137:7
От слов таких и от горя
Заплакал Бездетный Бог.
Слезы его обильные заполнили бездну тьмы,
И выплеснулись на все миры между мирами.
И стала Река Слёз, и связала собой все миры.
Столь тёмной, и Горькой была она, и ужасной,
Что стало ей имя — Стикс.
Переправа
Харон неторопливо пошевеливал веслом.
За всю дорогу он ни разу не изменил позы, только время от времени поправлял край алой тоги, сползающий с плеча от постоянных движений. Изредка бросал неодобрительный взгляд на пассажиров, но в разговор не вмешивался.
— А чего ты ещё ждал? Раса сатан отличается тягой к лидерству. Экзальтированной, фанатичной. Вся их цивилизация с момента создания строилась на соревновательности и борьбе за лидерство.
— Как я понимаю, это — основа любой эволюции? Нормальная практика для развития, разве нет?
— Нормальная, когда стремление быть первым удовлетворяется получением жизненно необходимых благ и ограничивается здравым смыслом. При создании сатан, похоже, бог где-то потерял этот предохранитель и второпях воткнул вместо него стальной гвоздь. Сатаны жить не могут, если кто-то превосходит их в своих способностях. Не важно в чём, в любой сфере, быть первыми для сатан — это образ и цель всей жизни.
— Но нельзя же быть лучшим во всём? У любого таланта есть предел!
— Именно! Но это полбеды, а беда в том, что сами сатаны далеко не всегда рождаются талантливыми. Те, которым повезло, достигают вершин и становятся легендами. А остальные…
— Озлобляются на весь мир?
— Да. Первая Великая Война Берегов между ангельскими и сатанинскими мирами произошла по этой причине. Это было очень давно, большинство современных рас появились позже и не помнят, но отзвуки той войны лежат в основе многих легенд и мифов по обе стороны Стикса.
— Это про грехопадение? В нашей религии…
— Да, в большинстве человеческих религий тоже есть похожие легенды. Ничего удивительного, хоть вы и молодой вид. Слишком уж большой след оставили те события в истории Стикса. Число жертв никто даже подсчитать не взялся. Ангелы, знаешь ли, тоже мастаки мечом помахать.
Ржавая уключина то и дело скрипела в такт всплескам воды. В те моменты, когда ветер стихал и скрип становился единственным звуком над водной гладью, Алька вжимал голову в плечи. Даже на таком огромном расстоянии было боязно, что кто-то на берегу расслышит звук.
— Я думал, что сатаны тоже ангелы, только проклятые, — продолжил он, чтобы отвлечься от скрипа.
— Так оно и есть, но не в буквальном смысле. Исходный генетический материал брался один. За основу, так сказать.
— Как у людей?
— Да, тоже некий базовый шаблон. Вы — шаблон твари разумной, ангелы — шаблон высшего существа, помощника и наместника бога в созданном мире. Не торопись обвинять богов в ленивости, тут надо понимать, сколько миров они уже сотворили и как их обкатали в бесчисленном количестве экспериментов. Будь я создан по шаблону, может быть даже гордился бы. Люди — один из лучших видов детей божьих, раз уж их пустили в серию. Взвешенный, измеренный и признанный годным.
— И ангелы?
— С высшими сложнее. Их функции шире, а значит и проблем с ними больше. Для каждого мира требуется своя модификация. Поэтому и разнообразие высших существ не сравнить с людским населением.
— Значит, ангелов и сатан создали из одного материала, но в разных мирах?
— Ещё сложнее. Ангелов создавали в тысячах разных миров многие разные боги. Если будешь часто встречать ангелов, то убедишься, что они все отличаются… ну как лошади разных пород или птицы разных видов. Сатаны — тоже дети многих богов из многих миров, просто их изменения были радикальными. Сатаны предназначались для жизни в самых суровых условиях, и конструкторский, так сказать, проект менялся очень серьёзно.
— Настолько, что упоминание о родстве в присутствии сатаны может привести к фатальным последствиям?
— Не только может, но и непременно приведёт! Самое главное отличие проявилось именно в характерах. Ангелы состоят сплошь из благожелательности и услужливости. В отношении богов и своих вождей это проявляется в высшей степени. Поэтому ангелы настолько непреклонны и безжалостны.
— Подожди-подожди, как так? Ты только что…
— Нет здесь никакого противоречия! Они готовы служить богу такой верой и правдой, что поступивший от его имени приказ о геноциде людей, например, выполнят беспрекословно и скрупулёзно. Разумеется, с выражением скорби на лице, причём скорбь эта будет искренней, им будет бесконечно вас жаль.
— А сатана так не сделает?
— Почему нет? Ещё как сделает. Но! Только если сам этого захочет, поскольку подчинение кому-либо противоестественно для сатаны. А уж если он захочет, то исполнять своё желание будет с улыбкой, с честным и искренним интересом.
Издалека, со стороны берега, донёсся отчаянный вопль и пара глухих тяжелых ударов. Так кричат, швыряя в стену любимую вазу жены, сбежавшей с заезжим комедиантом. Так греметь, разбиваясь, может лишь ваза, выточенная из трёхтонного цельного куска гранита.
Харон вгляделся в направление, с которого прилетел звук. Собеседник тоже повернул голову туда и сощурил глаза, силясь разглядеть башни замка.
— Бесись, бесись, ваше величество! Ори громче, треклятый сохатый ублюдок! Чтоб его бесы высосали! Да, кстати, мы отвлеклись и ты не дорассказал. Что было дальше?
Дальше? Алька не знал, как толком описать. И стоит ли всё, что было дальше, рассказывать.
— Дальше я подумал: что мне светит одному в замке у сатаны? Пожить ещё минут пять, пока рысь не заметит? Или пока сатана сам не вспомнит о моём существовании? В общем, в голове моей возник не тот вопрос, обдумывание которого отнимает больше одной секунды. А способ, как всё исправить, мне Феосфер же и подсказал.
— В каком смысле?
— Я поступил точно по его рецепту. Взял то единственное оружие, что у меня оставалось, и воткнул себе же в грудину.
— А что у тебя оставалось в пустой-то сумке? Разве что… Копьё судьбы?
— А чем оно хуже любой другой железяки? Всё в комнате осталось, только этот наконечник валялся на дне мешка.
— И ты умер?
— Конечно. Я тогда то ли ещё от первой смерти не отошёл, то ли от страха на взводе был… Короче, не сомневался и не осторожничал, вогнал в самое сердце. И сразу же, пока ещё время не остановилось, амулет к глазам поднёс. Оказывается, пока смотришь на мир сквозь чёрное стекло, как бы и не подчиняешься времени. Можно не только оставаться в сознании, но и смещаться в прошлое и будущее, на