Читать интересную книгу "Слезы небожителей - Эйси Джей Миллс"

магия – это чистая энергия материи. Поэтому нам очень повезло, что среди нас есть странник, чья способность является воплощением элемента воды. Из всех нас только юная Аверлин может создать проводник и заставить его указать путь.

– Но даже при таком раскладе мы понятия не имеем, где найти дух и тело сирен.

– Одно у нас все-таки есть.

С загадочной улыбкой Рэйден полез в карман и выудил закрытый пробкой бутылек, на дне которого одиноко томилась золотая чешуйка.

– Нашел в одном из дневников отца. Наверное, забрал с того злополучного дня в качестве трофея. – Рэйден бросил склянку в руки Леона.

– Или в качестве напоминания о побеге, – хмыкнул Самаэлис и покрутил бутылек в руках.

За свое недолгое пребывание в Энрии Леон успел узнать достаточно, чтобы понимать, что даже за одну русалочью чешуйку на черных рынках можно выручить по меньшей мере сотню золотых дэлей. Торговцы не стали бы сбивать цену, стремясь завладеть подобной редкостью. Чешуя сияла подобно янтарю, поймавшему в себя радугу. Размером она была чуть меньше монеты, и так же тонка, как сорванный с дерева лист, но оставалась острой и твердой. Оружие из такого материала наверняка нанесло бы тысячу ударов и не затупилось.

– Предполагаю, что ты уже знаешь, как нам достать дух сирены. – Леон броском вернул склянку страннику.

– Это лишь догадка, о которой мне поведал Морбелль, – развел руками Рэйден. – Сирены – рабы своей природы. Их голос – орудие, которое ошибочно принимают за истоки чар, но вся магия сокрыта в словах песен. Песни – это истинное отражение их души. В них выражаются чувства и эмоции, что сирены не способны явить в силу своей кровожадной натуры.

– Осталось придумать, где нам раздобыть песнь сирен…

– Подумаем на досуге, – согласился Кассерген. – А пока тебе стоит дать ответ леди Констанции о нашем визите. Наверняка она стоптала туфли в нетерпении.

– Да, я, пожалуй, пойду, – поднялся с одеяла Леон. – Не стоит доставлять леди Констанции хлопоты покупкой новых туфель.

Он поднял с земли меч и направился по тропе к задним дверям. Скрипучая трель дома проводила его до самой комнаты, где он смог остаться один. Ключ провернулся в замочной скважине на один оборот, оставив тяжелую реальность за тонкой дверью, и Леон со вздохом опустился на пол.

Солнечный луч пробежал по полированной стали в его руке, явив отражение в блеске металла. Время дало ему шанс возмужать. Теперь он видел не испуганного паренька, проклинающего жизнь за назначенные тяжести, а взрослого мужчину, принявшего эти испытания как должное. Леон нашел цель, и даже если стремления ошибочны, он решительно был настроен не отступать. Этот меч не увидит смерти Эйрены, но другой познает вкус ее крови на острие.

– Признаться, я впечатлен, – настиг ушей низкий голос.

Леон подскочил на ноги и направил меч на притаившуюся в углу тень. Он не видел ничего, кроме силуэта из черного пепла, но чувствовал колющую насмешливость в голосе.

– Незачем направлять на меня эту зубочистку, – усмехнулся силуэт, и из пепла на свет вышел молодой человек. – Ей все равно меня не убить.

Бледный юноша с безразличием отодвинул занавеску. Вид Рэйдена и Джоанны, весело беседующих под плакучей ивой, вызвал у него презрительный смешок.

– Тот, кто носит в себе силу небес, прозябает в смертных радостях, – протянул незнакомец и со вздохом добавил: – Жалкое зрелище.

– Кто вы? – настороженно спросил Леон, не опуская оружие.

– Вы? – передразнил с показным удивлением человек из пепла и расхохотался. – Признаться, такое обращение ласкает слух, но лишь до момента, когда все узнают мое имя.

Юноша откинул длинную черную косу за спину и сделал шаг к Леону, упирая грудь в тупое острие меча. Хищный взгляд неотрывно следил за странником, будто старался пробраться в душу и разорвать изнутри на клочки.

– У меня столько имен, что я не знаю, каким мне следует представиться, – оскалился незнакомец и отвел лезвие в сторону. – Прежде меня называли Валефор, в этой же жизни я ношу менее грозное имя, но по-прежнему вызывающее нестерпимый ужас своим звучанием.

– Незачем тянуть с ответом, – прервал его монолог Леон. – Пока вы остаетесь незнакомцем, вам не удастся устрашить меня высокопарными речами.

– Мне нравится твоя прямолинейность. – На тонких бледных губах, покрытых кровавыми трещинами, застыла неприятная ухмылка. – Теперь я понимаю, почему ты так важен для Эйрены. Эти глаза стоят сотни самых прекрасных самоцветов.

Холодные пальцы проскользили по лицу Леона, оцарапывая острыми ногтями щеку. Он наслаждался презрением в глазах юноши и не мог отвести взгляд от блеска в разноцветной радужке. Желание завладеть этим великолепием вспыхнуло пламенем, но цепи приказа сдерживали от порыва вырвать их и поместить в свою коллекцию.

– Стало быть, вы Малле. Один из Грехов Эйрены, – прорычал Леон, выплевывая каждое слово, словно яд.

– Так ты осведомлен обо мне? Приятно знать, что Рэйден не утаил этой маленькой детали, – хохотнул Грех и похлопал Леона по щеке, словно несмышленого ребенка. – Не хотелось бы вдаваться в подробности, иначе это убило бы всю атмосферу.

Малле свободно прошелся по комнате, по-собственнически покопался в бумагах на столе, и его взгляд упал на рамку с фотографией семей основателей Ордена Странника. Он поднял ее и ненадолго замер, изучая увиденные однажды лица. В черных глазах сквозил холод.

– Хорошие были люди, – произнес он и поставил рамку на место.

– Зачем тогда убили их? – Стараясь сохранять показное равнодушие, Леон прошелся по комнате и бросил меч на кровать.

– Разве воины спрашивают у короля причину, когда он велит рубить головы?

– Король, что ослеплен собственным величием, делает воинов палачами невинных.

– Уверен ли ты в невинности тех, кого оправдываешь? – заинтересованно посмотрел на него Малле.

Но Леон не намерен был продолжать философствовать.

– Вы сказали, что я важен для Эйрены. Зачем я ей нужен? – прямо спросил он.

Малле усмехнулся.

– За этими глазами гонится сама Смерть, они ключ к ее владениям, и оттого Эйрена желает видеть тебя. Ты тот, с кого все началось, и тот, кто все закончит. Захочешь узнать больше, спроси у Кассергена, хотя я бы не советовал доверять его словам. У него много секретов. Твои глаза лишь одна из немногих тайн, что он скрывает.

– Вы пришли лишь для того, чтобы посеять своими словами смуту? – преградил ему путь Леон. – Я требую разъяснений!

Слова Леона вывели Малле из себя. Он схватил юношу за шею, отрывая от пола, и Леон, беспомощно цепляясь за запястье, задергал ногами.

– Ты не в том положении, чтобы требовать, щенок. Радуйся, что меня послали лишь поговорить с тобой, а не убить, иначе твоя тушка уже лежала бы на полу, пачкая кровью этот чудный ковер, – заскрежетал зубами Грех.

Леон схватил губами воздух и из последних сил ударил странника по сгибу локтя. Он надеялся, что Малле выпустит его, но тот лишь посмеялся над тщетной попыткой.

– Безрассудный юнец. – Малле бросил его на пол. – Твоя смелость впечатляет, равно как и твоя глупость. Недостойное наследие отца для сына.

Леон еще не успел прийти в себя, но, услышав про отца, мгновенно схватил с кровати меч и наставил на Греха. За потемневшим взглядом и тяжестью дыхания он едва различал силуэт, и все же готов был затеять драку, если не получит ответы.

– Мой отец… Он у вас? – прохрипел Леон, не сводя взгляда с довольной