Читать интересную книгу "Слезы небожителей - Эйси Джей Миллс"

в окно уже не было сил. Леон видел газоны и кусты, изящные фонари, напускавшие теплый свет на парадный вход, знакомые лица лакеев, что никогда не встречали его улыбкой, и к горлу подкатывал ком. Сможет ли он держать марку в присутствии тех, кто раньше считал его не важнее муравья под сапогом?

Странник задернул занавеску и нервно сжал пальцы в замок, пытаясь успокоить рой мыслей.

– Волнуешься? – поинтересовался Рэйден, бросив косой взгляд на сгорбившегося юношу.

Леон со вздохом откинулся на спинку сиденья и поглядел на Кассергена. Закинув ногу на ногу, тот спокойно читал книгу, подсвечивая страницы сиянием небесных рун на ладони. Порой он завидовал его спокойствию. Рэйден чувствовал себя уверенно в любой ситуации, даже тогда, когда она казалась совершенно нелепой.

– Не стоит переживать, – продолжил Кассерген. – Ты выглядишь превосходно. Вряд ли будет хоть одна дама, что останется равнодушна к твоей красоте.

– Меньше всего я желаю быть центром всеобщего внимания, – нахмурился Леон.

– Невероятно! Обычно молодые люди переживают из-за недостатка внимания, а не его избытка, – хохотнул странник. – Но, если тебя это успокоит, длинноволосый одноглазый чужестранец привлекает куда больше внимания.

– Тогда мне следует находиться как можно дальше от тебя, – едко заметил Самаэлис.

– В отличие от некоторых, наш Леон родился скромным человеком. – Джоанна стукнула брата веером по коленке и с утешительной улыбкой обратилась к Леону: – В волнении нет ничего необычного. Просто помни, что мы будем рядом, если что-то пойдет не так.

Леон кивнул и позволил себе ненадолго бросить взгляд на наряд Джоанны. В пышном атласном платье бессфера выглядела нежным бутоном. Золотое кружево венчало оголенные плечи с россыпью игривых родинок на ключицах и тонким полотном переходило на узкую талию. Видя эти неестественные изгибы, Леон с неловкостью вспоминал все те крики и брань, что услышал из комнаты Джоанны, когда та попросила Рэйдена помочь затянуть корсет. Все же он был не готов понять, зачем женщины идут на такие мучения, но не мог отрицать привлекательности образа.

Поймав себя на мысли, что пялится на Джоанну дольше положенного, Леон отвел глаза и поспешил сказать:

– Благодарю, Джоанна, но это вряд ли что-то изменит. Мое появление не останется незамеченным, скорее станет поводом для пересудов. Не хочется бросить тень на репутацию семьи Аверлин.

– Если бы леди Аверлин волновалась об испорченной репутации, она не дала бы тебе даже перешагнуть порог пансиона, не говоря о том, чтобы присутствовать на столь важном торжестве, – подметил Рэйден. – Для нее важно, чтобы Черешенка в этот день была счастлива, а ты – одна из немногих составляющих, необходимых для этого.

Слова Рэйдена имели смысл. Леди Бланш можно было назвать женщиной с холодным сердцем и здравым умом, но лишь немногие знали, что в ледяной оболочке всегда горел огонек любви лишь к двум людям: к Натаниэлю и его дочери. Николь стала ее спасением, отдушиной после гибели брата. Свое горе она перенаправила в заботу о ней, старалась дать все, о чем могла мечтать юная леди: лучшее образование, великолепные наряды, возможность свободно выражать свое мнение, чего многие девушки ее возраста были напрочь лишены.

Кэб покачнулся и затормозил у парадного входа, и лакей в черной ливрее спешно бросился открывать гостям дверь. Нельзя было не заметить высокий рост и привлекательную внешность мужчины, а также похвальное самообладание. Каждое движение было отточено до идеала.

Рэйден бросил книгу на сиденье и выбрался первым. Его внешний вид тут же вызвал удивление в глазах лакея, но тот не подал вида, так и остался стоять каменным изваянием с заведенной за спину рукой.

Подав ладонь, Кассерген помог спуститься сестре. Джоанна сияла, словно звезда на ночном небосводе. В глазах отчетливо виднелся чарующий блеск восхищения, и ни пышное неудобное платье, ни врезающийся в ребра корсет не могли испортить момент. Каждый ее шаг походил на плаванье лебедя, а нежность движений выглядела так естественно, словно она жила в бальном сумбуре всю свою жизнь.

Лишь Леон чувствовал себя неуютно. Он спрыгнул вслед за Кассергенами и тут же уловил взгляд лакея, узнавшего в нем мальчишку-замарашку. Лишь профессиональная этика удержала его челюсть от падения. Чувствуя неловкость, Леон спешно поприветствовал того кивком и поравнялся с Рэйденом.

Сквозь распахнутые двери они вошли в уже знакомую парадную, набитую гостями. Кому-то лакеи помогали снять верхнюю одежду, кто-то, завидев знакомые лица, спешил поприветствовать, но, так или иначе, всех провожали в бальный зал.

Парадная заслуживала самых высоких похвал. Отполированный паркет блестел так, что в нем можно было разглядеть собственное отражение, на лестницах лежали длинные бежевые ковры, и даже мраморную скульптуру, что обычно убиралась подальше от учеников, вернули на свое место.

– Позвольте взять ваше пальто, господин.

Леон вздрогнул. Он не заметил, как к ним подошел лакей. Его напарник уже успел забрать пальто Рэйдена и накидку Джоанны и унести в переднюю.

– Да, конечно, – кивнул Леон и позволил лакею аккуратно снять с себя пальто.

Лакей поклонился и ушел. Тем не менее, его место поспешила занять хозяйка дома. Она закончила беседу с другими гостями и уверенно направилась к ним. Леди Аверлин не изменяла своим предпочтениям: на ней было белое платье в пол с глубоким декольте, украшенным рюшами, и весьма облегающей юбкой с золотой вышивкой. Кружевные манжеты подчеркивали худые запястья, а тонкую шею украшали жемчужные бусы.

– Добро пожаловать в Пансион белой магнолии, лорд и леди Кассерген. – Она деловито пожала руку Рэйдена и Джоанны и повернулась к Леону: – Рада снова видеть вас в этих стенах, мистер Самаэлис.

– Я рад не меньше, леди Аверлин, – пожал ее руку Леон. – Не думал, что мое возвращение будет таким скорым, но нахожусь под приятным впечатлением. Благодарю вас за приглашение.

– Своим приглашением вы обязаны Николь. Она настаивала на вашем присутствии. Упорно настаивала, стоит заметить.

– Насколько мне известно, упорство – знаменитая черта семьи Аверлин. Видится мне, что юная леди Аверлин будет настолько же великолепной и стойкой женщиной, как и ее тетя, – с легким акцентом заговорил Рэйден и соблазнительно улыбнулся хозяйке дома.

Сдержанная стена, воздвигнутая этой женщиной, мгновенно рухнула под очарованием его лести. Она улыбнулась и кокетливо передернула плечами.

– Пожалуй, вы правы, лорд Кассерген, – согласилась она. – Надеюсь, вам понравится наше торжество.

– Оно понравится еще больше, если хозяйка не откажет мне в удовольствии потанцевать с ней.

Леди Бланш удивленно приподняла брови, но вежливую улыбку не спрятала.

– Не откажет, если вам хватит на это смелости, – с нескрываемым вызовом бросила она. – А теперь прошу меня извинить: мне следует поприветствовать и остальных гостей, чтобы мое длительное внимание к вам не послужило причиной их оскорбленности.

Легкой походкой она прошла мимо, бросив короткий и явно провокационный взгляд на Рэйдена.

– Не сомневайтесь, хватит, – ответил он ей.

Леди Аверлин хмыкнула и направилась к подошедшей пожилой паре.

– Павлин, – хихикнула Джоанна.

– Бесстыдник, – подхватил Леон и, не сдержавшись, закатил глаза.

– Для ревности нет повода, Леонетта. Это часть плана. В моем сердце есть место только для тебя и моей невежественной сестры, – усмехнулся Рэйден и последовал за лакеем, желающим провести их к бальному залу.

Леон настороженно взглянул на Джоанну. Он опасался, что девушка почует подвох, но та не повела и ухом. Все ее внимание было приковано к убранству пансиона.

Освещенные