Я задвинула ящик бедром, обернулась:
— Ауры издают звуки?
— Очевидно, — бросил он кисло. — Моя никогда не говорит ничего такого, что я бы слышал.
Я улыбнулась, слегка успокаиваясь от этого несерьезного тона.
— Но как можно поменять что-то, чего ты даже не слышишь? Похоже на обучение глухой женщины безупречному произношению.
— Вот это, — сказал Пирс, отставляя тарелки, — невероятно точное сравнение. И объясняет, почему для обучения нужна горгулья. Необходимо знать, какой звук должна издавать твоя аура, а горгульи — единственные создания, умеющие слушать и ауры, и лей-линии.
Я прислонилась спиной к кухонному столу, думая, бывает ли у меня что-нибудь более близкое к нормальной жизни: проспав несколько часов в чужой квартире, убираю посуду после завтрака и веду профессиональные разговоры с мужчиной, уже сто пятьдесят лет как умершим.
Но более не мертвым.
— Бис умеет слышать ауры, — сказала я, и Пирс взял у меня из рук посудное полотенце, вынул из пальцев. — Так что если я хочу пользоваться лей-линиями как демон, мотаться по ним туда-сюда, мне только и надо научиться издавать аурой нужные звуки?
Он кивнул:
— В самую точку, — сказал он, не отводя от меня взгляда. — Когда Ал переносит тебя по линии, он первым делом меняет звучание твоей ауры так, чтобы тон совпадал с тоном ближайшей лей-линии. Это изменение тебя в нее втягивает. Переносишься в другое место ты путем изменения звука ауры на звук той линии, куда хочешь попасть. Душа переносимого оказывается там немедленно, и тогда ты позволяешь своей ауре вернуться к обычному звучанию — это выносит тебя из линии обратно в реальность. Демоны линий не слышат, не слышат их ни эльфы, ни колдуны, ни пикси, но они могут натренировать умение менять ауру.
— И ты тоже это сделал.
Он наклонил голову:
— И я тоже. Потому что я учился этому. Самым прилежным образом. И это одна из причин, почему ковен заклеймил меня как черного — решили, что это демонское искусство, потому что душа покрывается копотью. Но оно — не зло, Рэйчел. Бис не проклят и не поражен копотью за свое умение перемещаться по линиям.
— Меня уговаривать не надо, — ответила я, глядя, как он вытирает пальцы. — Итак, если предположить, что я согласилась с этим и Бис может меня научить менять ауру, как ты это делаешь?
Бросив полотенце, Пирс сел за стол, впервые за все это время заговорил с увлечением.
— Представь себе это вот так, — сказал он, складывая салфетку чашечкой. Я осталась на месте, и он посмотрел на меня невинными глазами. — Давайте-давайте, госпожа Строгая Учительница, — добавил он, и я подтянула стул и села напротив.
Пирс посмотрел на разделяющее нас пространство, потом насыпал в салфетку соли.
— Примем, что соль подобна твоей ауре, — предложил он, — а салфетка — барьер, который образуют лей-линии с остальным мирозданием. Соль пройти через нее не может, согласимся? — Я кивнула. — Но если расширить пространство, имеющееся внутри соли, распространить его…
Я ахнула, когда он вылил в салфеточную чашку свой остывший кофе, который, как и следовало ожидать, прошел через салфетку и разлился по столу.
— Что ты делаешь? — завопила я, но моя попытка встать была пресечена, когда он ухватил меня за руку. Пирс, улыбаясь, другой рукой выжал из салфетки остатки кофе. Моим пальцем он тронул лужицу, потом поднес этот палец мне к губам, заставив ощутить мерзкий вкус соленого кофе. Но мурашки у меня побежали не из-за вкуса.
Рэйчел, прекрати. Прекрати немедленно!
— Как и эту соль, твою ауру можно настроить так, что зазоры в ней станут больше. Это будет все еще твоя аура, неизменная, но когда дыры в ней совпадут с дырами линий, можно будет ловко в них проскользнуть. Это как магия. Все линии разные. Зная линию, можно по ней перемещаться.
Губы у меня были соленые, и от ощущения его руки по мне снова побежали мурашки, хотя нас разделял стол.
— Какую ты грязь развел, — сказала я, не отрывая взгляда от его глаз. Синие-синие, но не как у Кистена. Совсем не такие.
— Правда? — Пирс наклонился ко мне через стол, нас разделяла пара дюймов, и глаза у него блестели. Пульс у меня зачастил — то ли он тому был причиной, то ли его рассказ, не знаю, да и все равно. Он держал меня за руку, чуть ли не подтягивая к себе ближе. — Ты хотела бы изменить свою ауру? — спросил он. — Без Биса ты не будешь знать, под что тебе ее настраивать, но если мне случится погибнуть, у моей злой колдуньи, упрятанной в Алькатрас, будет о чем поразмыслить.
Напоминание об Алькатрасе отрезвило, как пощечина, и я отдернулась прочь.
— Ох, да! — выдохнула я, высвобождая руку. — Что мы делаем первым делом?
Он улыбнулся, минуту потратил на вытирание кофе посудным полотенцем, потом положил руки на стол ладонями вверх.
— Приводим наши души в полное равновесие.
Я приподняла брови. Подключиться к линии и создать одинаковый уровень энергии в наших ци?
— Мои намерения вполне честны! — возмутился Пирс, но углы губ у него подергивались.
Прищурившись, я сложила руки на груди и посмотрела на него. Уравновесить два ци — это вполне невинная штука. В каком-то смысле. Так часто бывает между преподавателем и студентом на высших лей-линейных курсах — вроде нахождения нулевого уровня при изучении новых чар, — но это же и протяжка энергии, что есть, в принципе, секс в одежде, если сделать как надо. А я готова ручаться, что Пирс знает, как надо.
— Если ты побаиваешься… — подначил меня он, откидываясь назад и убирая руки под стол.
Я решительно подняла глаза:
— Я всерьез хочу это узнать, — сказала я. — Давай?
Он улыбнулся теплее:
— Ты действительно целомудренная женщина, — сказал он. Я фыркнула, глядя на его руки — снова лежащие на столе ладонями вверх. — Ты сейчас в общении с ближайшей лей-линией?
Меня кольнуло восторгом. Я придвинулась ближе вместе со стулом и потянулась мысленно к университетской линии, медленной и широкой.
— Есть, — ответила я, кладя руки ладонями вниз над его ладонями, но не касаясь их.
— Если ты действительно решила, — сказал он медленно. — Я не хочу, чтобы потом говорилось, будто я использовал свое положение.
— Пирс, брось! — скривилась я недовольно. — Мы всего только уравновешиваем ци. Это же не то что перекачка силы.
Пока что, во всяком случае.
Меня пробрало дрожью, и он это заметил. Наши взгляды встретились.
— Тогда попробуем, — ответил он, поднял руки навстречу моим, и я задержала на лице улыбку.
В миг соединения у меня напрягся фокус — вроде коленного рефлекса: удержать энергию при себе. Необходимая в обществе вежливость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});