В тот момент, когда изящные ноги Лейлора ступили на зеркально гладкую площадку, рядом приземлился истребитель «Призрак». Его обшивка из призрачно серебристой стала матово-серой, и её часть раздвинулась, образовав сбоку люк, из которого выдвинулась ступенька. На неё ступил сверкающий сапог, и на площадку соскочил молодой, постриженный ёжиком офицер, но не в лётном костюме, а в парадном мундире, прекрасно сидевшем на его стройной фигуре.
— Илидор! — воскликнул Лейлор, радостно замахав ему рукой. — Привет!
И, позабыв о том, где находится, он с разбегу повис на шее старшего брата. Илидор, крепко прижав Лейлора к себе, приподнял его в объятиях и слегка покружил.
— Привет, пузырёк, — ответил он нежно.
Поздороваться с остальными Илидор не успел: на площадке появился красивый, рослый и стройный молодой человек в фиолетовом камзоле, с длинными и красивыми, как у балетного танцора, ногами в облегающих бежевых панталонах и белых чулках. Его чёрные волосы были заплетены в множество тонких косичек и собраны в пучок на затылке, а на конце каждой из них поблёскивала золотая подвеска. Отвесив изящнейший поклон, молодой человек приятным и хорошо поставленным голосом сказал:
— Приветствую вас, уважаемые гости! Прошу вас, следуйте за мной. Его величество король Раданайт ждёт вас.
От посадочной площадки к крыльцу дворца вела мощёная цветной мозаикой яннановая аллея. Грациозно, как в балете, ступая обутыми в остроносые белые туфли ногами, юноша с косичками пошёл впереди, указывая путь. Илидор, поравнявшись с Джимом, взял его за руку.
— Привет, папуля.
Джим не мог не улыбнуться. Ласково сжав руку сына, он ответил:
— Здравствуй, родной.
— У тебя цветущий вид, — сказал Илидор. — Сразу видно, что «Оазис» пошёл тебе на пользу. Тебе там понравилось?
Джим замешкался с ответом, и за него ответил Лейлор:
— Разумеется, ему понравилось. В «Оазисе» всё просто потрясающе, но я готов спорить на что угодно, что больше всего папе понравилось кататься на скутере с лордом Хайо!
Джим нахмурился, а Илидор живо поинтересовался:
— Что ещё за лорд Хайо?
Джим бросил досадливый взгляд на Лейлора, потом выдавил улыбку и ответил уклончиво:
— Так… Один знакомый.
— Гм, интересно, — проговорил Илидор, значительно двинув бровями. И обратился к шедшему следом за ними Серино: — Эй, Философ! Ты слышал когда-нибудь о лорде Хайо?
Серино не слышал ни слова из их разговора, погружённый в какие-то свои мысли. Его задумчивый взгляд устремлялся в сторону Эсгина, шедшего впереди рядом с лордом Райвенном и Альмагиром, на спускавшийся по его короткому чёрному плащу поток русых локонов и на стройные изящные голени, обтянутые чёрными матерчатыми сапогами. Илидор усмехнулся.
— В каких облаках ты витаешь?
— Что? — рассеянно переспросил Серино, выходя из задумчивости.
Илидор махнул рукой. Серино, хмурясь, встряхнулся и покосился на шедшую позади парочку — Арделлидиса с его юным спутником. Пользуясь своей замыкающей позицией и никого не стесняясь, они нежничали друг с другом, как будто были наедине. Обнимая юнца за плечи, Арделлидис целовал его хорошенький капризный рот и нашёптывал ему на ушко нежности, а тот принимал это будто бы со смущением, но весьма охотно. Серино их нежности показались преувеличенно слащавыми и наигранными, и он, поморщившись, отвернулся и снова стал смотреть вслед Эсгину.
Раданайт спустился по лестнице в зал для аудиенций, где уже собрались все гости. Хотя одет он сегодня был наряднее обычного — на нём был белый костюм с вышивкой белым шёлком, стоячий воротник которого был заколот феоновой звездой, — причёска у него была простая и скромная. Приостановившись на нижней ступеньке, он лучезарно улыбнулся, окинув взглядом всех присутствующих, и произнёс:
— Здравствуйте, дорогие мои! Я несказанно рад вас видеть. Безумно по вас соскучился!
Спустившись, он обнялся с лордом Райвенном и сдержанно пожал руку Альмагиру, поцеловал Эсгина. После он поприветствовал молодого лорда Дитмара — Дейкина:
— Рад вас видеть, милорд.
Дейкин в ответ поклонился и сказал:
— Ваше величество, позвольте вам представить моего спутника Лайда Келлока, младшего сына лорда Келлока.
Светловолосый и голубоглазый спутник Дейкина был так напудрен, что его лицо выглядело смертельно бледным. Его фигура была задрапирована в свободную жемчужно-серую шёлковую накидку, но всё же нельзя было не заметить его особое положение. Король сказал:
— Поздравляю вас с наследником.
— Благодарим вас, ваше величество, — поклонились оба будущих родителя.
Лично поздоровавшись с Дарганом и Арделлидисом, Раданайт устремил на Фадиана особый, свойственный только ему одному пронзительный взгляд, сопровождаемый чуть приметной улыбкой, которым он пользовался, чтобы смущать юных и симпатичных особ. Взгляд подействовал безотказно: Фадиан опустил глаза, и на его щеках проступили розовые пятнышки румянца. Арделлидис с изящным поклоном представил его, и Фадиан, затрепетав под пронзительным взглядом короля, сделал нечто среднее между поклоном и реверансом. Раданайт сказал:
— Да, я знал вашего деда, дитя моё. Что я могу о нём сказать? Безупречный офицер, каждая награда которого абсолютно им заслужена.
Лейлор с трепетом ждал, когда король обратится к нему. Холлониты на нём горели алой страстью, но король этого как будто не заметил: он подошёл к Джиму и поцеловал его, но это был холодный поцелуй, почти без касания губами. Если он когда-то и испытывал к Джиму некие чувства, то теперь создавалось впечатление, что они уже давно остыли. Сказав Джиму учтивый комплимент, каждое слово которого было тщательно подобрано, взвешено и твёрдо стояло на своём месте, Раданайт обратил взгляд на Лейлора. У того поплыл из-под ног пол и перехватило дыхание, и он, вместо того чтобы поклониться, стоял столбом, пока не получил щипок от отца. Опомнившись, Лейлор поклонился, а король ограничился лишь сухим кивком. От этого приветствия на Лейлора повеяло таким холодом, что вся его душа, доверчиво раскрытая навстречу королю, помертвела и сжалась, как прихваченный морозом бутон. Что случилось, почему король так холоден? Лейлор не мог понять. Неужели все слова любви, которые он говорил Лейлору, были ложью?