору. Ну а отделаться от Дэниела Шоу он только рад. Политикам часто приходится принимать непростые решения; Нейпир привык жертвовать одним ради другого. Но он поступал безжалостно.

Возвращаясь от пруда, Ратлидж недолго тешил себя мыслью, что Маргарет убил сам Нейпир — из ревности или от злости оттого, что она отказалась продолжать отношения, которые, как она в конце концов поняла, ни к чему не приведут. Но Нейпира в Дорсете слишком хорошо знают. Даже смутные намеки о его причастности к делу способны его погубить. Вот, возможно, что движет им, а не только забота о Саймоне Уайете. Если бы он желал смерти Маргарет, он бы наверняка убил ее где угодно, только не здесь.

По той же самой причине Нейпир не мог открыто показать на публике свое горе, любовь, горечь утраты. Ему пришлось отойти в сторону и допустить, чтобы Маргарет похоронили в могиле для бедняков. Но горечь сжигала его изнутри. Возможно, он угрожал Ратлиджу из любви к ней, а не из страха за Саймона.

И тем не менее угрозы остаются угрозами, и Ратлидж воспринял их всерьез.

«Дело-то ведешь не ты, — напомнил ему Хэмиш. — Что бы там ни говорил Нейпир. Чем бы все ни закончилось, тебя тоже принесут в жертву».

«Не принесут, если от меня хоть что-то зависит», — ответил Ратлидж, заводя мотор. Он сел за руль и поехал на ферму, по пути ведя спор с Хэмишем.

«Если ты не найдешь настоящего убийцу, рано или поздно ты вернешься в больницу и будешь сидеть там, глядя в глубины своей души… Раскрой дело — не ради той женщины, а ради себя самого!»

Джимсон работал во дворе; он чинил тачку. Его узловатые пальцы ловко перебирали обод колеса. Он не поднимал головы, пока на его плечо и на старую тачку не упала тень Ратлиджа.

— Умеете вы напугать человека! — сказал Джимсон, выпрямляясь и бросая работу. — Смотрите, что вы наделали! — с горечью продолжал он и морщась, чтобы разглядеть Ратлиджа, который стоял против солнца.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал Ратлидж. — Я не могу обратиться ни к вашему хозяину, ни к хозяйке. Скоро сюда приедут полицейские из Синглтон-Магна с ордером на обыск. Но я хочу осмотреть дом и амбар до них. Сейчас же. До того, как они сюда приедут. Вы пойдете со мной?

— Что же вы ищете? И за чем охотится полиция?

— За чемоданом, принадлежавшим убитой женщине. За красивой шляпкой. За орудием убийства.

— Тьфу! Никаких красивых шляпок вы здесь не найдете. И чемоданов тоже — во всяком случае, я их не видал. А если хотите найти орудие убийства, выбирайте! — Он жестом указал на инструменты, лежащие в пыли у его ног. — Любым из них можно убить человека.

Молоток, гаечный ключ, хомуты… Старик прав. Перед ним потенциальные орудия убийства.

Но Ратлидж покачал головой:

— Нет. Не они.

— Что тогда? — спросил Джимсон. — Тот камень? Бревно?

— Не знаю. Ладно, давайте на время забудем об орудии убийства. Чемодан! Первым делом надо найти его.

— Какой он? Миссис Уайет держит старые чемоданы на чердаке.

— Не знаю, говорю вам! Если бы знал, я бы сюда не приехал. Слушайте, Джимсон, не перечьте мне! Я должен осмотреть дом и амбар. Утром сюда приедут Хильдебранд и Трут…

— Трут?! — возмутился Джимсон. — Это мы еще посмотрим. Ладно, дверь открыта, и я все вижу отсюда. Только троньте что-нибудь, что нельзя трогать, и я сразу все пойму.

Ратлидж поблагодарил его и подошел к двери. Она не была заперта, как и в прошлый раз. Задумавшись, Ратлидж открыл ее шире и вошел в прихожую, откуда по лестнице можно было подняться на второй этаж. Слева и справа было по две комнаты, которые выходили в просторный холл. Он бегло осмотрел их, уверенный, что они не хранят никаких тайн. Под его шагами скрипели половицы, но старый Джимсон ничего не слышал. Спальня старика находилась с тыльной стороны дома, сбоку от кухни. Видимо, раньше там жила прислуга, потому что стены были оклеены обоями в розочку, а металлическое изголовье кровати расписано цветами. Лампа была прочная, как и кресло, табурет и стол. Дубовый умывальник знавал лучшие времена; зеркало помутнело от старости. На втором столике у кровати стоял кувшин с водой; рядом с ним Ратлидж увидел полочку для трубок и жестяную табакерку. Трубки были старые, видимо, ими не пользовались уже много лет, но, взяв одну из них, Ратлидж уловил запах турецкого табака.

Наверху располагались несколько спален и две ванные комнаты. В одной комнате рядом с умывальником под мраморной столешницей стояло кресло-качалка. На вешалках по обеим сторонам от умывальника висели чистые полотенца; в раковине стоял кувшин с водой. В шкафу висела одежда — в основном рабочие комбинезоны и старые мужские рубашки. Наверное, когда-то они принадлежали Саймону, но сейчас от них пахло Авророй. На полке шкафа Ратлидж увидел пару соломенных шляп; у одной поле оказалось с дырой, второе украшала пропотевшая лента.

Ему показалось, что Аврора только что вышла из комнаты… Свеча на прикроватном столике догорела до половины. Может быть, иногда она здесь ночует? Простыни были ветхими от старости, но свежевыстиранными.

В других комнатах заметно было запустение. На мебели — тонкий слой пыли, в углу под потолком паутина. Тем не менее там было вполне чисто. И заметно, что последние несколько месяцев сюда никто не заходил.

Чердак был завален старой мебелью, кожаными чемоданами, позеленевшими от старости, стульями без сидений, сломанными лампами. Стояли там рассохшиеся детская кроватка и кресло-качалка. Он заглянул в углы, за изголовья кроватей, за пустые сундуки, открыл пустые чемоданы, но ничего не нашел.

В конце концов, сдавшись, он пошел в амбар. По пятам за ним ходил кот; он терся о его брюки, когда Ратлидж заглядывал в ящик с инструментами, за штабель черепицы или в корзину, где лежали старые сапоги.

И в амбаре ничего не нашлось. Он поднялся на сеновал и стал смотреть на кучи сена. Стоит ли в них порыться? Усталый, раздраженный, Хэмиш сказал:

«Здесь ты загадку не разгадаешь…»

Ратлидж согласился с ним, и все же решил обойти хозяйственные постройки. По пути он заглядывал под перевернутые телеги. Под одной на яйцах сидела курица, которую он спугнул. Курица грубо закудахтала на него и захлопала крыльями.

Наконец, он вернулся к Джимсону, по-прежнему чинившему тачку.

— Ну что, убедились? — спросил старик. — Вы не нашли, чего искали.

— Да. — Ратлидж задрал голову и посмотрел на небо. Солнце клонилось к западу, отбрасывая длинные тени на луг и поля. Скоро совсем стемнеет. Семь или восемь коров с большим выменем смотрели на него от ворот доильного сарая; он слышал, как остальные коровы мычат, направляясь домой. Джимсон покатил тачку к амбару. Ратлидж крикнул ему «Спасибо», но вспомнил, что старик его не слышит. Он бы не услышал ни машину, ни шагов в доме ночью…

Интересно, не принимала ли Аврора здесь любовников?

Подавленный, он вернулся к машине и поехал в Чарлбери.

«Хорошо, что ты там ничего не нашел», — сказал по пути Хэмиш.

«Я был один. Хильдебранд привезет с собой с полдюжины помощников или даже больше».

У кладбища стоял Генри Долтон; он смотрел на ворон, летающих над усеченной колокольней. Вороны с криками устраивались на ночлег. Когда Ратлидж проезжал мимо, Долтон помахал ему рукой. Потом его окликнула миссис Прескотт, и Ратлидж остановил машину.

— Говорят, завтра у нас кое-кого арестуют. И инспектор Хильдебранд собирается сделать это лично. Я думала, дело ведете вы! Вы ведь приехали из Лондона.

— Нет. Дело расследует он. Меня прислали только затем, чтобы организовать поиски детей. С этим покончено. — Он чувствовал усталость; глаза щипало от пыли в амбаре и застоялой пыли на чердаке.

— А как же мистер Саймон? С ним что будет?

— Не знаю. Наверное, ничего. Хильдебранду нужен не он.

— Зачем кому-то понадобилось убивать Бетти Купер? — спросила миссис Прескотт. — Тем более знакомую Уайетов! Не понимаю. Вот что вам нужно было сказать полицейским из Синглтон-Магна. Зачем Уайетам желать ей вреда? Если не хотите, чтобы миссис Уайет повесили, а ее муж умер от горя, вы должны у них спросить!

Ратлидж покачал головой:

— Я уже спрашивал, но ответа так и не дождался. Если у вас есть какие-то предположения, с радостью вас выслушаю. И потом, никто не может сказать наверняка, что вторая жертва — Бетти Купер. Время смерти не соответствует времени ее исчезновения, миссис Прескотт, что бы вы ни говорили. Бетти ушла отсюда полгода, а не три месяца, назад.